удержание денежных средств по договору подряда
Понятие неустойки по ГК РФ и ее виды: законная или договорная
Согласно п. 1 ст. 330 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) неустойка — это мера гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе за просрочку исполнения. Она может быть предусмотрена законом или договором.
В последнем случае соглашение о неустойке должно быть оформлено в письменной форме (ст. 331 ГК РФ), иначе данная мера не будет считаться установленной.
Рассмотрим, какая неустойка возможна в подрядных отношениях. Подряд бывает:
В соответствии со ст. 395, п. 1 ст. 708, ст. 712, 723, 739, 754, 761 ГК РФ основные меры воздействия на нарушителя по подрядной сделке — это:
Законная неустойка по договору подряда предусмотрена только для государственных (муниципальных) контрактов (чч. 6–9 ст. 34 закона «О контрактной системе…» от 05.04.2013 № 44-ФЗ). Для остальных видов подрядных отношений действующим законодательством такая мера не прописана. Следовательно, неустойка по договору подряда по ГК РФ может быть только договорной, и только при этом условии она взыскивается с виновной стороны.
Расчет неустойки по договору подряда: строительного, бытового и иных видов
В любых договорах подряда неустойка устанавливается в виде штрафа или пени. В зависимости от этого осуществляется ее расчет:
Когда штраф имеет конкретный размер, рассчитывать его не надо. Если же он указан в процентном отношении, то определяется по формуле:
Сумма штрафа = Сумма расчета × Процент / 100,
где сумму расчета необходимо уточнить в договоре.
Если пеня установлена в процентах годовых, она рассчитывается по формуле:
Пеня = (Сумма расчета × Дни просрочки × Проценты) / (Количество дней в году × 100).
Если пеня определена как проценты за каждый день, используют формулу:
Пеня = (Сумма расчета × Дни просрочки × Процент) / 100.
Сумма расчета определяется исходя из условий договора. Период просрочки — со следующего дня после последнего дня исполнения обязательства до дня его фактического выполнения включительно (п. 65 постановления Пленума ВС РФ «О применении судами…» от 24.03.2016 № 7, далее — постановление № 7).
Досудебное урегулирование
Если дело о взыскании неустойки рассматривается в арбитражном суде, перед подачей искового заявления в императивном порядке нужно соблюсти процедуру досудебного решения спора путем направления претензии (ч. 5 ст. 4 Арбитражного процессуального кодекса РФ, далее — АПК РФ). В противном случае суд:
Претензия составляется в свободной форме. При этом рекомендуется указать:
Форма претензии об уплате неустойки есть в системе КонсультантПлюс. Если у вас нет доступа к К+, получите бесплатно пробный и переходите к документу.
Направить претензию можно несколькими способами:
Если виновная сторона не получила письмо, иск можно подавать по истечении срока хранения письма в почтовом отделении. Хранится корреспонденция на протяжении 30 дней с даты поступления в отделение связи.
Исковое заявление о взыскании неустойки по договору подряда
Перед подачей заявления необходимо определиться с подсудностью. По общему правилу иск о взыскании неустойки по договору подряда подают в арбитражный суд по месту нахождения или жительства ответчика. Хотя договором может быть определен другой суд (ст. 37 АПК).
Иск составляется в соответствии с положениями ст. 125 АПК РФ. Как правило, требование о взыскании неустойки по договору строительного подряда и иных видов подряда является дополнительным к основному — о выполнении каких-то условий (оплате договора, осуществлении работ и др.). Но может носить и самостоятельный характер.
Форма искового заявления о взыскании неустойки по договору подряда есть в системе КонсультантПлюс. Получите пробный доступ к К+ бесплатно и переходите к документу.
К исковому заявлению прикладываются документы согласно перечню из ст. 126 АПК РФ. В обязательном порядке должен быть договор и расчет неустойки. Как мы уже говорили, размер неустойки рассчитывается в соответствии с условиями договора.
