владимирский собор усыпальница адмиралов в севастополе фото

Владимирский собор Севастополя. Место захоронения адмиралов

Собо́р Свято́го Равноапо́стольного кня́зя Владимира в Севастополе — православная церковь, место захоронения русских адмиралов и морских офицеров, памятник архитектуры и истории.

Построен в неовизантийском стиле.

История собора началась в 1825 г., когда командующий Черноморского флота адмирал Грейг подал прошение императору установить памятник на развалинах Херсонеса, в котором был крещён князь Владимир. Утверждение получил проект архитектора Тона — крестово-купольный пятиглавый кубовидный храм в русско-византийском стиле.

В 1842 г., по ходатайству адмирала Лазарева (открывателя Антартиды), обеспокоенного недостаточным числом православных храмов в Севастополе, было принято решение о строительстве собора в центре города, а не на развалинах Херсонеса.

Подготовительные работы начались в 1848 г. Через три года, в 1851 г., умер адмирал М. П. Лазарев, командующий Черноморским флотом, и в память о его заслугах решено было похоронить его в специально сооруженном склепе на месте будущего собора. Закладка собора была произведена 15 июля 1854 г., и к началу осады Севастополя успели возвести только фундамент.

Во время Крымской войны в склепе будущего храма были захоронены адмиралы Корнилов, Истомин, Нахимов, погибшие на бастионах Севастополя. После Крымской войны, в 1862 г., работы по возведению собора возобновились. Для этого пригласили известного архитектора, академика Авдеева. Он жил тогда в Севастополе, сооружал храм Святого Николая на Братском кладбище (Северная сторона).

Авдеев не был сторонником официального русско-византийского стиля с его обязательным пятиглавием, приверженцем которого был автор предшествующего проекта К. А. Тон.

Академик Авдеев переработал проект К. А. Тона на основе изученной им действительно традиционной византийской церковной архитектуры.

В 1881 г. закончено сооружение нижней церкви, а в 1888 г., после смерти А. А. Авдеева — завершено строительство верхней.

В 1991 году специальная комиссия обследовала склеп, и обнаружила среди мусора лишь обломки костей. После того, как благодаря заметке писателя, историка флота Б. Каржавина в «Известиях» было привлечено внимание общественности к фактическому отсутствию могилы у прославленных адмиралов, найденные останки В. А. Корнилова, В. И. Истомина, П. С. Нахимова и М. П. Лазарева были торжественно перезахоронены 29 февраля 1992 года.

Здание сооружено из инкерманского камня, его высота с крестом составляет 32,5 метра. Наружные колонны сделаны из диорита, для облицовки внутренних колонн использован каррарский мрамор.

Источник

Место русской силы: Севастополь, усыпальница адмиралов. Фоторепортаж

Владимирский собор на Центральном городском холме в Севастополе, или, как ее по-домашнему зовут горожане, Адмиральской горке, далек от привычного представления о православном храме. Изначально Прах четырех великих людей русской истории, лежащий в основании, определил роль — место поклонения воинскому Подвигу. Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов — имена, известные нам со школьной скамьи. Можно смело сказать, что нижний, Николаевский храм Владимирского собора — со времен Крымской войны не что иное, как фундамент Черноморского флота и военно-морской славы России. Адмиралы, упокоившиеся в соборе, были не только исследователями и флотоводцами, но и организаторами обороны южных рубежей России. Севастополь: Три цвета времени Корниловской набережной. Фоторепортаж

Адмирал Михаил Лазарев, первооткрыватель Антарктиды, создатель Черноморского флота (известно, что он построил 40 парусных и заказал для флота 34 паровых корабля), в течение 16 лет командовал флотом, на котором воспитал целую плеяду выдающихся флотских командиров. Это он, проведя через огонь славного для России Наваринского сражения (1827) молодых флотских офицеров Нахимова, Корнилова и Истомина, сделал из них адмиралов. Судьбе было суждено, чтобы ученики легли в землю подле учителя.

