уж я не знаю как мне быть ума ни капельки
Горбовская Екатерина.
« previous entry | next entry »
Sep. 28th, 2009 | 12:44 am
****
Лизе
И снова – плохо
И снова – плаха
И снова – плач
Глотая слёзы, терзает Баха
Дитя-скрипач
И не даётся, не удаётся
То «до» тянуть,
Но всё зачтётся, нo всё срастётся
Когда-нибудь –
И это «плохо»
И эта плаха
И этот плач
Скрипач, который не верит в Баха –
Он не скрипач.
Я плакала и закрывала
Лицо журналом «Крокодил».
Меня кому-то жалко стало –
Мне кто-то место уступил.
Я плакала, себя кляня,
За то, что – глупо, неуместно.
А все смотрели на меня –
Всем было очень интересно.
***
Вы – не о том, я – не о том –
Ну что же, можно и потом –
Вы так боитесь быть шутом,
Сказав: «Прости».
Лет через двадцать – двадцать пять,
Когда я стану увядать,
Я захочу вас повидать,
Где вас найти?
****
Ну вот, снова осень –
Еще одна.
Милости просим
Испить до дна,
Милости просим
Вкусить сполна –
Чудная осень,
Почти весна.
****
Уж я не знаю, как мне быть:
Ума – ни капельки.
С волками жить – по–волчьи выть,
А голос – слабенький.
Но, как натянутой струной,
Я взгляды чувствую спиной,
И, если надо стать стеной –
Я в пол врастаю…
И не боюсь, что гром убьёт,
Что враг на мине подорвёт,
Боюсь, что кто–то позовёт –
И я растаю…
И будет день.
И будет ночь.
И у меня родится дочь.
Я дам ей имя
И скажу ей всё, что знаю.
Я ей скажу, что мир неплох,
Хотя, быть может, и не «ох!»,
Но, что его задумал Бог,
Как самый лучший.
И научу стоять стеной,
И быть натянутой струной,
И взгляды чувствовать спиной –
На всякий случай,
Не доверять хорошим снам,
Плохим стихам, чудным словам…
И сколько б ни было вас там –
Егор Кузьмич, Демьян Фомич, Иван Петрович –
За каждую её слезу –
Я горло вам перегрызу,
И Бог мне в помощь!
****
Мутная речка, рваное небо,
Слова твои странные
о доброте.
Ты говоришь –
Много горя изведал –
Не верю. Глаза у тебя не те.
Дождик бессмысленный капает вяло.
Что дальше ты скажешь – знаю сама.
Я этой осенью что-то устала.
Господи боже,
скорей бы зима.
****
Опять любое «здрасьте» бьёт по нервам,
Опять второе «Я» не дружит с первым,
И в мире, где погашен белый свет,
Любое слово сводится на нет.
И нет конца. И не хватает зла,
Когда поют «Печаль моя светла. »
* * *
Здесь все так необычно
В полумраке чудном.
Кто-то послан вторично
За дешевым вином.
Но знай, однажды утром рано,
Лелея сладкую мечту,
Я эти кружева достану
И приспособлю на фату.
Екатерина Горбовская
Уж я не знаю, как мне быть:
С волками жить — по-волчьи выть,
А голос слабенький.
Но как натянутой струной,
Я взгляды чувствую спиной,
И не боюсь, что гром убьёт,
Что враг на мине подорвёт,
И у меня родится дочь.
И скажу ей всё, что знаю.
Я ей скажу, что мир не плох,
Хотя, быть может, и не «ох!»,
Но что его задумал Бог,
И научу стоять стеной,
Не доверять хорошим снам,
Плохим стихам, чудным словам.
Я горло вам перегрызу,
И Бог мне в помощь!
Другие цитаты по теме
Красноречие дороже денег, славы и власти, ибо последние очень часто достигаются благодаря красноречию.
Наша жизнь — это выбор. Это скопление множества выборов, которые мы делаем на протяжении всего существования. Не всегда верных, поэтому зачастую жизнь не приносит счастья.
