выпила бутылку коньяка и сошла с ума
Провалы в памяти при опьянении
Алкоголь стирает память в буквальном смысле. Если накануне было много выпито, подробности вечера утром теряются, сложно вспомнить отдельные детали, разговоры, события. Забываться могут целые часы. При этом никаких внешних признаков амнезии нет: человек сохраняет активность, общается, но на утро не может вспомнить подробности. Это — проявления алкогольной амнезии, распространенной среди тех, кто употребляет слишком много спиртного.
Как и почему происходят провалы в памяти?
Они могут быть разными. Если человек не может вспомнить только отдельные детали, но в целом сохраняет воспоминания о вечере, его память называют лоскутной. Стертые участки — палимпсесты. Чаще это короткие периоды перед сном (не удается вспомнить, как добрался до кровати) или обрывки разговоров, незначительные события. Восстановить забытое уже не удастся. При большом количестве выпитого, при регулярном употреблении алкоголя количество таких эпизодов увеличивается, они становятся более длительными. У пациента могут «теряться» воспоминания о часах, вечерах и даже сутках. Чем дальше заходит зависимость, тем меньше спиртного нужно для того, чтобы началась амнезия.
Опытные врачи Наркологи. В стационаре или на дому. Круглосуточный выезд по Москве и области. Профессионально, анонимно, безопасно.
При временном отказе от спиртного, уменьшении дозы, переходе на слабоалкогольные напитки способность запоминать события прошлого вечера возвращается, кажется, что память начинает работать лучше. По опыту врачей медцентра «НаркоДок», это временное улучшение. Если не перестать пить, со временем проблема вернется и станет более серьезной.
Чем опасны провалы в памяти при опьянении?
Если токсическое действие алкоголя оказалось настолько сильным, что привело к амнезии, последствия для мозга можно сравнить с сотрясением. Такую травму головной мозг получает каждый раз, когда человек пьет до потери воспоминаний. Это негативно сказывается на состоянии мозга: ухудшается мыслительная деятельность, пропадает способность к запоминанию, усвоению новой информации даже в трезвом состоянии, человек не способен решать сложные умственные задачи. Патология становится хронической и приводит к постепенной деградации, распаду личности, сужению интересов, утрате основных навыков.
Работаем круглосуточно, опытные врачи, 100% анонимно.
Вслед за головным мозгом начинает хуже работать и центральная нервная система. Это проявляется тремором, нервными тиками, судорогами. Психическое состояние становится нестабильным. Оно может быть подавленным, депрессивным, тревожным, возможны вспышки агрессии. Сон не приносит отдыха, он короткий, поверхностный, тревожный, часто с мучительными, пугающими сновидениями.
Другой аспект — отсутствие контроля. При сильном алкогольном опьянении поведение меняется. Мужчины могут становиться агрессивными, конфликтными, совершать преступления. Часто они теряют личные вещи, ключи, телефоны, кошельки. В других случаях человек сам становится жертвой преступников, но не помнит этого. Есть и другие опасности: заснуть на улице зимой, попасть под машину, получить случайную травму при падении. Для женщин эти риски дополняются распущенным сексуальным поведением: они не контролируют свои контакты, могут провести ночь с незнакомцем и на утро не вспомнить ничего об этом. На поздних стадиях алкогольной зависимости человек может просыпаться в незнакомых местах, не помня ничего о том, как он сюда попал и почему, где он находится.
Появление провалов в памяти необязательно указывает на алкогольную зависимость. Однократная амнезия может возникать, если человек выпил слишком много алкоголя, не рассчитал дозу. В этом случае она указывает на низкую толерантность к спиртному. Если такие эпизоды происходят регулярно, нужно обратиться за консультацией к наркологу и начать лечение алкогольной зависимости.
Чем грозит ежедневное употребление алкоголя
Алкоголизм – серьезная опасность. Болезнь уничтожает жизнь человека, рушит его семейные отношения и портит здоровье. Зависимость довольно скоро начинает вызывать множество проблем. Спиртное оказывает пагубное действие на все сферы жизни человека.
Как формируется зависимость
Стать зависимым от спиртного может каждый: для этого необязательно употреблять именно крепкий алкоголь. Организм реагирует на любой этанолсодержащий напиток – возникает алкогольное отравление. Со временем формируется физическая тяга. Значение уровня алкоголя в крови получается аналогичным, будь то 100 грамм водки или же 2 литра пива.