После оплаты госпошлины и отправки соответствующего пакета документов ответчику и иным участникам процесса исковое заявление со всеми приложениями может быть подано в суд.
Виновная сторона будет выплачивать неустойку по договору подряда независимо от того, заявил истец это требование в суде или нет (постановление Девятого апелляционного арбитражного суда от 24.04.2007 № 09АП-4374/2007-ГК по делу № А40-79402/06-62-233). В то же время признание основного долга ответчиком не будет автоматическим признанием неустойки.
Случаи уменьшения неустойки
Ст. 333 ГК РФ дает виновному лицу право просить у суда уменьшения неустойки. Для этого необходимо соблюсти некоторые условия:
Ограничение права или отказ от права просить снижения неустойки являются ничтожными (п. 69 постановления № 7).
Судебная практика о взыскании неустойки
Рассмотрим самые интересные случаи из судебной практики, иллюстрирующие распространенные проблемы взыскания неустойки по договору подряда:
Итоги
Итак, неустойку по договору подряда можно взыскать, только если она специально установлена в соглашении. Данная мера ответственности определяется в виде штрафа или пени. Неустойку рассчитывают согласно условиям договора, однако суд может уменьшить ее размер, руководствуясь принципом разумности.
Удержание в счет гарантии на строительные работы возможно только по договору
Правила исполнения договоров стройподряда, а также положения подп. 1.14 п. 1 Указа N 26 предусматривают обязанность подрядчика предоставить заказчику, застройщику обеспечение исполнения своих обязательств по устранению некачественного результата строительных, специальных, монтажных работ, выявленного в период гарантийного срока эксплуатации объекта строительства жилищного, социально-культурного, коммунально-бытового назначения.
Указ N 26 устанавливает следующие формы обеспечения:
— резервирование на спецсчете сроком на два года средств в размере 1,5% стоимости выполненных на объекте строительных, специальных, монтажных работ. Исчисление срока резервирования начинается с первого дня гарантийного срока эксплуатации объекта;
— предоставление банковской гарантии;
— заключение договора страхования ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательств на период действия гарантийного срока эксплуатации объекта. Страховые взносы по данному виду страхования подрядчик не включает в учитываемые при налогообложении затраты по производству и реализации продукции, товаров (работ, услуг), имущественных прав.
Подпункт 1.14 п. 1 Указа N 26 прямо закрепляет, что форма обеспечения исполнения гарантийных обязательств должна предусматриваться непосредственно в договоре стройподряда. Иными словами, если в договоре нет условия об обеспечении в одной из вышеперечисленных форм, удержание заказчиком денежных средств в счет будущих гарантийных обязательств будет неправомерным.
Пример 1
Экономический суд рассмотрел дело по иску УП «Субподрядчик» к ОАО «Генподрядчик» о взыскании пеней и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Ответчик в отзыве на иск указал на правомерность частичного удержания оплаты в счет будущих гарантийных обязательств, а также на несоразмерность заявленных пеней последствиям ненадлежащего исполнения обязательства и на несоблюдение истцом досудебного порядка урегулирования спора.
Экономический суд установил следующее. УП «Субподрядчик» и ОАО «Генподрядчик» заключили договор строительного субподряда. Основной долг ответчик своевременно не уплатил (не представил доказательств своевременной полной уплаты). Задолженность ответчик частично уплатил добровольно, частично ее пришлось взыскивать в приказном порядке.
Исполнение обязательства может обеспечиваться неустойкой (штрафом, пенями) . Ненадлежащее исполнение ответчиком денежного обязательства повлекло начисление процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 366 ГК.
Произведенный истцом расчет пеней, а также процентов за пользование чужими денежными средствами суд признал обоснованным и заявленным в пределах материального права истца. Довод ответчика об удержании в счет гарантийных обязательств истца части оплаты не нашел подтверждения.