И пусть повсюду меня будут пугать этой отвратительной фразой, что в старости мне будет некому подать воды. Пусть! Я не боюсь! Подаст ли нам кто в старости воды или нет, совсем не зависит от нашего семейного положения. Надо будет — этой воды принесет мне мой сын, а если его не будет рядом, то соседи или знакомые. Где гарантия, что если бы я была замужем, эту воду принес бы мне мой супруг. Семейное положение тут ни при чем по той причине, что здесь важны мои взаимоотношения с людьми.
Когда невозможно бороться в одиночку, ты берешь силу у кого-то другого.
Екатерина Горбовская
Уж я не знаю, как мне быть:
С волками жить — по-волчьи выть,
А голос слабенький.
Но как натянутой струной,
Я взгляды чувствую спиной,
И не боюсь, что гром убьёт,
Что враг на мине подорвёт,
И у меня родится дочь.
И скажу ей всё, что знаю.
Я ей скажу, что мир не плох,
Хотя, быть может, и не «ох!»,
Но что его задумал Бог,
И научу стоять стеной,
Не доверять хорошим снам,
Плохим стихам, чудным словам.
Я горло вам перегрызу,
И Бог мне в помощь!
Другие цитаты
Всё лишено смысла, кроме разве что бледного плеча, на которое можно положить голову и закрыть глаза, грызя орехи кешью, и лучше всего – в ванне, наполненной горячей водой.
. как часто в жизни кто-то из нас может испытать счастье, но не мгновенное, а длительное, которое было бы явным, как убеждение в чём-то или вера во что-то?
Вот первая причина: нет веры – есть плечо…
Зачем тебе мужчина, который не причем?
Вот новая причина: есть палец – нет кольца…
Зачем тебе мужчина, в котором нет отца?
Еще одна причина – она ранит, как нож…
Зачем тебе мужчина, с которым ты ревешь?
И главная причина – сама себе спина…
Зачем тебе мужчина, с которым ты сильна?
Если дело, которым ты занимаешься, вызывает только внутренний дискомфорт – будь готов к производственным неприятностям.
Легко кричать о несправедливости, когда ты сыт, обут и одет.
Я говорил себе, что еще успеется, но вдруг оказалось, что успеть уже нельзя.
Где есть возможность жить, там можно и хорошо жить.
Иногда такую глупость услышишь, а оказывается – точка зрения.
Чем больше надеешься, тем больше разочарование.
Ходьба успокаивает. В ходьбе есть целительная сила. Равномерное перемещение ног, одна-другая, одна-другая, одновременно ритмические взмахи рук, ускорение частоты дыхания, легкая стимуляция сердечной деятельности, активность зрения и слуха, необходимая для определения направления и сохранения равновесия, прикосновение к коже прохладного воздуха — все это явления, непреоборимым образом совмещающие тело и дух, от которых может воспрянуть и расшириться даже опечаленная и угнетенная душа.
Уж я не знаю как мне быть ума ни капельки
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Oct. 10th, 2005
* * *
А ты сегодня мне приснился
В чудесном разноцветном сне,
Ты из тумана появился
Верхом на розовом коне.
Была луна, и месяц тоже,
И доносилось пенье флейт,
И я подумала: «О боже,
А что б сказал об этом Фрейд!»
* * *
Утром.
Ты спал как сурок.
Ты спал как убитый.
Ты спал как убитый сурок.
А я допивала наш чай недопитый
И воспевала порок.
* * *
Ты не ждал? а я пришла.
Здравствуй, милый, как дела?
Ты совсем уже не тот.
Как ты прожил этот год?
* * *
Берег моря. На песке
Дева мается в тоске.
Волны ходят ходуном,
Дева молит об одном:
Но челнок приплыл под вечер,
И она бежит навстречу,
Осушив потоки слез:
«Милый, что ты мне привез?»
* * *
Мне грустно без причины,
Я плакала не раз:
Я встретила мужчину,
Похожего на вас.
Я вас не предавала,
Счастливая взахлеб,
Я вас поцеловала
В его холодный лоб.