Для каждого человека максимальная доза этанола носит индивидуальный характер. Проявлением недуга становится утрата контроля над выпитым. При этом нет критичного восприятия своего состояния при употреблении спиртного.
Со временем происходит изменение естественных биохимических процессов. Формируется физическая тяга, когда человеку нужен этанол постоянно. Однако это происходит не сразу, а после появления психологической зависимости. Первоначально выпивка нужна для преодоления комплексов или в попытке справиться с проблемами, снять стресс. Со временем подобное решение становится единственно приемлемым.
При отсутствии возможности выпить у человека становится хуже настроение и самочувствие. Поэтому возрастает частота употребления алкогольных напитков, доза этанола. Влечение к спиртному становится вышедшим из-под контроля, патологическим. Все новые дозы нужны уже чтобы побороть абстинентный синдром, при этом удовольствия от выпивки становится все меньше. Меняется эмоциональная реакция на спиртосодержащие напитки.
Влияние ежедневного употребления алкоголя на организм
Спиртосодержащая продукция имеет свойство вызывать тягу, которую очень сложно побороть в дальнейшем. Состав содержит множество вредных примесей, оказывающих тлетворное влияние на весь организм. Постепенно происходит разрушение тканей и клеток практически всех систем.
Этиловый спирт при систематическом употреблении наносит и физиологический, и социальный ущерб. Последствия проявляются в виде серьезных повреждений всех систем организма и развития хронических болезней.
Физиологические изменения
При попадании этанола внутрь происходит взаимодействие с нервной тканью: разрушается ее защита. Всего 1 литр пива либо бутылка вина приводят к серьезным последствиям – гибели до 10 тысяч клеток мозга, не подлежащих восстановлению. Впоследствии это сказывается на мыслительной деятельности и общем состоянии здоровья.
Этиловый спирт также нарушает проводимость импульсов через нервные клетки. Для ЦНС это проявляется в виде:
Алкоголь оказывает воздействие на сердечно-сосудистую систему. Ткани органов соединительной тканью, эластичность которой ниже. Это сказывается на работе сердца, сосудов: появляются проблемы с давлением, отмечается нарушение сократительной функции миокарда.
Страдает весь организм, исключений нет. Этиловый спирт наносит вред стенкам желудка, поэтому высок риск образования язвы. Происходит изменение кислотности, что также негативно влияет на процесс пищеварения.
Частые головокружения и головные боли – также нередкое последствие алкоголизма.
Внешние признаки пьющего человека
Визуальные проявления пьяницы становятся заметными далеко не сразу. Признаки начинают развиваться постепенно. С каждым последующим этапом развития недуга следы на лице алкоголика становятся все более выраженными. Большинство из них отражается на внешности:
Сухость эпидермиса, ускоренное появление морщин – также признаки пьющих людей. Нередко лицо покрывается тонкой сосудистой сеточкой.
Нос приобретает бордово-красный оттенок. Многое меняется в мимике: чрезмерно расслабляются мышцы рта, напрягается лоб. Как итог: лицо приобретает довольно странное выражение, словно бы всегда слегка удивленное.
Пьющие люди теряют вес, их кожные покровы выглядят нездоровыми. При этом характерной является отечность лица.
Именно такие признаки помогут распознать пьяницу с первого взгляда.
Изменения психики
Длительный прием этанолсодержащих напитков чреват значительными нарушениями психики. Высок риск развития алкогольного галлюциноза. Часто больные слышат голоса, которые оскорбляют их, говорят неприятные вещи, нередко носят угрожающий характер.
Наиболее распространенным расстройством является делирий, иначе именуемый белой горячкой. При галлюцинозе нет нарушений сознания. Пациент продолжает ориентироваться во времени. У некоторых больных недуг становится хроническим.
Деградация личности является довольно частым спутником зависимости. Значительно снижаются интеллектуальные способности, стрессоустойчивость. Пьющий скрытен, малоразговорчив. Все возрастающая доза спиртного негативно влияет на возможность адекватного восприятия действительности. С утра больной не помнит, что происходило накануне, пока он был агрессивен или же пребывал в бессознательном состоянии.
Влияние на семейные отношения
Злоупотребляющий спиртным разрушает и свою жизнь, и семью. Алкоголизм не совместим с семейной жизнью. Для больного окружение становится помехой на пути к пагубному пристрастию. Социальная роль человека кардинально меняется, как и психология. Близкие люди страдают, так как человек становится слабовольным, агрессивным. Супруге алкоголика, его детям приходится многое терпеть. Пьющий перестает выполнять свои семейные обязанности, приносит много неприятностей близким. Неадекватные поступки, переменчивость в настроении, враждебность – это не лучшим образом влияет на отношения между людьми. Грубость, раздражительность алкоголика сказываются в первую очередь на самых близких – жене, детях. Прогрессирование болезни все больше осложняет ситуацию. Зачастую это приводит к разладу внутри семьи и последующему разводу.