Огромный черного мрамора крест с именами адмиралов лежит в нижнем храме. На нем имена адмиралов. Но так было не всегда. Вообще, у усыпальницы адмиралов столь же непростая судьба, как и у героев в ней похороненных.

Как строили усыпальницу

Изначально планировалось, что Свято-Владимирский храм будет установлен не в Севастополе, а в трех верстах от него, в Херсонесе. В память о крещении здесь киевского князя Владимира. Воспротивился этому командующий флотом Лазарев: в молодом городе несколько мечетей, синагога, лютеранский храм и очень мало православных. По сути дела большой православный храм был в морской крепости Севастополь один — Петропавловский собор. Но он был невелик, его строил даже не архитектор, а инженер-поручик Рулев.

Нужна была классика. Ее в те времена всей России поставлял академик Константин Тон. По его проектам на Руси были построены сотни храмов стандартного вида — пятикупольные в русском стиле. Чтобы понять, как мог выглядеть такой храм, можно отправиться, скажем, в Донецк — там как раз такой и стоит — Свято-Преображенской собор. По такому же проекту начали было строить и будущую усыпальницу адмиралов. Не получилось — из-за нехватки средств автор окончательного проекта собора, академик Авдеев сделал его меньше — классическим крестово купольным в византийском стиле.

Стены собора только-только начали подниматься от фундамента, когда разразилась Восточная война (1853-1856), Нахимов уничтожил турецкую эскадру при Синопе. Там отличился Истомин, командир корабля, носившего по иронии судьбы имя «Париж». Меньше чем через год под Севастополь прибыли вооруженные люди из Парижа и окрестностей, а свой флаг командующий французским экспедиционным корпусом Сент-Арно держал на корабле «Город Париж». К слову сказать, Корнилов спешил к Синопу на «именном» пароходе «Владимир», но не поспел, только устроил погоню за турецким пароходом «Таиф», на котором прорвался из ада английский советник Слэйд.

Учитель и ученики

Этим троим ученикам Лазарева судьба дала возможность пройти сквозь опасности Наварина, Синопа и Севастополя. Защищая последний, адмиралы не пожалели жизни. Их учитель уже три года к тому времени покоился в основании строящегося Владимирского собора.

Сначала к могиле Лазарева добавилась могила Владимира Корнилова — английское ядро настигло его в первую, самую ужасную бомбардировку союзниками, осадившими морскую крепость. Затем 7 марта ядро оторвало голову контр-адмиралу Владимиру Истомину. Когда его тело опускали в «адмиральский» склеп, Нахимов сказал: «По единодушному желанию всех нас, бывших его сослуживцев, мы погребли тело его в почетной и священной могиле для черноморских моряков, в том склепе, где лежит прах незабвенного Михаила Петровича и… покойный Владимир Алексеевич. Я берег это место для себя, но решился уступить ему».

Сам адмирал Павел Нахимов погиб уже в последние недели Первой обороны — французский снайпер послал меткую пулю ему в висок.

Кощунство

Напомним, собор стоял недостроенным. И так уж вышло, что священное место осталось незащищенным ни людьми ни Богом. Просвещенные европейцы, приходившие на нашу землю «исправлять» русских варваров, всегда показывали пример просвещенных нравов. То наполеоновские драгуны в русских церквях конюшни устраивали, то англо-французские союзники в могилах русских адмиралов рылись. Комиссия русского морского ведомства бесстрастно зафиксировала: склеп адмиралов взломан, гробы разбиты, с останков адмиралов, с мундиров, в которых они похоронены, срезаны золотые эполеты и пуговицы. Потревоженные кости русских героев наскоро забросаны землей.

Акт о глумлении англо-французских захватчиков над могилами русских адмиралов М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и В. И. Истомина.
11 апреля 1858 г.

