управомоченное лицо в гражданском праве это
Тонкости использования арендного жилья
Я купила квартиру, но по обстоятельствам моя сестра оформила квартиру на себя. Я в квартире только прописана. В квартире проживаем я и мой муж, оплачиваем все мы. От сестры поступило предложение оформить договор аренды (я снимаю эту квартиру у нее). Она мать-одиночка и не имеет подтвержденого дохода, и ей нужно подтвердить его. Может ли она выписать меня из квартиры на основании этого договора? И какие могут быть последствия подписания договора аренды?
Право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Арендодателями могут быть также лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду (ст. 608 Гражданского кодекса РФ).
Заключенный договор аренды (найма) в данной ситуации может подтверждать, что квартира находится на праве собственности у сестры, исходя из положений ст. 608, 671 ГК РФ.
Согласно п. 1 ст. 622 ГК РФ при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.
Последствия расторжения договора найма жилого помещения содержаться в ст. 688 ГК РФ: в случае расторжения договора найма жилого помещения наниматель и другие граждане, проживающие в жилом помещении к моменту расторжения договора, подлежат выселению из жилого помещения на основании решения суда.
Поэтому в изложенной ситуации после прекращения или расторжении договора аренды или найма жилого помещения сестра может потребовать возврата жилого помещения и в случае отказа обратиться в суд с иском для защиты прав.
Также сестра может обратиться в суд и в случае, если с ней не будет заключен договор аренды (найма) жилого помещения, на основании положений ст. 209 ГК РФ, согласно п. 2 которой собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
§ 3.2. О сущности и об осуществлении правомочия.
§ 3.2. О сущности и об осуществлении правомочия.
Под «осуществлением права», как уже отмечалось выше, нередко понимают явление, на наш взгляд, ничего общего с описанным не имеющее. В действительности же в данном случае речь идет о действиях, которые являются приобретением права, а не его осуществлением. То, что именуют, при таком словоупотреблении, правом, есть не что иное, как применяемая в юридической технике конструкция правомочия, которая обычно вербализуется оборотом «вправе», или словосочетанием «вправе предъявить требование». Это именно правомочие, то есть возможность приобретения права, но не субъективное право: по сути, это элемент правоспособности субъекта, впрочем, основанный уже на определенном правовом положении. Здесь уместно напомнить, что представление о правоспособности как о явлении с изменчивым содержанием, определяемом актуальным составом юридических фактов, не является новым в нашей цивилистике, что, впрочем, может стать новостью для многих цивилистов. Идея «динамической правоспособности» М. М. Агаркова (ссылка) нечасто находит применение в современных трудах, но это именно то теоретическое основание, на котором строится наше представление о правомочии. Показателем того, что речь идет именно о правомочии, но не о субъективном праве, служит отсутствие корреспондирующего любому праву – но никогда не корреспондирующего правомочию – обязательства (иной правовой обязанности). Последнее появляется, естественно, только в том случае, когда лицо, наделенное правомочием, совершает юридически значимое действие, создающее, совместно с уже ранее состоявшимися юридическими фактами, основание возникновения субъективного права. Так, в соответствии со ст. 514 ГК, в случаях, когда покупатель без установленных законом, иными правовыми актами или договором оснований не принимает товар от поставщика или отказывается от его принятия, поставщик вправе потребовать от покупателя оплаты товара. Очевидно, что после описанного в этой норме нарушения, но до заявления поставщиком требования об оплате, ни о каком субъективном гражданском праве речи еще не идет; право на оплату возникнет только после того, как поставщик его заявит. Ему соответствует обязанность покупателя оплатить товар. Именно смешение категорий «субъективное право» и «правомочие» приводит к неверной интерпретации действий по осуществлению правомочия. Создание юридических фактов, которые становятся основанием субъективного гражданского права, оставаясь в рамках описанного подхода, его сторонникам приходится считать «осуществлением права». Отсюда уже возникает и представление о сроках «осуществления права» – как чем-то отличном от срока существования права. В действительности же, однако, речь идет о приобретении права, а не об его осуществлении. Приобретается же право путем осуществления правомочия. Так, кредитор, получивший извещение о продаже предприятия, и письменно не сообщивший продавцу или покупателю о своем согласии на перевод долга, вправе в течение трех месяцев со дня получения уведомления о продаже предприятия потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2 ст. 562). Кредитор приобретет право требования к продавцу или покупателю предприятия – и соответственно создаст обязанность его выполнения – только осуществив указанное правомочие, то есть обратившись с одним из требований к указанным лицам. Таким образом, правомочие следует понимать как возможность приобретения субъективного гражданского права путем совершения определенных юридически значимых действий самим управомоченным лицом (лицом, наделенным правомочием) или