Благополучие детей находится под угрозой. Они растут в нездоровой обстановке, что сказывается на психике. От запоев страдает все близкое окружение больного.
Не менее опасен женский алкоголизм. Больная дама не способна полноценно выполнять функции матери. Заболевание разрушает женскую природу. Длительное злоупотребление спиртным чревато серьезными изменениями в психике. Это особенно опасно для детей, их здоровья.
Психоз и истерия становятся постоянными спутниками алкоголика. Еще одна проблема – созависимость. Ощущаемые членами семьи страдания являются прямым следствием поступков пьющего. Самочувствие окружающих ухудшается пропорционально увеличению дозы потребляемого больным. В стрессе пребывают все: супруга, дети.
Сколько живут алкоголики?
Продолжительность жизнь тех, кто страдает алкоголизмом, существенно уменьшается. Более 50 лет живут 20% больных. Острая сердечная недостаточность часто становится причиной ранней смерти пьяниц, не достигших 40 лет. Опасная привычка чревата немалым ухудшением качества и снижением продолжительности жизни. Возрастает риск преждевременно покинуть этот мир.
Однозначного ответа на вопрос, сколько живут алкоголики, нет. Многое зависит от того, в каком возрасте у человека сформировалась пагубная зависимость, имеются ли сопутствующие проблемы и пр. То есть длительность жизни пьющего человека обусловлена крепостью организма. Нередки скоропостижные смерти до 30 лет. Средней цифрой продолжительности жизни считается 48-55 лет. Однако это при удачно сложившихся обстоятельствах. 25% зависимых людей не доживают до указанной возрастной отметки.
Только своевременно бросив пить, страдающий недугом получает шанс продлить жизнь. Однако во многих случаях не обойтись без медицинской помощи. Тогда человеку под силу справиться с пагубным пристрастием, избавиться от зависимости.
Заключение
Алкоголизм – серьезная патология хронического характера. Происходящие по ходу развития болезни изменения в человеке приводят к неумолимому разрушению здоровья. Это касается как физического состояния человека, так и психики. Поэтому больному требуется профессиональное лечение, чтобы минимизировать последствия пагубной зависимости для организма. Грамотный подбор терапии в условиях клиники поможет побороть недуг.
Автор статьи
Михаил Иванович Сквира
Окончил УО «ГомГМУ» по специальности «Лечебное дело». Клинический психолог, магистр психологических наук, с 2016 по 2018 год ведущий специалист в УЗ «ГОКПБ» по работе с алкогольной зависимостью методом «Эдельвейс», автор статей и публикаций. Отмечен благодарностью за многолетний плодотворный труд в системе здравоохранения.
Стаж работы: 16 лет
Прекратить употребление алкоголя и обратиться к специалистам.
А если я выпивал в течении 6 лет,еженедельно,последние 3 года вино в коробках через день,2,а сейчас почитал книги и вдруг прозрел-то что делать?я пытаюсь для начала сократить дозу употребления,после принятия не выпивать максимально долго и забыть об этом,как будто я и не употреблял,но возникает сильное желание,можно ли постепенным сокращением и терпением так постепенно бросить?
Здравствуйте, если зависимость сформировалась, то подобным способом ничего не изменишь. Нужно обращаться к специалистам
Ерунда все это. Есть пример. Мой родственник ему 55 лет. Инвалид 2 группы по психическому заболевани. Пьет запоями, каждый день. Водка, спирт. Пьет так уже лет 8. Болезней ОРВИ, легких и цирроза нет. Ковид обходит его стороной. Конечно, привратился в гомункула почти. Но его не одна холера не берет. Родственнники его умерли до 60 лет. Тоже алкаши. Но этот живуч. Так что живут они долго. А не до 50 лет
Тут в расчет следует брать статистику, а не индивидуальный случай. Алкоголь косит население…
Выпила бутылку коньяка и сошла с ума
— Раздавил бутылку в гордом одиночестве. Заснул на работе. Ночью на такси съездил в круглосуточный и взял ещё.
— Пили вино. Много. Сегодня тошнит. Какое счастье, что вот уже два месяца как я не хожу на работу. Пойду полежу. Реклама пива чудовищно бесит с похмелья.