…Во исполнение распоряжения г. контр-адмирала и кавалера Бутакова сего числа в 10 утра, прибыв на место заложенного в Севастополе храма во имя Святого равноапостольного князя Владимира, где устроены общий склеп покойных адмиралов Лазарева, Корнилова и Истомина и могила адмирала Нахимова… открыв как означенный склеп, так и могилу адмирала Нахимова, нашли…
В своде над склепом во время занятия Севастополя союзными войсками был сделан пролом и заделан непрочно… в оном крышка над гробом адмирала Корнилова совершенно изломана, что произошло… вероятно, людьми, спустившимися через пролом в склеп прямо на гроб; с гроба адмирала Истомина крыша снята вовсе… на мундирах адмиралов Корнилова и Истомина эполет не оказалось; в могиле Нахимова дождевая вода покрывала гроб адмирала до половины, крышка гроба изломана на мелкие части… и бренные останки адмирала были засыпаны землей, набранной извне могилы, в могиле был обнаружен шанцевый инструмент иностранного происхождения; на полуистлевшем мундире адмирала Нахимова эполет также не оказалось…».

Писатель-маринист Конецкий по этому поводу заметил:
«Думаю, ни Лазарев, ни Корнилов, ни Истомин, ни Нахимов ничего подобного с прахом своих противников не позволили бы, а, узнав о таком святотатстве подчиненных, обошлись бы с ними чрезвычайно круто».

Собор достраивали долгие три десятка лет. Первая полноценная служба тут состоялась в 1888 году. С этого момента собор стал местом паломничества со всех концов империи. Со временем в адмиральский склеп добавились еще 9 могил — командующих флотом и героев Первой обороны. Последнее захоронение датировано 1920 годом — 17 октября скончался адмирал Михаил Саблин, уроженец Севастополя, герой Цусимы и Первой мировой, волею судеб ставший первым советским и первым «белым» комфлота. К тому времени, когда Михаил Павлович нашел последний приют рядом с великими предшественниками, судьба белого Крыма уже была решена — войска Блюхера и Махно уже стояли у Перекопа.

Полузабвение

С одной стороны, после первых двух десятков лет революционного угара начали восстанавливать памятники. Тут больше всех повезло Нахимову — после того, как во время войны его именем назвали главный флотский орден СССР, дело было решенное. В 1954 году бронзовый адмирал вернулся на то место на площади своего имени, с которого его сбросили в 1928 году не в меру ретивые троцкисты Севастополя. Корнилов ждал своего часа до 1983 года, когда был восстановлен знаменитый памятник на Малаховом кургане, где умирающий герой произносит: «Отстаивайте же Севастополь». Лазарев вернулся в базу своего флота уже в 21 веке — прямиком из Татарстана, где изваяли скульптуру.

Памятники вернули, а склеп с могилами восстанавливать не стали. Возможно, решили, что могила и есть могила, чего ее тревожить, тем более, что монументальное надгробие в виде бывшего собора, из которого сделали музей, более чем достаточен.

При этом нельзя сказать, что советская власть не понимала роли патриотического воспитания. Вспомним хотя бы идею «вечного огня» и «неизвестного солдата», позаимствованный у французов, — она пошла в массы. Тем более что город-герой Севастополь и Вторая оборона города (1941-1942 г.г.) были предметами особой гордости советских людей.

Как бы там ни было, но возвращение усыпальницы адмиралов по-настоящему началось с 1992 года. Двумя годами ранее автору этих строк довелось заглянуть через окошко в нижний храм Владимирского собора. О впечатлениях лучше не говорить. Сотрудница Музея героической обороны и освобождения Севастополя после экскурсии рассказывала: «А в 92-ом отсюда «КАМАЗами» вывозили землю и мусор».

Не стоит, конечно, смаковать подробности, все-таки такое святое для русских сердец место. Но и забывать о бесчувствии иных потомков героев, не стоит.

Последняя реконструкция собора началась при Украине в 2011, а завершилась при России в 2016 году. Сегодня здесь проходят службы, несмотря на то, что храм является по-прежнему собственностью музея обороны. На стенах собора нет икон, это особое памятное место — вместо них мраморные доски, на которых имена павших защитников Русской Трои. Они снова вместе — матросы, солдаты, офицеры и их адмиралы, отстоявшие честь России и ее территориальную целостность.