другим лицом в интересах управомоченного лица от его или от своего имени. И это первое из связанных с основным правом правовых благ, которые нам предстоит выявить для целей изучения механизма действия злоупотребления правовыми благами. Выше мы условились определять объект интереса обладателя каждого правового блага указанием на извлекаемую им через это благо выгоду. Для правомочия таким интересом, следовательно, является приобретение субъективного права. Чаще всего правомочия состоят в возможности приобретения права путем предъявления требования. Однако возможно также приобрести гражданское право путем заявления претензии, подачи заявления в административный орган и, наконец, предъявлением иска. Правомочие имеет место лишь тогда, когда приобретение права зависит исключительно от объективно выполнимых управомоченным лицом действий. Это прежде всего касается вопроса доказывания оснований приобретаемого субъективного права. В случае, если управомоченное лицо лишено объективной возможности доказать основания, пусть даже реально существующие, своего права, правомочие отсутствует. Напротив, если имеется объективная возможность доказать правопритязание, в действительности не основанное на необходимых юридических фактах, имеется и правомочие. Юриспруденция не может придавать правовое значение фактам и обстоятельствам, которые не могут быть установлены в соответствии с критериями доказывания. Далее, правомочие отсутствует также в случае, когда приобретение права зависит не только от совершения управомоченным лицом (или иным лицом в его интересах) юридически значимых действий, но и от каких-либо юридически значимых действий другой стороны. Так, ст. 483 содержит норму, сохраняющую правомочие покупателя на перечисленные в ней требования только для случаев извещения продавца о ненадлежащем исполнении в указанные в этой норме сроки, а также за пределами этих сроков, но если только не наступила невозможность или затруднительность исполнения требований для продавца, или же то или другое не является следствием несвоевременного извещения. Если же дело обстоит наоборот, и у продавца имеется объективная возможность соответствующие обстоятельства доказать, то правомочие на заявление этих требований у покупателя отсутствует, так как в этом случае приобретение на них права будет зависеть от действий продавца: ибо если он будет оспаривать предъявленное требование, он сумеет доказать его несостоятельность. Из представленного выше понимания категории «правомочие», а также описания действий по его осуществлению как приобретение субъективного права вытекает, что автор не приветствует употребление взамен данной категории термина «секундарное право», получившего распространение в цивилистическом дискурсе на волне безоглядного заимствования зарубежных правовых идей. При этом следует подчеркнуть, что правомочие — это эффект уникального юридического состава, «количественно» отличного от иных неполных юридических составов своей максимально возможной приближенностью к основанию возникновения субъективного права (отсутствует лишь один юридический факт), а качественно — спецификой этого отсутствующего факта (таковым являются только действие по приобретению субъективного права, каковые действия, в случае их осуществления, неминуемо приведут к возникновению субъективного права). В этом смысле — правомочие и «почти» право, и «квази» право; не случайно мы отнесли его к правовым благам; это действительно юридический актив правоприобретения, полностью подконтрольный его обладателю. И это означает, что, вероятно, имеются контексты, где употребление термина «секундарное право» могло бы и не вызвать у нас возражений; здесь приходят на ум такие рассуждения, для целей которых принципиальная необходимость различать субъективное право и правомочие отсутствует; в этих случаях, возможно, было бы некатастрофичным смириться с тем, что вне субъективного права — что, как мы выяснили, лишь другое название субъективной обязанности, — никакой субъективной обязанности не существует. Однако не таковы цели нашего исследования. Для нас важно видеть отличия в природе правовых благ, становящихся объектом злоупотребления. Кроме того, хотелось бы напомнить о важности системного использования точной терминологии для поддержания научной культуры в целом, а юридической — в особенности. Поскольку в научном смысле «секундарное право» не является субъективном правом, употребление этого термина — компромисс с научной неточностью, неизбежно снижающий стандарты этой культуры.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав
Однако и само по себе признание существования права на иск независимо от того, какой из приведенных выше идей следует отдать предпочтение, не дает полного представления о проблеме защиты права. Дело в том, что проблема права на иск, несомненно имеющая большое научное и практическое значение, все же не исчерпывает проблемы права на защиту даже с чисто процессуальной точки зрения, так как, во-первых, она относится лишь к исковой форме защиты права и не раскрывает процессуального аспекта права на защиту применительно к иным, неисковым формам защиты права; во-вторых, сама по себе проблема права на иск с процессуальной точки зрения есть по существу вопрос о порядке и условиях предъявления иска, тогда как право на защиту в его процессуальном аспекте есть право несомненно более широкое.