— Почему всегда находятся желающие «вытащить меня из хронического пьянства», «сделать из меня человека», «научить правильно распоряжаться деньгами и статусом», охотники поговорить за «ты же более чем благополучен, не пора ли завязать»? Им-то что до этого? Это меня раз в сто раз больше раздражает, чем мои запои.
— Проснулась со страшной головной болью и жаждой. Чувствую себя еще пьяной, какая пакость. Утром пил коньяк. Сейчас белое сухое. Завтра будет болеть голова.
— За 2 недели напилась два раза, очень тихо и быстро, вином. После меня мутило и я решила, что поужинать стоит тоже вином. сломала каблук, выдернула пальму из цветочного горшка (при попытке упасть). Утром была депрессия.
— Я бухой. Тоска. А потом бывает раскаянье, мол, зачем пил, дурак, не надо было пить. и вообще! И тогда идешь в бра и напиваешься с горя, что подобные мысли глупые больше в голову не лезли, а они все равно пробираются в сырой неуютный череп. замкнутый круг!
— Купили дешевую водку для компресса. Дешевую, чтоб не пил. Все равно стакан засадил. Жив, но состояние отвратительное.
— Шел с работы, выпил 1,5 литра пива. Потом полез в супермаркет и купил 0,33 коньяка. Хорошего. Потом купил 0,5 водки. А потом (как не помню) купил еще 0,5. Вот и пью теперь эту водку. Работу прогулял, начальника послал.
— А вы пили портвейн 0,7л за доллар? Вот пью, надеюсь утром проснутся.
— А сегодня я пить не буду. Не под каким предлогом. Наверно.
— Все, до отпуска не пью.
— А я обещание не сдержал… да. напился.
— Тошню. развязалась. это конец. ничего не вижу, приехали называется.
— ужасно болит голова после вчерашнего завтрака, плавно перешедшего в пьянку.
— Кажется, я напилась. Оставшиеся полбутылки я буду пить очень долго, т.к. на работе сидеть еще 2 часа. Мне ничего не хочется делать, я пью.
— Вот уже три дня. А я всё ещё пьян.
— Как же мне плохо на работе без пива. Я такими темпами скоро сдохну. Каждый день выпивать по 15 и более бутылок пива.
— Почему мне так хреново, что даже пиво не помогает, может пить надо меньше. или больше?
— меня ломает. Но захочу – брошу.
— Сижу пью пиво положив болт на работу. я уже пьяный (2 литра на голодный желудок) и хочу водки. Нет, я сегодня точно ужрусь.
— Пасмурное настроение, оттого что придется пить. из-за пасмурного настроения.
— Я приперся на работу полупьяный и постоянно засыпал и вырубался. Писец как хочется выпить, а я еще на работе.
— У меня кончилась водка, идти? Блин, как выпить-то хочется, прямо с ума схожу.
— Нормально конечно, когда после пьянки болит сердце, голова, печень, почки (у кого какие слабы места), желудок в комок сжимается. Но вот когда до. А ведь еще пить.
— А я сегодня пить не буду. Не буду я сегодня пить. Не буду.
— мы опять пьем. Каттастроффа. Как же все это задолбало. А что делать? А ведь я вчера хотел приостановиться. Приостановился, мля.
— Я не пью ровно неделю. Тошно. Выпить хочется. Совсем тошно.
— Пытался пить безалкогольное пиво. Чувствую, не получится у меня завязать.
— Не мог. Не хотел. Но выпил. Тряпка.
— Давеча, выпивая очередную балтику восьмую, думал, не бросить ли. Последние три года все серьезные проблемы и неприятности, о которых не хочется вспоминать, возникали в моей жизни после употребления алкоголя в особо крупных дозах. Обидно сознавать, что если бы я не пила, то не потеряла бы столько возможностей.
— Я не хочу пить водку. Не хочу. Но надо. Надо себя заставлять.
— Как и предполагал, в поезде нажрался. Приехав, у метро встретил Ваську. Опять таки нажрался. Наутро голова болела. Выпил только поллитра и то вечером. А сегодня опять нажрался.
— Сижу дома одна. Пью ликер. Ну и гадость.
— А ведь я нажралась! я нажралась-таки. Позвали на пиво, а меня только позови, я ж блин где б ни была – приеду. Да, я, товарищи, алкоголик и не стыжусь этого, да. Но, конечно, каяться ещё буду. Это я сейчас просто пьяная опять.