Когда-то мне недолго пришлось жить в бывшей квартире настоятеля собора. Рядом с храмом — на углу Марата и Советской. Ранним утром, выходя из дверей и поднимаясь по небольшому спуску к собору, я ловил момент, когда взгляду на фоне розовеющего неба открывался большой соборный крест — тот самый, который был установлен на храме еще до революции. Я пытался представить, что испытывает священник, в этот час, подходящий к этому храму служить. Долго не мог подобрать подходящего слова, а потом как-то озарило — пиетет. Перед той силой, что хранит и вечно будет хранить и Севастополь, и Крым, и всю Россию.

Источник

Владимирский собор: главная могила русских адмиралов

5 октября 1888 года в колыбели Черноморского флота был освящен Собор Святого равноапостольного князя Владимира

Графская пристань, Малахов курган, Приморский бульвар, Памятник затопленным кораблям — в этом ряду исторических памятников, символов Севастополя, особое место занимает Собор Святого равноапостольного князя Владимира. Храм этот в городе, да и далеко за его пределами, давно называют еще Усыпальницей адмиралов. С одной стороны, это совершенно точно отражает особенность собора, в нижнем храме которого захоронен прах знаменитых адмиралов Михаила Лазарева, Павла Нахимова, Владимира Корнилова и Владимира Истомина. С другой стороны, такое название позволяет отличать его от другого Владимирского собора — того, что воздвигнут в Херсонесе над местом, где в Х веке принимал крещение князь Владимир.

Могила адмиралов Истомина, Корнилова и Нахимова в недостроенной нижней церкви Владимирского собора в Севастополе, 1855 год. Литография Василия Тимма с рисунка Николая Берга

За неполные два века, что прошли с момента появления проекта храма, собору пришлось пережить многое: три войны и две Севастопольские обороны, период воинствующего атеизма, и даже прожить четверть века в другой стране. Но своей роли, которую отвел ему один из инициаторов строительства, губернатор Севастополя и командующий Черноморским флотом, адмирал Михаил Лазарев, — быть центром духовной жизни и символом города — он не терял никогда.

Склеп четырех адмиралов

Открытка с видом на фасад Собора Святого Равноапостольного князя Владимира в Севастополе, начало ХХ века

Средства на постройку собирались по всероссийской подписке, и этот процесс занял не один десяток лет. В начале 1840-х годов к строительству еще не приступили, и это позволило адмиралу Лазареву обратиться к Николаю I с прошением разрешить возвести новый собор не в Херсонесе, а в городе, которому отчаянно не хватало церквей и которому требовался свой «морской» собор, — а именно таковым знаменитому адмиралу и виделся новый храм. Император идею одобрил и лично указал место расположения храма на Центральном холме. Но и после этого стройка шла очень неспешно — по-прежнему из-за нехватки средств. Хотя именно это и позволило после смерти Михаила Лазарева в Вене в 1851 году доставить его прах в Севастополь, для которого флотоводец сделал многое, и погрести его в склепе, заложенном в основании будущего храма.

Так в будущем Владимирском соборе появилась первая адмиральская могила. Через четыре года здесь упокоятся еще три адмирала — все, как один, ученики Михаила Лазарева. Первым здесь похоронили погибшего 5 октября 1854 года вице-адмирала Владимира Корнилова, вторым — убитого 7 марта 1855 года контр-адмирала Владимира Истомина. Обоих провожал в последний путь адмирал Павел Нахимов, который после похорон Истомина заметил, что, дескать, есть место еще для одного, хоть в ногах товарищей. Эти слова оказались пророческими: 30 июня 1855 года умершего от смертельной раны Нахимова положили здесь же, в склепе в основании будущего храма, стены которого в тот момент поднимались над землей едва ли на метр…