Со стороны его процессуальной формы право на защиту включает в себя по крайней мере три основные возможности:
Право на защиту следует рассматривать в единстве его материального содержания и процессуальной формы. Материальное право, писал К. Маркс, имеет свои необходимые, присущие ему процессуальные формы. [220].
Единство материально-правового содержания права на защиту и его процессуальной формы состоит в том, что возможности материально-правового характера, предоставляемые управомоченному лицу правом на защиту, предполагают и возможность их осуществления в определенной, установленной законом процессуальной форме, в установленном законом порядке. Вместе с тем это единство материального содержания права на защиту и его процессуальной формы нельзя понимать упрощенно. Как правильно отмечает проф. К. С. Юдельсон, [221].
Дело в том, что сама по себе процессуальная форма, процессуальный порядок реализации материально-правовых требований, оставаясь формой жизни материального права, имеет и известное самостоятельное значение. Эта известная самостоятельность процессуальной формы проявляется в целом ряде моментов.
Она находит свое выражение прежде всего в том, что процессуальный порядок реализации материально-правовых требований представляет собой особый вид деятельности публично-правового характера, относящейся лишь к случаям реализации материального права посредством включения в действие аппарата государственного принудительного воздействия на правонарушителя. Деятельность эта регулируется специальным законодательством, предоставляющим участникам процесса особые, процессуальные права и обязанности, которые в своей совокупности определяют содержание и специфические особенности той или иной формы защиты права.
Известная самостоятельность процессуальной формы находит свое выражение также и в том, что в этой форме находят свою реализацию и защиту не только субъективные материальные права, но и заслуживающие уважения со стороны общества интересы организаций и граждан.
Наконец, самостоятельность процессуальной формы проявляется и в том, что обращение граждан и организаций с требованием защиты к компетентным органам не обусловлено, как правило, обязательным предварительным доказательством наличия как самого материального гражданского права, так и факта его нарушения или оспаривания[222].
Однако, обладая известной самостоятельностью, процессуальная форма всегда представляет собой лишь форму принудительной реализации материально-правовых требований и, следовательно, лишь одну из форм осуществления субъективного материального права. Поэтому предъявление лицом иска при отсутствии у него субъективного материального права хотя и отражает известную самостоятельность правовой формы, но в конечном счете повлечет за собой отказ в иске. [223]. [224].
На первый взгляд речь идет здесь лишь об уточнении формулировки определения иска. Но это лишь на первый взгляд. В действительности же за спором о формулировке скрывается принципиальное отношение авторов к вопросу о соотношении материального и процессуального в праве на иск. С этой точки зрения позиция проф. А. Ф. Клейнмана не представляется убедительной.