— я сегодня не пью. не пью. и завтра не буду пить. завтра я буду иметь последний шанс.
— Четвертый день не выхожу из дому. Очень хочется выпить.
— Не пью уже неделю. Скапливается негатив. Ничего, с 11-го начнем:))
Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок»
Аннотация
Вы читали «Золотой теленок» Ильфа и Петрова? Любой образованный человек скажет: «Конечно, читал!» Мы скажем: «Конечно, не читали!»
Потому что до сих пор «Золотой теленок» издавался не полностью и не в том виде, в каком его написали авторы, а в том, в каком его «разрешили» советские редакторы и советская цензура.
Два года назад впервые в истории увидело свет полное издание «Двенадцати стульев». Теперь – тоже впервые в истории – выходит полная версия «Золотого теленка», восстановленная известными филологами Давидом Фельдманом и Михаилом Одесским. Читатель узнает, что начинался роман совсем не так, как мы привыкли читать. И заканчивался тоже совсем не так. В приложении к издании будет помещена иная версия заключительной части.
А из предисловия, написанного Д.Фельдманом и М.Одесским, станет ясно, что история создания «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» – сама по себе захватывающий детективный роман, в котором в полной мере отразилась политическая жизнь страны конца 20‑х – начала 30‑х годов.
Легенда о великом комбинаторе
(В трех частях, с прологом и эпилогом)
Пролог
Судьба романов И. А. Ильфа и Е. П. Петрова уникальна.
Как известно, в январе 1928 года иллюстрированный ежемесячник «30 дней» начал публикацию «Двенадцати стульев» – сатирического романа, который –написали два далеко не избалованных известностью сотрудника газеты «Гудок». Ровно три года спустя в журнале «30 дней» началась публикация продолжения «Двенадцати стульев» – «Золотого теленка». Но к тому времени авторы – в числе самых популярных писателей СССР. Популярность Ильфа и Петрова стремительно росла, романы то и дело переиздавались, их переводили на десятки иностранных языков, выпускали за границей, что, конечно, согласовывалось в советских цензурных инстанциях. А в 1938–1939 годах издательство «Советский писатель» выпустило четырехтомное собрание сочинений Ильфа и Петрова. Мало кто из тогдашних советс‑
ких классиков удостоился такой чести. Наконец во второй половине 1950‑х годов дилогия была официально признана «классикой советской сатиры». Постоянно публиковались статьи и монографии о творчестве Ильфа и Петрова, воспоминания о них. Это – с одной стороны. А с другой – уже в конце 1950‑х годов романы Ильфа и Петрова стали своего рода «цитатником» инакомыслящих, что видели в дилогии почти откровенную издевку над пропагандистскими установками, газетными лозунгами, суждениями «основоположников марксизма‑ленинизма». Парадоксальным образом «классика советской литературы» воспринималась как литература антисоветская.
Публикуется в авторской редакции
Нельзя сказать, чтобы это было тайной для советских цензоров. Сходные оценки авторитетные идеологи давали романам гораздо раньше. Последний раз – в 1948 году, когда издательство «Советский писатель» выпустило их семидесятипятитысячным тиражом в серии «Избранные произведения советской литературы: 1917–1947». Специальным постановлением Секретариата Союза советских писателей от 15 ноября 1948 года публикация была признана «грубой политической ошибкой», а выпущенная книга – «клеветой на советское общество». 17 ноября «Генеральный секретарь Союза советских писателей А.А. Фадеев» направил в «Секретариат ЦК ВКП(б), товарищу И.В. Сталину, товарищу Г.М. Маленкову» это постановление, где описывались причины выхода «вредной книги» и меры, принятые Секретариатом ССП.
Писательское руководство проявило бдительность не по собственной воле – вынудили. Сотрудники Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), как отмечалось в том же постановлении, «указали на ошибочность издания». Иначе говоря, – официально известили Секретариат ССП, что находящееся в его непосредственном подчинении издательство «Советский писатель» допустило непростительный промах, в связи с чем теперь нужно искать виновных, давать объяснения и т.п.
Характеристика, что дал романам Секретариат ССП, была по сути приговором: «идеологической диверсией» такого масштаба далее надлежало бы заниматься следователям Министерства государственной безопасности, после чего виновные перешли бы в ведение ГУЛАГа. Однако в силу понятных обстоятельств вопрос об ответственности авторов дилогии не ставился: туберкулез легких свел Ильфа в могилу еще весной 1937 года, а Петров, будучи военным корреспондентом, погиб летом 1942‑го. Секретариат ССП мог обвинять только сам себя, потому как именно он принял решение опубликовать романы в престижной серии, после чего книга и прошла все издательские инстанции. Признать это и взять на себя всю вину – шаг самоубийственный.