Групповая фотография офицеров Черноморского флота и горожан после Пасхальной службы во Владимирском соборе, начало ХХ века

Имена на стенах

После окончания Севастопольской обороны строительство собора возобновилось, но опять шло очень неторопливо — на сей раз потому, что прежний проект решено было переработать. Сделал это архитектор Алексей Авдеев, автор храма Святого Николая на Братском кладбище на северной стороне Севастополя, — и это еще больше подчеркнуло символический характер собора, ставшего еще одним памятником героям обороны города. Еще заметнее эта роль стала после того, как в 1883 году, когда нижний храм был достроен и освящен, император Александр III своим указом повелел «в Севастополе, в храме Святого Владимира, иметь мраморные доски с именами и фамилиями адмиралов, штаб- и обер-офицеров Морского ведомства, убитых или умерших от ран во время войны 1853–1856 годов», а также «доски для умерших впоследствии Георгиевских кавалеров: адмиралов, генералов, штаб- и обер-офицеров Морского ведомства, удостоившихся получить орден Святого Георгия за храбрость во время той же войны, и впредь вносить на эти доски имена и фамилии таких же кавалеров по их кончине».

Самым первым удостоился чести быть упомянутым на стене Владимирского собора адмирал Григорий Бутаков, умерший в Санкт-Петербурге в 1882 году. На Черном море он прославился тем, что 5 (17) ноября 1853 года в ходе первого в истории боя паровых кораблей атаковал и захватил 10-пушечный турецкий пароход «Перваз-Бахри», за что был произведен в капитаны II ранга и удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени, а во время обороны Севастополя командовал отрядом пароходофрегатов, которые поддерживали огнем войска на суше. Всего же на стенах верхней церкви собора — там, где такие плиты можно было легко увидеть и прочитать, не поворачиваясь спиной к алтарю, — со временем разместили 81 мраморную плиту с 72 именами офицеров Морского ведомства, написанными покрытыми сусальным золотом свинцовыми буквами.

Внутренне убранство верхней церкви Владимирского собора, начало ХХ века

Но были и люди, которые удостоились чести упокоиться в нижней церкви собора, рядом с прахом четырех легендарных адмиралов: эта традиция была восстановлена повелением императора Александра II в продолжение той, что сложилась в дни обороны Севастополя. В 1869 году первым здесь упокоился контр-адмирал Петр Карпов, последний командир обороны Малахова кургана: император прислал из столицы Георгиевский флаг, чтобы укрыть им тело адмирала, и повелел упокоить его рядом с боевыми товарищами-адмиралами. С тех пор в нижней церкви хоронили высших морских офицеров-участников обороны города во время Крымской войны. Исключением стал лишь последний, девятый похороненный здесь флотоводец — вице-адмирал Михаил Саблин. Родившийся уже после окончания Крымской войны, он стал последним в истории Русского императорского флота командующим Черноморским флотом, и именно поэтому в 1920 году удостоился чести упокоиться рядом с Лазаревым и Нахимовым.

Переживший и возродившийся

Три десятилетия возводился Владимирский собор на Центральном городском холме Севастополя — и столько же лет длился период его «обезбоживания». В 1932 году по многочисленным просьбам трудящихся храм изъяли у православной общины и передали в ведение Осоавиахима, который разместил тут свои мастерские. В годы Великой Отечественной войны храм служил прибежищем для раненых, а на последнем этапе Севастопольской обороны принял в ней активное участие как место для артиллерийского корректировочного поста.