Вместе с тем нарушение материального субъективного права влечет за собой возникновение материально-правового требования управомоченного лица к правонарушителю, которое становится содержанием права на иск лишь в случаях, когда его реализация в соответствии с законом может быть осуществлена в исковой форме. Поэтому право на иск и есть не что иное, как возможность принудительной реализации материально-правового требования управомоченного лица к обязанному лицу в исковой форме.
2. Пределы самозащиты гражданских прав
Одним из способов защиты гражданских прав управомоченным лицом является самозащита гражданских прав.
Под самозащитой гражданских прав следует понимать совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов. Действующее гражданское законодательство содержит на этот счет лишь два указания. Статья 448 ГК допускает самозащиту гражданских прав в состоянии необходимой обороны, а ст. 449 определяет поведение и ответственность лиц при наступлении обстоятельств, именуемых крайней необходимостью.
Однако фактические правоохранительные меры, предпринимаемые непосредственно самим управомоченным лицом, не исчерпываются только этими двумя случаями. Необходимо различать предпринимаемые управомоченным лицом для самозащиты своих прав меры превентивного характера и меры активно-оборонительного характера. Необходимая оборона и действия при крайней необходимости относятся к мерам активно-оборонительного характера. К мерам превентивного характера относятся, в частности, используемые собственником меры охраны своего имущества. Каковы же юридические границы самозащиты гражданских прав?
Право собственника или лица, владеющего имуществом на иных основаниях, принимать необходимые меры охраны иму-щества прямо действующим гражданским законодательством не предусмотрено. Однако такое право существует. Оно косвенно может быть выведено из ряда гражданско-правовых норм. Поскольку в нашем обществе еще не изжиты такие антиобщественные явления, как кража, грабеж, хищение, то очевидно само собой, что, признавая за гражданином или организацией право собственности, оперативного управления, право пользования, залоговое или иное право на имущество, закон признает за ним также и право принимать необходимые меры охраны этого имущества от расхищения. Более того, например, в отношении имущества, являющегося социалистической собственностью, Конституция СССР предусматривает не только право, но и обязанность каждого гражданина и каждой социалистической организации беречь и укреплять социалистическую собственность, а следовательно, и охранять ее от всех и всяких расхитителей народного добра.
Право управомоченного лица принимать необходимые меры по охране своего имущества, как и всякое иное субъективное гражданское право или входящее в него правомочие, подчинено принципу осуществления его в соответствии с назначением в социалистическом обществе. Охрана имущества должна осуществляться в соответствии с требованиями закона, правил социалистического общежития и норм коммунистической морали.
Подобного рода меры охраны, как представляющие общественную опасность, не только недопустимы с точки зрения гражданского законодательства, но в случае наступления тяжелых последствий могут быть рассматриваемы как уголовное преступление.
Одним из способов самозащиты гражданских прав является так называемая необходимая оборона. В отличие от ранее действовавшего гражданского законодательства, которое не содержало предписаний о необходимой обороне, ст. 448 ГК РСФСР (и соответствующие статьи гражданских кодексов других союзных республик) предусматривает, что не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены ее пределы.
Институт необходимой обороны является комплексным институтом, регламентированным как гражданским, так и уголовным законодательством. И это не случайно. Дело в том, что на практике причинение вреда в состоянии необходимой обороны встречается исключительно при отражении опасности, создаваемой преступным поведением лица. Отсюда, в частности, вытекает единство и самого понятия необходимой обороны как для уголовного, так и для гражданского права.
Согласно ст. 13 УК РСФСР под необходимой обороной понимаются действия хотя и подпадающие под признаки состава преступления, но не являющиеся преступлением, если они совершены при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.
Условия, при которых действия обороняющегося признаются совершенными в порядке необходимой обороны, за отмеченным выше исключением, одинаковы как для уголовного, так и для гражданского права. Вопрос этот детально исследован в науке советского уголовного права[229].
Очень подробные и четкие указания по применению законодательства о необходимой обороне даны Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г. [230], в котором Пленум обращает внимание судов на ряд недостатков, имеющих место на практике при применении действующего законодательства.
Различают условия, относящиеся к нападению, и условия, относящиеся к защите.