Hо знайте, мой хороший,
Однажды в добрый час
Я разлюблю и брошу
Похожего на вас.
Я на Арбат поеду,
Там бабушка живет,
Как личную победу
Встречая каждый год.
Сам Господь на них смотрит и радуется,
А они его ни о чем не просят:
И раскладушка у них раскладывается,
И пылесос у них пылесосит.
Но вагоны уже уплывали,
И колеса все громче стучали,
И солдаты платформе кричали,
Что обратно с победой придут…
А потом они долго молчали,
А потом табачок доставали.
И колеса им всем обещали:
«Не убьют,
Не убьют,
Не убьют…»
. Дым сигарет, неясный свет,
Стихи, похожие на бред,
Аквариум, где сдохли рыбки.
(Две грамматических ошибки.)
Решил, что мы теперь близки
До самой гробовой доски.
. А я, как мышь, забилась в кресле,
Чтоб он моих не трогал рук.
А я все думала: «А если. «
А я все думала: «А вдруг. «
Но этот гад сказал: «Авось. «
И в самом деле, обошлось.
* * *
И еще один подслушанный разговор
«Мне вас придется разлюбить.
И не смотрите так тоскливо!
Не вздумайте меня забыть
Или запомнить некрасивой!
И не влюбляйтесь сильно впредь,
И никому не доверяйте.
Вы мне клянетесь умереть?!
Я вас прошу, не умирайте…
Я вас на слове не ловлю –
Нет, нет… Но все же это мило.
Но я вас больше не люблю.
Я вас и раньше не любила».
О том, что отпуск пролетел,
О том, что юг осточертел,
О том, что дома ждут дела…
Как жаль, что я с тобой спала.
И ни жива, и не мертва,
Я перепутаю слова
И позабуду имена
Всех тех, в кого я влюблена.
Прости меня, мальчик, ты даже не знал,
Ты жил, ты учил логарифмы,
А я всё любила. И слёзы ронял
Пегас на нескладные рифмы.
Прости меня, мальчик, за то, что потом
Повадилась, поднаторела,
За то, что, склонясь над привычным листом,
Другим посвящала умело.
Потому что перламутром
Серебрятся скаты крыш,
Потому что завтра утром
Ты в Палангу улетишь,
Но вас я ненавижу
Еще сильней
Тогда, когда я вижу
Вас рядом с ней.
Они, правда, не разобраны по серьезности, и грустные перемешаны с веселыми. Их надо по отдельности читать. И желательно вслух. И еще их там как-то много получилось.
Но они все равно офигенные и я с них прусь.
Гроза (Островский А. Н., 1859)
Декорация первого действия. Сумерки.
Кулигин сидит на лавочке. Кабанов идет по бульвару.
Ночною темнотою покрылись небеса,
Все люди для покою закрыли уж глаза…
(Увидав Кабанова.) Здравствуйте, сударь! Далеко ли изволите?
Кабанов. Домой. Слышал, братец, дела-то наши? Вся, братец, семья в расстройство пришла.
Кулигин. Слышал, слышал, сударь.
Кабанов. Я в Москву ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад, что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и в Москве все пил, так это кучу, что нб-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть бы и вспомнил-то, так мне бы и в ум не пришло, что тут делается. Слышал?
Кулигин. Слышал, сударь.
Кабанов. Несчастный я теперь, братец, человек! Так ни за что я погибаю, ни за грош!
Кулигин. Маменька-то у вас больно крута.
Кабанов. Ну, да. Она-то всему и причина. А я за что погибаю, скажи ты мне на милость? Я вот зашел к Дикуму, ну, выпили; думал — легче будет; нет, хуже, Кулигин! Уж что жена против меня сделала! Уж хуже нельзя…
Кулигин. Мудреное дело, сударь. Мудрено вас судить.
Кулигин. Как бы нибудь, сударь, ладком дело-то сделать! Вы бы простили ей, да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!
Кабанов. Уж что говорить!
Кулигин. Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать! Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди — лучше всякой.
Кабанов. Да пойми ты, Кулигин: я-то бы ничего, а маменька-то… разве с ней сговоришь.