Вид Владимирского собора и окружающих домов в мае 1944 года, после освобождения города

Видимо, хранил собор его небесный покровитель: за время войны он не был полностью разрушен, хотя и серьезно пострадал. Северный фасад был разрушен, купол, где сидели корректировщики, оказался разбит до металлического каркаса, треснула алтарная стена, мало что осталось от настенной росписи и памятных «офицерских» плит. Но самое главное, как выяснилось уже в 1965 году, когда было принято решение восстановить собор и передать его Музею героической обороны и освобождения Севастополя, адмиральская усыпальница в нижней церкви была разграблена и превращена в свалку…

Только в 1991 году морякам-энтузиастам вместе с неравнодушными горожанами удалось отыскать следы праха знаменитых адмиралов. Одновременно с этим вернулся в лоно Православной церкви и сам храм: в начале осени 1991 года десять офицеров Черноморского флота создали православную общину собора, настоятелем которого стал участник Второй обороны Севастополя иерей Сергий (Коробченко). 20 октября верхний храм собора был вновь освящен, и божественную литургию в нем отслужил епископ Симферопольский и Крымский Василий. А 29 февраля 1992 года останки знаменитых адмиралов, найденные в Санкт-Петербурге в частной квартире, были торжественно перезахоронены в усыпальнице нижней церкви собора в присутствии владыки Василия и командующего Черноморским флотом, адмирала Игоря Касатонова, а также сотен моряков, ветеранов флота и простых севастопольцев.

Общий вид склепа с прахом четверых адмиралов, первыми похороненных в нижней церкви собора: Михаила Лазарева, Владимира Корнилова, Владимира Истомина и Павла Нахимова

Сегодня черный каменный крест, на котором начертаны имена Лазарева, Корнилова, Истомина и Нахимова, может увидеть на полу в нижней церкви Владимирского собора каждый, кто поднимется на Адмиральскую горку, как называют в городе Центральный холм, и войдет в храм. Так же, как и полтора столетия назад, видны черные мраморные доски с их именами на внешних стенах собора, восстановлены и доски с именами героев Первой обороны и Георгиевских кавалеров внутри церкви. Вернулись на свои места и надгробные плиты с именами девяти адмиралов, похороненных в соборе после 1869 года. А самое главное – сегодня, как и прежде, собор служит символом стойкости и мужества жителей города и его защитников, моряков-черноморцев и простых севастопольцев…

Источник

Место русской силы: Севастополь, усыпальница адмиралов

Владимирский собор на Центральном городском холме в Севастополе, или, как ее по-домашнему зовут горожане, Адмиральской горке, далек от привычного представления о православном храме, – пишет в колонке для сайта «Украина.ру» Олег Измайлов. Изначально Прах четырех великих людей русской истории, лежащий в основании, определил роль — место поклонения воинскому Подвигу. Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов — имена, известные нам со школьной скамьи. Можно смело сказать, что нижний, Николаевский храм Владимирского собора — со времен Крымской войны не что иное, как фундамент Черноморского флота и военно-морской славы России. Адмиралы, упокоившиеся в соборе, были не только исследователями и флотоводцами, но и организаторами обороны южных рубежей России.

Адмирал Михаил Лазарев, первооткрыватель Антарктиды, создатель Черноморского флота (известно, что он построил 40 парусных и заказал для флота 34 паровых корабля), в течение 16 лет командовал флотом, на котором воспитал целую плеяду выдающихся флотских командиров. Это он, проведя через огонь славного для России Наваринского сражения (1827) молодых флотских офицеров Нахимова, Корнилова и Истомина, сделал из них адмиралов. Судьбе было суждено, чтобы ученики легли в землю подле учителя.

Огромный черного мрамора крест с именами адмиралов лежит в нижнем храме. На нем имена адмиралов. Но так было не всегда. Вообще, у усыпальницы адмиралов столь же непростая судьба, как и у героев в ней похороненных.

Как строили усыпальницу

Изначально планировалось, что Свято-Владимирский храм будет установлен не в Севастополе, а в трех верстах от него, в Херсонесе. В память о крещении здесь киевского князя Владимира. Воспротивился этому командующий флотом Лазарев: в молодом городе несколько мечетей, синагога, лютеранский храм и очень мало православных. По сути дела большой православный храм был в морской крепости Севастополь один — Петропавловский собор. Но он был невелик, его строил даже не архитектор, а инженер-поручик Рулев.