Тем не менее выход нашелся. В качестве причин публикации были названы «недопустимая беспечность и безответственность» Секретариата ССП. Выразились они в том, что «ни в процессе прохождения книги, ни после ее выхода в свет никто из членов Секретариата и из ответственных редакторов издательства „Советский писатель“ не прочел ее», полностью доверяя непосредственному «редактору книги». Потому Секретариат ССП и объявил выговор главному виновнику – «редактору книги», а также его начальнику – «редактору отдела советской литературы издательства А.К. Тарасенкову, допустившему выход в свет книги Ильфа и Петрова без ее предварительного прочтения». Кроме того – поручил особо надежному критику «написать в “Литературной газете” статью, вскрывающую клеветнический характер книги Ильфа и Петрова».
Разумеется, в Отделе агитации и пропаганды (Агитпропе, как его тогда называли) с этим постановлением тоже ознакомились, хотя и не так быстро, как в Секретариате ЦК ВКП(б). Почти месяц спустя – 14 декабря 1948 года – Агитпроп в свою очередь направил секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову докладную записку, где, не подвергая сомнению версию секретариата ССП, настаивал, что «меры, принятые Союзом писателей», недостаточны. В книге, утверждали агитпроповские специалисты, «приводятся ругательства врагов советского строя по адресу великих учителей рабочего класса», она изобилует «пошлыми, антисоветского характера остротами», мало того, «общественная жизнь страны в романах описывается в нарочито комическом тоне, окарикатуривается» и т.д., при этом Секретариат ССП оставил без внимания вопрос об ответственности и директора издательства, и своей собственной.
Все перипетии «разоблачения» Ильфа и Петрова в ту пору огласки не получили: цитируемые выше документы осели в архиве под грифом «секретно» [См.: «Пошлые романы Ильфа и Петрова не издавать»//Источник. 1997. № 5. С. 89–94.]. Писательское руководство ответственности избежало, директора же издательства действительно заменили, как того и требовал Агитпроп. Обещание поместить в «Литературной газете» статью, «вскрывающую клеветнический характер» дилогии, секретариат ССП не выполнил. Но 9 февраля 1949 года там была опубликована редакционная статья «Серьезные ошибки издательства “Советский писатель”». О «клевете и пасквилях» Ильфа и Петрова речь уже не шла, выпуск дилогии признавался одной из многих ошибок, далеко не самой главной, даже извинительной. «За годы сталинских пятилеток, – сообщала редакция, – серьезно возмужали многие наши писатели, в том числе Ильф и Петров. Никогда бы не позволили они издать сегодня без коренной переработки два своих ранних произведения». Примерно в том же духе рассуждали авторы других статей в тогдашней периодике, чем все и кончилось.
История эта выглядит вполне заурядной. По крайней мере – на первый взгляд. Обвинения в крамоле предъявлялись тогда многим литераторам, ученым (в том числе и умершим), а также сотрудникам издательств и редакций периодических изданий. Страна пребывала в непрерывной истерии, подхлестываемой широкомасштабными пропагандистскими кампаниями. Разоблачали генетиков, кибернетиков, «безродных космополитов», вели борьбу с «низкопоклонством перед Западом». Но, с другой точки зрения, есть в истории с поздним разоблачением романов и нечто небывалое: абсурдность оправданий секретариата ССП, настойчивость Агитпропа и неожиданно бескровный результат. Последнее особенно редко: вряд ли даже более полувека спустя нужно объяснять, почему в 1948 году отделаться всего лишь выговором (или даже снятием с должности) за «идеологическую диверсию» – как в лотерею автомобиль выиграть.
Вот эти особенности и позволяют с большой долей вероятности предположить, что критическая атака в конце 1940‑х годов обусловлена не столько спецификой романов Ильфа и Петрова, сколько сварой двух группировок в тогдашнем идеологическом руководстве – Секретариата ССП и Агитпропа.
На фоне глобальных «разоблачительских» кампаний Агит–проп затеял свою локальную интригу: смещение с должности недостаточно услужливого директора издательства «Совет–ский писатель». Поводом, надо полагать, и стала престижная серия, куда вошла книга Ильфа и Петрова.