Кулигин. Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить.
Кабанов. Что ж мне, разорваться, что ли! Нет, говорят, своего-то ума. И, значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится.
Кулигин. Эх, сударь! Дела, дела! Ну, а Борис-то Григорьич, сударь, что?
Кабанов. А его, подлеца, в Тяхту, к китайцам. Дядя к знакомому купцу какому-то посылает туда на контору. На три года его туды.
Кулигин. Ну, что же он, сударь?
Кабанов. Мечется тоже; плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали — молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
Кулигин. Хороший он человек, сударь.
Кабанов. Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я вижу, что ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал…
Кулигин. Врагам-то прощать надо, сударь!
Кабанов. Поди-ка поговори с маменькой, что она тебе на это скажет. Так, братец, Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а точно вороги друг другу. Варвару маменька точила-точила; а та не стерпела, да и была такова — взяла да и ушла.
Кабанов. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. «Не запирайте, говорит, хуже будет!» Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне! Научи ты меня, как мне жить теперь! Дом мне опостылел, людей совестно, за дело возьмусь, руки отваливаются. Вот теперь домой иду; на радость, что ль, иду?
Глаша. Тихон Иваныч, батюшка!
Глаша. Дома у нас нездорово, батюшка!
Кабанов. Господи! Так уж одно к одному! Говори, что там такое?
Глаша. Да хозяюшка ваша…
Кабанов. Ну, что ж? Умерла, что ль?
Глаша. Нет, батюшка; ушла куда-то, не найдем нигде. Сбились с ног, искамши.
Кабанов. Кулигин, надо, брат, бежать, искать ее. Я, братец, знаешь, чего боюсь? Как бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж так тоскует, так тоскует, что ах! На нее-то глядя, сердце рвется. Чего ж вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?
Глаша. Недавнушко, батюшка! Уж наш грех, недоглядели. Да и то сказать: на всякий час не остережешься.
Кабанов. Ну, что стоишь-то, беги!
И мы пойдем, Кулигин!
Сцена несколько времени пуста. С противоположной стороны выходит Катерина и тихо идет по сцене.
Борис (не видя Катерины). Боже мой! Ведь это ее голос! Где же она? (Оглядывается.)
Катерина (подбегает к нему и падает на шею). Увидела-таки я тебя! (Плачет на груди у него).
Борис. Ну, вот и поплакали вместе, привел Бог.
Катерина. Ты не забыл меня?
Борис. Как забыть, что ты!
Катерина. Ах, нет, не то, не то! Ты не сердишься?
Борис. За что мне сердиться?
Катерина. Ну, прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила.
Борис. Полно, что ты! что ты!
Катерина. Ну, как же ты? Теперь-то ты как?
Катерина. Куда едешь?
Борис. Далеко, Катя, в Сибирь.
Катерина. Возьми меня с собой отсюда!
Борис. Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.
Катерина. Поезжай с Богом! Не тужи обо мне. Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь.
Борис. Что обо мне-то толковать! Я вольная птица. Ты-то как? Что свекровь-то?
Катерина. Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: «Не верьте ей, она хитрая». Все и ходят за мной целый день и смеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают.
Катерина. То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев.
Борис. Тяжело тебе, Катя!
Катерина. Уж так тяжело, так тяжело, что умереть легче!
Борис. Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!
Катерина. На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что думать о том, что будет! Вот я теперь тебя видела, этого они у меня не отымут; а больше мне ничего не надо. Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все думала, что ты на меня сердишься, проклинаешь меня…
Борис. Что ты, что ты!
Катерина. Да нет, все не то я говорю; не то я хотела сказать! Скучно мне было по тебе, вот что; ну, вот я тебя увидала…
Борис. Не застали б нас здесь!
Катерина. Постой, постой! Что-то я тебе хотела сказать! вот забыла! Что-то нужно было сказать! В голове-то все путается, не вспомню ничего.
Борис. Время мне, Катя!
Катерина. Погоди, погоди!
Борис. Ну, что же ты сказать-то хотела?