Форма обеспечения исполнения подрядчиком обязательств по устранению результата строительных, специальных, монтажных работ ненадлежащего качества, выявленного в период гарантийного срока эксплуатации, предусматривается в договоре стройподряда на возведение, реконструкцию, капремонт, реставрацию и благоустройство объекта строительства, заключаемом заказчиком, застройщиком с подрядчиком в соответствии с правилами, утверждаемыми Совмином .
Заключенный сторонами договор подобное условие не предусматривал, денежные средства на спецсчет заказчик не переводил.
Вместе с тем суд учел явную несоразмерность пеней последствиям нарушения обязательства, размер начисленных процентов за пользование чужими денежными средствами, периоды просрочки, частичное погашение задолженности, действия, направленные на добровольное урегулирование спора, в том числе в претензионном порядке, в порядке примирения и приказном порядке, и в соответствии со ст. 314 ГК уменьшил размер пеней.
Решение не обжаловалось и вступило в законную силу.
Таким образом, несмотря на наличие законодательного закрепления обязанности предоставить обеспечение исполнения гарантийных обязательств, условие удержания в счет обеспечения денежных средств — наличие соглашения об этом в договоре.
Причем процедура удержания оплаты отличается от простого неперечисления денежных средств. В частности, особенности резервирования средств, их учета, расходования, в том числе перечисления в местный бюджет, определяет Положение о порядке резервирования подрядчиком средств. В частности, заказчик перечисляет указанные денежные средства на спецсчет, открываемый подрядчиком по каждому объекту, либо единый спецсчет, открываемый подрядчиком по всем объектам в банке либо небанковской кредитно-финансовой организации.
Иными словами, заказчик полностью оплачивает выполненные работы, однако подрядчик до истечения гарантийного срока не может распоряжаться частью оплаты, предназначенной для обеспечения гарантийных обязательств.
Пример 2
Суд рассмотрел дело по заявлению ООО «Подрядчик» о признании недействительным решения инспекции МНС, принятого в форме распоряжения.
Согласно материалам дела, ООО «Подрядчик» открыл спецсчет в ЗАО «Банк» в соответствии с постановлением Совмина N 299 (на данное постановление имелась ссылка в договоре с банком).
У ЧУП «Субподрядчик» была задолженность по платежам в бюджет. В то же время у ЧУП «Субподрядчик» имелись документы, подтверждавшие наличие дебиторской задолженности перед ним у ООО «Подрядчик». Поэтому инспекция МНС приняла решение взыскать задолженность за счет средств ООО «Подрядчик» и предъявила к его счетам платежные требования (далее — обжалуемое решение).
Суд первой инстанции при рассмотрении дела принял во внимание ответ Нацбанка на направленный запрос, решение МНС о рассмотрении жалобы заявителя. Исходя из этого, суд пришел к выводу, что при указании в договоре постановления Совмина N 299 как основания для открытия спецсчета действия инспекции МНС в части предъявления платежного требования к спецсчету соответствовали законодательству. В связи с этим требование заявителя суд оставил без удовлетворения.
Не согласившись с решением суда, ООО «Подрядчик» подало апелляционную жалобу, в которой просило указанное решение отменить и удовлетворить заявленные требования в полном объеме.
Апелляционная инстанция, рассмотрев жалобу, пришла к следующим выводам. Подрядчик обязан предоставить заказчику, застройщику обеспечение исполнения своих обязательств по устранению ненадлежащего результата строительных, специальных, монтажных работ, выявленного в период гарантийного срока эксплуатации объекта, в том числе в форме резервирования средств на спецсчете на период действия гарантийного срока эксплуатации в размере 1,5% от стоимости выполненных на объекте строительных, специальных, монтажных работ .
Совмин, руководствуясь абз. 6 подп. 28.1 п. 28 Указа N 26, принял постановление N 299, утвердившее Положение о порядке резервирования подрядчиком средств.