Для признания действий обороняющегося лица совершенными в состоянии необходимой обороны надо, чтобы нападение было действительным (реальным), наличным и противоправным.
Действительность (реальность) нападения означает, что нападение как таковое вообще имеет место. Оборона потому и называется обороной, что она противодействует нападению. Поэтому, если нет самого посягательства на чьи-либо права, то нет оснований говорить и об обороне, а тем более о необходимой обороне[231].
Наличность нападения означает, что нападение уже началось либо имеет место реальная угроза такого нападения. Необходимая оборона допускается лишь тогда, когда есть реальная угроза правам и интересам граждан или организаций. Если же такая угроза еще не возникла либо прекратилась, то действия лица не могут быть признаны совершенными в состоянии необходимой обороны.
Под противоправностью нападения в уголовном праве понимается не всякое вообще действие, противоречащее нормам советского права, а действие общественно опасное, т. е. подпадающее под признаки состава уголовного преступления. Поскольку ранее действовавшее гражданское законодательство не содержало правил о необходимой обороне вообще, такая степень противоправности была также и основанием для освобождения обороняющегося лица от возмещения причиненного вреда.
В связи с регламентацией необходимой обороны в новом гражданском законодательстве возникает вопрос, допустима ли необходимая оборона только против преступных действий нападающего, либо она допустима также и против таких действий, которые, не подпадая под признаки состава преступления, все же являются противоправными с точки зрения гражданского права?
Думается, что на этот вопрос следует дать отрицательней ответ. Поскольку действующее гражданское законодательство предусматривает правила о необходимой обороне только применительно к причинению вреда, а причинение вреда действиями, составляющими только состав гражданского правонарушения, влечет за собой возникновение обязательства по возмещению вреда, которое реализуется в строго установленном порядке, следует признать, что необходимая оборона недопустима против правонарушений, не являющихся действиями уголовно наказуемого характера.
Необходимой обороне свойственны и специфические условия защиты. Особенность защиты в состоянии необходимой обороны состоит прежде всего в том, что она осуществляется путем причинения вреда нападающему, т. е. посредством действий, которые в нормальных условиях, при отсутствии общественно опасного посягательства, являются действиями противоправными. И лишь тот факт, что такие действия носят вынужденно оборонительный характер, придает им характер правомерных действий.
С точки зрения защиты гражданских прав необходимая оборона представляет собой прежде всего один из способов защиты прав управомоченного лица. Однако оборона будет необходимой и в тех случаях, когда подобного рода действиями осуществляется защита интересов государства и общества, прав и интересов других лиц.
Особенностью действий по защите в условиях необходимой обороны является и то, что они должны быть направлены непосредственно против нападающего лица. Не могут быть признаны необходимой обороной действия лица, которое в ответ на нападение одного причиняет вред другим лицам, например его родственникам или близким.
[220] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 158.
[223] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 158.
Понятие и система неимущественных прав
1. Одним из элементов предмета гражданско-правового регулирования являются личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников ( п. 1 ст. 2 ГК). Однако наряду с ними в сферу гражданско-правового регулирования входят такие личные неимущественные отношения, которые непосредственной связи с имущественными не имеют и возникают по поводу неотчуждаемых нематериальных благ, принадлежащих каждому физическому лицу ( п. 2 ст. 2 ГК). О правовых формах именно этих отношений и пойдет речь в данной главе.
В ст. 150 ГК содержится только примерный перечень важнейших нематериальных благ, которые принадлежат гражданину: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, иные неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона.
Поскольку правовое регулирование (включая охрану и защиту) тех или иных общественных отношений невозможно без придания им правовой формы, существуют и соответствующие правовые формы личных неимущественных отношений. В качестве таковых выступают личные неимущественные правоотношения, субъекты которых наделены соответствующими правами и обязанностями. Эти правоотношения обладают рядом отличительных признаков, определяемых их социальным и юридическим содержанием.
2. Признаки, определяемые социальным содержанием личных неимущественных правоотношений, отражены уже в самом их наименовании. Выделим два существенных обстоятельства.