Катерина. Сейчас скажу. (Подумав.) Да! Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропускай, всякому подай, да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу.
Борис. Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой! Дай Бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (Обнимает ее и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!
Катерина. Постой, постой! Дай мне поглядеть на тебя в последний раз. (Смотрит ему в глаза.) Ну, будет с меня! Теперь Бог с тобой, поезжай. Ступай, скорее ступай!
Борис (отходит несколько шагов и останавливается). Катя, нехорошо что-то! Не задумала ли ты чего? Измучусь я дорогой-то, думавши о тебе.
Катерина. Ничего, ничего! Поезжай с Богом!
Борис хочет подойти к ней.
Не надо, не надо, довольно!
Борис (рыдая). Ну, Бог с тобой! Только одного и надо у Бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтобы ей не мучиться долго! Прощай! (Кланяется.)
Борис уходит. Катерина провожает его глазами и стоит несколько времени задумавшись.
Входят Кабанова, Кабанов, Кулигин и работник с фонарем.
Кабанова, Кабанов и Кулигин.
Кулигин. Говорят, здесь видели.
Кабанов. Да это верно?
Кулигин. Прямо на нее говорят.
Кабанов. Ну, слава Богу, хоть живую видели-то.
Кабанова. А ты уж испугался, расплакался! Есть о чем. Не беспокойся: еще долго нам с ней маяться будет.
Кабанов. Кто ж ее знал, что она сюда пойдет! Место такое людное. Кому в голову придет здесь прятаться!
Кабанова. Видишь, что она делает! Вот какое зелье! Как она характер-то свой хочет выдержать!
С разных сторон собирается народ с фонарями.
Один из народа. Что, нашли?
Кабанова. То-то что нет. Точно провалилась куда.
Несколько голосов. Эка притча! Вот оказия-то! И куда б ей деться!
Один из народа. Да найдется!
Другой. Как не найтись!
Третий. Гляди, сама придет.
Голос за сценой: «Эй, лодку!»
Кулигин (с берега). Кто кричит? Что там?
Голос: «Женщина в воду бросилась!»
Кулигин и за ним несколько человек убегают.
Те же, без Кулигина.
Кабанов. Батюшки, она ведь это! (Хочет бежать.)
Кабанова удерживает его за руку.
Кабанова. Не пущу, и не думай! Из-за нее да себя губить, стоит ли она того! Мало нам она страму-то наделала, еще что затеяла!
Кабанова. Без тебя есть кому. Прокляну, коли пойдешь.
Кабанов (падая на колени). Хоть взглянуть-то мне на нее!
Кабанова. Вытащут, взглянешь.
Кабанов (встает, к народу). Что, голубчики, не видать ли чего?
1-й. Темно внизу-то, не видать ничего.
2-й. Словно кричат что-то, да ничего не разберешь.
1-й. Да это Кулигина голос.
2-й. Вон с фонарем по берегу ходят.
1-й. Сюда идут. Вон и ее несут.
Несколько народа возвращается.
Один из возвратившихся. Молодец Кулигин! Тут близехонько, в омуточке, у берега; с огнем-то оно в воду-то далеко видно; он платье и увидал, и вытащил ее.
Другой. Где уж жива! Высоко бросилась-то: тут обрыв, да, должно быть, на якорь попала, ушиблась, бедная! А точно, ребяты, как живая! Только на виске маленькая ранка, и одна только, как есть одна, капелька крови.
Кабанов бросается бежать; навстречу ему Кулигин с народом несут Катерину.
Кулигин. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю и убегает.)
Кабанов (бросается к Катерине). Катя! Катя!
Кабанова. Полно! Об ней и плакать-то грех!
Кабанов. Маменька, вы ее погубили! вы, вы, вы…
Кабанова. Что ты? Аль себя не помнишь! Забыл, с кем говоришь!
Кабанов. Вы ее погубили! Вы! Вы!
Кабанова (сыну). Ну, я с тобой дома поговорю. (Низко кланяется народу.) Спасибо вам, люди добрые, за вашу услугу!
Кабанов. Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться! (Падает на труп жены.)