Серия была, можно сказать, парадной, туда, согласно замыслу, отбиралось только самое лучшее, доказывающее, что советская литература «достигла мирового уровня». Сам факт издания в такой серии означал для любого писателя официальное признание заслуг, статус классика советской литературы, не говоря уже о значительных гонорарах. Понятно, что интриги плелись на всех уровнях. Свои креатуры были и у Агит–пропа, и у секретариата ССП, кто‑то мотивировал выбор той или иной книги соображениями престижа и качества серии в целом, кто‑то – «идейной выдержанностью» и политической целесообразностью. В общем, интересы сторон не всегда совпадали. По сути же никаких идеологических и политических расхождений не было и быть не могло: это был спор чиновников о сферах влияния и границах очень относительной самостоятельности. А директор издательства подчинялся непосредственно секретариату ССП, Агитпроп руководить издательством не мог. Устранить директора сразу – власти не хватало: по тогдашним правилам кандидатуру директора такого издательства выдвигал секретариат ССП и утверждал ЦК ВКП(б). Замену следовало начинать с «перетряски» излишне самостоятельного секретариата ССП и давления на Фадеева, который не раз бывал на приеме у Сталина. Дилогия Ильфа и Петрова тут – не более, чем одна из карт в игре. Но ход был рассчитан точно: от обвинения в «идеологической диверсии» не отмахнешься.
Постановление, принятое Секретариатом ССП, кажется путаным и вообще нелепым, словно готовили его впопыхах, лишь бы поскорее отвести агитпроповские обвинения, доложить, что инцидент исчерпан, писательское руководство разобралось во всем, виновных наказало и вскоре само себя публично высечет в периодике.
На самом же деле это постановление – очень хорошо продуманный ход. Да, наказания смехотворны, да, предложенные объяснения абсурдны: никем не прочитанная книга не попадает в издательский план, соответственно и «редактор книги» занимается ее подготовкой к серийному изданию лишь после утверждения плана, получив приказ своего начальника. Все так. А чем еще можно было оправдаться, что предложить? Справку о количестве переизданий и подписи цензоров? Но об этом в ЦК знали. Ни статистика, ни ссылки на здравый смысл в подобных случаях никогда не выручали: с кого спросили, тому и отвечать положено. Вот почему многоопытный Фадеев направил отчет прямо Сталину, минуя Агитпроп.
Если Агитпроп действовал в рамках сталинского плана, значит, терять нечего, писательское руководство и лично Фадеев проглядели начало очередной кампании, тут любые объяснения бесполезны, все уже предрешено, виновных будут искать (и найдут) именно в Секретариате ССП. Но если «разоблачение» Ильфа и Петрова – ни с кем не согласованная инициатива Агитпропа, тогда не исключено, что Секретариат ЦК ВКП(б) предпочтет начинать «перетряску» писательского руководства по своему усмотрению, а не по агитпроповскому, и, остановившись на достигнутом, усмирит инициаторов. Агитпроп на фадеевский ход ответил новым доносом, однако в итоге было принято компромиссное решение.
Позже, в годы «оттепели», связанной с приходом к власти Н.С. Хрущева, обо всей этой истории вспоминать было не принято. Наоборот, как уже отмечалось выше, «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» были опять востребованы хрущевской пропагандой – именно в качестве «лучших образцов советской сатиры».
Тем не менее «канонизация» Ильфа и Петрова в качестве классиков потребовала от тогдашних либералов немалых усилий: романы явно не соответствовали советским идеологическим установкам даже такой сравнительно либеральной эпохи, какой была вторая половина 1950‑х годов. Следы полемики можно обнаружить, например, в предисловии, которое написал К.М. Симонов к переизданию дилогии в 1956 году. Буквально во втором абзаце он счел нужным особо оговорить, что «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» созданы «людьми, глубоко верившими в победу светлого и разумного мира социализма над уродливым и дряхлым миром капитализма».