Во-первых, данные гражданские правоотношения являются личными; они складываются по поводу особой категории объектов — нематериальных благ, носящих четко выраженный личный характер. Само существование данных благ невозможно вне связи с определенным конкретным физическим лицом. Благодаря этому они приобретают, как правило, свою неповторимую индивидуальную окраску.
Во-вторых, данные правоотношения являются неимущественными и не имеют непосредственной связи с отношениями имущественными. В своем ненарушенном состоянии право на честь и достоинство, право на жизнь и здоровье, личную неприкосновенность и др. не предполагают возникновение имущественных прав у их обладателей. Данные права полностью лишены какого-либо экономического (стоимостного) содержания. Только в случаях их нарушения законодатель допускает денежную компенсацию морального вреда, что, однако, не является стоимостным эквивалентом личного нематериального блага.
3. Признаки, определяемые юридическим содержанием, дополняют представленную выше картину также двумя обстоятельствами.
Во-первых, тем, что по своей структуре личные неимущественные правоотношения принадлежат к числу абсолютных. Управомоченному в таких отношениях противостоит неограниченный круг обязанных лиц. Последние должны воздерживаться от совершения действий, которые могут нарушить личное неимущественное право лица.
Во-вторых, данное субъективное право принадлежит к числу неотчуждаемых и непередаваемых. Отмеченная юридическая особенность вытекает из факта неотделимости самого нематериального блага от его обладателя. Законодатель учитывает данное обстоятельство, исключая переход рассматриваемых личных неимущественных прав от одних субъектов к другим. Именно в силу этого юридически невозможно передать другому лицу право на свое имя, на неприкосновенность своей частной жизни, на свою личную неприкосновенность и др. В противном случае названные права утратили бы не только юридический, но и социальный смысл. Только в отдельных случаях и в порядке, предусмотренном законом, личные неимущественные права одних лиц могут защищаться другими лицами, в том числе наследниками правообладателя. Так, в соответствии с п. 1 ст. 152 ГК по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести, достоинства и деловой репутации гражданина после его смерти.
Приведенные выше признаки позволяют определить рассматриваемые правоотношения как такие неимущественные правоотношения, которые складываются по поводу личных нематериальных благ, принадлежащих личности как таковой и от нее неотделимых.
4. Субъектами данных правоотношений являются, подобно любому другому, лицо управомоченное и лицо обязанное. В качестве управомоченного субъекта выступает любой человек, т.е. каждое физическое лицо. При этом обладателями субъективных прав являются полностью, относительно (от 14 до 18 лет) и ограниченно дееспособные граждане. Что же касается частично дееспособных (до 14 лет) и лиц, признанных недееспособными, то они, надо полагать, также могут и должны рассматриваться в качестве носителей соответствующих прав, однако в несколько усеченной модели, которая допускает в ряде случаев представительство родителей, усыновителей или опекунов при реализации отдельных правомочий. Так, для медицинского вмешательства в отношении лица, не достигшего возраста 14 лет, требуется согласие его родителей (опекуна).
Применительно к субъектам обязанности следует различать обязанности лиц двух категорий — общей и специальной. К первой относятся практически все субъекты права (физические и юридические лица, в том числе государственные, муниципальные и частные организации). Что же касается субъектов специальной категории, то это все те организации и их работники, которые в пределах, установленных законом, имеют прикосновенность к человеку, его здоровью, к сфере его частной жизни. Выполняемые ими функции позволяют им быть осведомленными, например, о тайнах личной жизни. Сюда относятся медицинские работники, работники органов ЗАГС, нотариата и др.
5. Юридическое содержание личного неимущественного правоотношения образуют субъективное гражданское личное неимущественное право физического лица и корреспондирующая с ним субъективная гражданская обязанность всех прочих лиц.