Нужна была классика. Ее в те времена всей России поставлял академик Константин Тон. По его проектам на Руси были построены сотни храмов стандартного вида — пятикупольные в русском стиле. Чтобы понять, как мог выглядеть такой храм, можно отправиться, скажем, в Донецк — там как раз такой и стоит — Свято-Преображенской собор. По такому же проекту начали было строить и будущую усыпальницу адмиралов. Не получилось — из-за нехватки средств автор окончательного проекта собора, академик Авдеев сделал его меньше — классическим крестово купольным в византийском стиле.

Стены собора только-только начали подниматься от фундамента, когда разразилась Восточная война (1853-1856), Нахимов уничтожил турецкую эскадру при Синопе. Там отличился Истомин, командир корабля, носившего по иронии судьбы имя «Париж». Меньше чем через год под Севастополь прибыли вооруженные люди из Парижа и окрестностей, а свой флаг командующий французским экспедиционным корпусом Сент-Арно держал на корабле «Город Париж». К слову сказать, Корнилов спешил к Синопу на «именном» пароходе «Владимир», но не поспел, только устроил погоню за турецким пароходом «Таиф», на котором прорвался из ада английский советник Слэйд.

Учитель и ученики

Этим троим ученикам Лазарева судьба дала возможность пройти сквозь опасности Наварина, Синопа и Севастополя. Защищая последний, адмиралы не пожалели жизни. Их учитель уже три года к тому времени покоился в основании строящегося Владимирского собора.

Сначала к могиле Лазарева добавилась могила Владимира Корнилова — английское ядро настигло его в первую, самую ужасную бомбардировку союзниками, осадившими морскую крепость. Затем 7 марта ядро оторвало голову контр-адмиралу Владимиру Истомину. Когда его тело опускали в «адмиральский» склеп, Нахимов сказал: «По единодушному желанию всех нас, бывших его сослуживцев, мы погребли тело его в почетной и священной могиле для черноморских моряков, в том склепе, где лежит прах незабвенного Михаила Петровича и… покойный Владимир Алексеевич. Я берег это место для себя, но решился уступить ему».

Сам адмирал Павел Нахимов погиб уже в последние недели Первой обороны — французский снайпер послал меткую пулю ему в висок.

Кощунство

Напомним, собор стоял недостроенным. И так уж вышло, что священное место осталось незащищенным ни людьми ни Богом. Просвещенные европейцы, приходившие на нашу землю «исправлять» русских варваров, всегда показывали пример просвещенных нравов. То наполеоновские драгуны в русских церквях конюшни устраивали, то англо-французские союзники в могилах русских адмиралов рылись. Комиссия русского морского ведомства бесстрастно зафиксировала: склеп адмиралов взломан, гробы разбиты, с останков адмиралов, с мундиров, в которых они похоронены, срезаны золотые эполеты и пуговицы. Потревоженные кости русских героев наскоро забросаны землей.

Акт о глумлении англо-французских захватчиков над могилами русских адмиралов М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и В. И. Истомина.

…Во исполнение распоряжения г. контр-адмирала и кавалера Бутакова сего числа в 10 утра, прибыв на место заложенного в Севастополе храма во имя Святого равноапостольного князя Владимира, где устроены общий склеп покойных адмиралов Лазарева, Корнилова и Истомина и могила адмирала Нахимова… открыв как означенный склеп, так и могилу адмирала Нахимова, нашли…

В своде над склепом во время занятия Севастополя союзными войсками был сделан пролом и заделан непрочно… в оном крышка над гробом адмирала Корнилова совершенно изломана, что произошло… вероятно, людьми, спустившимися через пролом в склеп прямо на гроб; с гроба адмирала Истомина крыша снята вовсе… на мундирах адмиралов Корнилова и Истомина эполет не оказалось; в могиле Нахимова дождевая вода покрывала гроб адмирала до половины, крышка гроба изломана на мелкие части… и бренные останки адмирала были засыпаны землей, набранной извне могилы, в могиле был обнаружен шанцевый инструмент иностранного происхождения; на полуистлевшем мундире адмирала Нахимова эполет также не оказалось…».