Характерно, что подобного рода оговорки использовались и в 1960‑е годы. Отечественные исследователи постоянно объясняли читателям, что Ильф и Петров не были противниками политического режима СССР, не были «внутренними эмигрантами». Например, в предисловии к пятитомному собранию сочинений, вышедшему в 1961 году, Б.Е. Галанов, как и Симонов, настаивал, «что веселый смех Ильфа и Петрова в своей основе глубоко серьезен. Он служит задачам революционной борьбы со всем старым, отжившим, борьбы за новый строй, новую, социалистическую мораль». Аналогичным образом защищала Ильфа и Петрова Л.М. Яновская, автор вышедшей в 1963 году монографии «Почему вы пишете смешно?». По ее словам, «жадный интерес к советскому сатирическому роману за рубежом не имел ничего общего со злопыхательским интересом к недостаткам или неудачам Советской России. Неизвестно ни одного случая, когда сатира Ильфа и Петрова была бы использована нашими противниками против нас». Двадцать лет спустя сложившуюся тенденцию защищать Ильфа и Петрова от возможных обвинений в «антисоветскости» отметил и Я.С. Лурье, под псевдонимом А.А. Курдюмов издавший в Париже книгу «Страна непуганых идиотов». К самой идее такой защиты он относился скептически, но тенденцию видел.
В связи с этим уместны как минимум три вопроса. Во‑первых, почему профессиональные журналисты Ильф и Петров, каждый из которых всегда казался абсолютно лояльным (в противном случае и не стал бы советским журналистом‑профессионалом), объединившись, написали дилогию, скажем так, сомнительную с точки зрения «идеологической выдержанности»? Во‑вторых, почему бдительные редакторы и цензоры изначально не заметили в дилогии того, что заметил Агитпроп в 1948 году (да и многие другие позже), почему крамольные романы были опубликованы? Наконец, если сомнения в «идеологической выдержанности» романов оставались и в 1950‑е, и в 1960‑е годы, то почему дилогию переиздавали и даже пропагандировали как советскую классику?
Ответы на эти вопросы не найти в трудах исследователей творчества Ильфа и Петрова. За крайне редкими исключениями намерения авторов и восприятие дилогии современниками оставались вне области интересов исследователей. Даже при изучении творческой биографии соавторов основное внимание уделялось свидетельствам мемуаристов. Ну, а в их изложении все выглядит более чем благополучно.
Если верить мемуарным свидетельствам, будущие соавторы познакомились в 1923 году. Оба жили тогда в Москве, печатались под псевдонимами. Двадцатишестилетний одесский поэт и журналист Илья Арнольдович Файнзильберг взял псевдоним Ильф еще до переезда в столицу, а двадцатилетний Евгений Петрович Катаев, бывший сотрудник одесского уголовного розыска, свой псевдоним – Петров – выбрал, вероятно, уже сменив профессию. Трудно сказать, зачем псевдоним понадобился Файнзильбергу, этого никто не объяснял, но у Катаева причина была всем понятная: старший брат, Валентин, ровесник Ильфа, уже добился литературной известности.
Именно Катаев‑старший предложил Ильфу и Петрову сюжет сатирического романа летом 1927 года, когда все трое были сотрудниками «Гудка». Согласно катаевскому плану, –работать предстояло втроем: Ильф и Петров начерно пишут роман, Катаев правит готовые главы «рукой мастера», на титульный лист выносятся три фамилии. Дальше – дело за Катаевым. Его считают маститым, все им написанное идет нарас–хват. Предложение – «открыть мастерскую советского романа» – было принято. И хотя Катаев вскоре отказался от своей идеи, два соавтора по‑прежнему писали «Двенадцать стульев» денно и нощно.
И вот роман завершен, сдан в редакцию, опубликован, пришло читательское признание. Зато критики проявили необычайную тупость, почти год игнорируя «Двенадцать стульев». Наконец летом 1929 года спохватились и критики. Ильф и Петров к тому времени уже собрались писать второй роман, однако тут работа не заладилась. Они то оставляли замысел, то возвращались к нему и, лишь побывав на «стройках социализма», получили нужный «жизненный опыт», дописали роман и опубликовали в журнале. А критики на сей раз были довольно благосклонны.
Вот такая сказка о трудолюбивой Золушке, сумевшей воспользоваться шансом и достойно награжденной. А ведь в итоге получилось то, что получилось: два советских антисовет–ских романа. Бдительный Агитпроп в 1948 году был, что ни говори, прав. Но и в 1920‑е, и в 1930‑е годы авторы избежали репрессий, они числились вполне благополучными писателями; на исходе 1940‑х годов скандал замяли, со второй половины 1950‑х романы ежегодно издавались массовыми тиражами. Следовательно, были причины. Политические причины. О которых мемуаристы не сообщили.
Нет нужды доказывать, что у советских мемуаристов, современников Ильфа и Петрова, хватало резонов о чем‑то умалчивать. Аналогично и у советских исследователей. Такова уж была отечественная специфика. Потому рассмотрим историю создания и восприятия романов Ильфа и Петрова именно в политическом контексте эпохи.