Субъективное личное неимущественное право в наиболее существенных чертах представляет собой право гражданина на свободу определять свое поведение в индивидуальной жизнедеятельности по своему усмотрению, что исключает какое-либо вмешательство других лиц, кроме случаев, прямо предусмотренных федеральным законом. Данное понятие является наиболее общим, поскольку как не существует абстрактного имущественного права, так нет и личного неимущественного права «вообще». Дело в том, что конкретному физическому лицу всегда принадлежат конкретные личные неимущественные права (право на свое имя, на свои честь и достоинство, на неприкосновенность своей личности и частной жизни). Самим физическим лицам предоставлена возможность в известных пределах определять содержание принадлежащих им личных неимущественных прав. Гражданин самостоятельно определяет, каким образом, когда и какие из своих личных прав (или их отдельных правомочий) он считает возможным и необходимым осуществить.
6. Защита личных неимущественных прав представляет собой известную подсистему санкций, применяемых в случае предполагаемого или наличного нарушения данных прав. Выбор конкретных способов защиты определяется в соответствии с п. 2 ст. 150 ГК, который допускает использование любого из предусмотренных ст. 12 ГК общих способов защиты, если такое использование вытекает из существа нарушенного права и характера последствий этого нарушения. Следовательно, для защиты личного права суд может избрать: признание права, если само наличие последнего оспаривается кем-либо; пресечение действий, нарушающих данное право; восстановление нарушенного права и т.д.
Кроме того, в интересах гражданина суд может избрать такие способы защиты права, как признание факта нарушения его личного неимущественного права, опубликование решения суда о допущенных нарушениях, а также пресечение или запрещение действий, не только нарушающих, но даже создающих угрозу нарушения личного неимущественного права, посягательства на нематериальное благо.
В п. 2 ст. 150 ГК особо отмечено, что личные блага защищаются в соответствии с названным Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных. В гл. 8 ГК предусмотрены некоторые из этих случаев, которые заслуживают самостоятельного рассмотрения ( ст. 152 — защита чести, достоинства и деловой репутации; ст. 152.1 — охрана изображения гражданина; ст. 152.2 — охрана частной жизни гражданина).
7. Кроме того, ст. 151 ГК конкретизирует такой способ защиты нарушенных прав, как компенсация морального вреда. Под моральным вредом в наиболее широком плане понимают физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права или посягающими на его нематериальные блага. Судебная практика, применяя данный способ защиты, руководствуется Постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 10.
В п. 2 названного Постановления указывается, что под моральным вредом понимаются «нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (права на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права) либо нарушающими имущественные права гражданина». Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.
В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий компенсации морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом, например, если нравственные или физические страдания вызваны распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; если вред причинен жизни и здоровью гражданина источником повышенной опасности (см. ст. 1100 ГК).
При определении размеров денежной компенсации морального вреда суд учитывает степень вины нарушителя. Во внимание также принимается характер и объем причиненных страданий, связанных с индивидуальными особенностями пострадавшего, а также иные заслуживающие внимания обстоятельства. При этом размер компенсации не ставится в зависимость от удовлетворения иска о возмещении имущественного ущерба, убытков и других материальных требований.
На требование о компенсации морального вреда, поскольку оно вытекает из нарушения личных неимущественных прав, исковая давность не распространяется, кроме случаев, прямо предусмотренных законом ( п. 1 ст. 208 ГК).
8. В действующем законодательстве, как и в цивилистической науке, до настоящего времени еще не сложилось единой системы личных неимущественных прав. Не содержит ее и ст. 150 ГК, в которой отражен примерный перечень нематериальных благ, принадлежащих гражданину. Однако с учетом специфики этих нематериальных благ, выступающих объектом соответствующих прав, можно предложить их двухуровневую систему. В структурное подразделение первого уровня могут быть включены: право на жизнь, право на здоровье, право на свободу и личную неприкосновенность, право на благоприятную окружающую среду и др., которые выступают в качестве правовых форм опосредования общественных отношений, возникающих в связи с необходимостью юридически обеспечить физическое существование человека. Право на имя, на честь, достоинство, деловую репутацию, на частную жизнь, на свободу передвижения — второй уровень, — юридически обеспечивают социальное существование. Каждое из соответствующих прав, в свою очередь, объединяет ряд правомочий (элементов). Тем самым происходит дальнейшее структурирование системы.