Писатель-маринист Конецкий по этому поводу заметил:

«Думаю, ни Лазарев, ни Корнилов, ни Истомин, ни Нахимов ничего подобного с прахом своих противников не позволили бы, а, узнав о таком святотатстве подчиненных, обошлись бы с ними чрезвычайно круто».

Собор достраивали долгие три десятка лет. Первая полноценная служба тут состоялась в 1888 году. С этого момента собор стал местом паломничества со всех концов империи. Со временем в адмиральский склеп добавились еще 9 могил — командующих флотом и героев Первой обороны. Последнее захоронение датировано 1920 годом — 17 октября скончался адмирал Михаил Саблин, уроженец Севастополя, герой Цусимы и Первой мировой, волею судеб ставший первым советским и первым «белым» комфлота. К тому времени, когда Михаил Павлович нашел последний приют рядом с великими предшественниками, судьба белого Крыма уже была решена — войска Блюхера и Махно уже стояли у Перекопа.

Полузабвение

С одной стороны, после первых двух десятков лет революционного угара начали восстанавливать памятники. Тут больше всех повезло Нахимову — после того, как во время войны его именем назвали главный флотский орден СССР, дело было решенное. В 1954 году бронзовый адмирал вернулся на то место на площади своего имени, с которого его сбросили в 1928 году не в меру ретивые троцкисты Севастополя. Корнилов ждал своего часа до 1983 года, когда был восстановлен знаменитый памятник на Малаховом кургане, где умирающий герой произносит: «Отстаивайте же Севастополь». Лазарев вернулся в базу своего флота уже в 21 веке — прямиком из Татарстана, где изваяли скульптуру.

Памятники вернули, а склеп с могилами восстанавливать не стали. Возможно, решили, что могила и есть могила, чего ее тревожить, тем более, что монументальное надгробие в виде бывшего собора, из которого сделали музей, более чем достаточен.

При этом нельзя сказать, что советская власть не понимала роли патриотического воспитания. Вспомним хотя бы идею «вечного огня» и «неизвестного солдата», позаимствованный у французов, — она пошла в массы. Тем более что город-герой Севастополь и Вторая оборона города (1941-1942 г.г.) были предметами особой гордости советских людей.

Как бы там ни было, но возвращение усыпальницы адмиралов по-настоящему началось с 1992 года. Двумя годами ранее автору этих строк довелось заглянуть через окошко в нижний храм Владимирского собора. О впечатлениях лучше не говорить. Сотрудница Музея героической обороны и освобождения Севастополя после экскурсии рассказывала: «А в 92-ом отсюда «КАМАЗами» вывозили землю и мусор».

Не стоит, конечно, смаковать подробности, все-таки такое святое для русских сердец место. Но и забывать о бесчувствии иных потомков героев, не стоит.

Последняя реконструкция собора началась при Украине в 2011, а завершилась при России в 2016 году. Сегодня здесь проходят службы, несмотря на то, что храм является по-прежнему собственностью музея обороны. На стенах собора нет икон, это особое памятное место — вместо них мраморные доски, на которых имена павших защитников Русской Трои. Они снова вместе — матросы, солдаты, офицеры и их адмиралы, отстоявшие честь России и ее территориальную целостность.

Когда-то мне недолго пришлось жить в бывшей квартире настоятеля собора. Рядом с храмом — на углу Марата и Советской. Ранним утром, выходя из дверей и поднимаясь по небольшому спуску к собору, я ловил момент, когда взгляду на фоне розовеющего неба открывался большой соборный крест — тот самый, который был установлен на храме еще до революции. Я пытался представить, что испытывает священник, в этот час, подходящий к этому храму служить. Долго не мог подобрать подходящего слова, а потом как-то озарило — пиетет. Перед той силой, что хранит и вечно будет хранить и Севастополь, и Крым, и всю Россию.

Источник