Апелляционная инстанция сочла ошибочным вывод суда первой инстанции, который решил: поскольку постановление Совмина N 299 не является законодательным актом, то отсутствуют препятствия для выставления распоряжения к спецсчету. У заявителя была задолженность перед ЧУП «Субподрядчик», у ЧУП «Субподрядчик» — задолженность перед бюджетом. Это позволило вынести обжалуемое решение для взыскания денежных средств с дебитора. Однако в преамбуле постановления Совмина N 299 указано, что Совмин принял его в соответствии с абз. 6 подп. 28.1 п. 28
Указа N 26.
Апелляционная инстанция также отметила: в силу ч. 7 подп. 1.14 п. 1 Указа N 26 зарезервированные средства имеют целевое назначение. Расходные операции по спецсчету, кроме указанных в подп. 1.14 п. 14 Указа N 26, не допускаются.
Апелляционная инстанция истребовала из ЗАО «Банк» сведения об уведомлении инспекции МНС о том, что обжалуемое решение выставило требования к спецсчету. Из полученного ответа следовало, что такие сведения ЗАО «Банк» направило в инспекцию МНС как непосредственно в момент открытия спецсчета, так и после списания денежных средств с него на основании обжалуемого решения.
В сообщении ЗАО «Банк», направленном в адрес инспекции, было указано: «ЗАО «Банк» уведомляет, что клиенту — ООО «Подрядчик» открыт специальный счет в белорусских рублях». Сведения «ЗАО «Банк» были представлены в инспекцию, в которой стоит на учете ООО «Подрядчик».
Таким образом, доводы инспекции МНС об отсутствии сведений о специальном режиме счета и запрете на списание с него денежных средств, кроме как на цели, установленные Указом N 26, апелляционная инстанция признала необоснованными.
Довод инспекции, что в приложении к договору имелась ссылка на постановление Совмина N 299, а не на Указ N 26, был несостоятельным, поскольку постановление Совмина N 299 принималось во исполнение Указа N 26.
Суд первой инстанции не в полном объеме истребовал доказательства, имевшие значение для всестороннего исследования фактических обстоятельств, что стало причиной неверного вывода. Поэтому решение суда первой инстанции апелляционная инстанция отменила.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда оставила постановление апелляционной инстанции без изменений, кассационную жалобу инспекции МНС — без удовлетворения.
Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя требования ООО «Подрядчик», суд апелляционной инстанции правомерно исходил из того, что Совмин принял постановление N 299 во исполнение Указа N 26. Это прямо следовало из преамбулы постановления Совмина N 299.
В соответствии с требованиями Указа N 26 в заключенном с ООО «Заказчик» договоре стройподряда ООО «Подрядчик» обязалось предоставить заказчику обеспечение в виде резервирования средств на спецсчете на период действия гарантийного срока эксплуатации объекта в размере 1,5% от стоимости выполненных на объекте строительных, специальных, монтажных работ, а заказчик обязался перечислить денежные средства в указанном размере на спецсчет. Основание и порядок открытия спецсчета подтверждало представленное приложение к договору.
Об открытии спецсчета в установленном порядке была уведомлена инспекция МНС по месту учета ООО «Подрядчик».
Решение о взыскании налогов, сборов (пошлины), пеней не принимается в отношении спецсчетов, открытых в соответствии с законодательными актами .
Читайте эту статью в ilex >>
*по ссылке Вы попадете в платный контент сервиса ilex
Комментарий к новому определению СКЭС ВС РФ о гарантийном удержании, зачете в банкротстве и постановке под условие встречного обязательства
Коллеги, на днях было опубликовано очень важное определение СКЭС ВС РФ от 12.03.2018 N 305-ЭС17-17564 о гарантийном удержании, зачете и банкротстве (судьи Разумов И.В., Зарубина Е.Н. и Самуйлов С.В). Давайте его разберем.
Фабула дела:
В договоре подряда было гарантийное удержание 5% на период 2 года с момента окончания строительства, то есть часть цены как встречного предоставления за выполненные работы была подвешена под отлагательное условие. Подрядчик нарушил договор после выполнения части работ. Заказчик правомерно отказался от договора и потребовал возврата части неосвоенного аванса. Подрядчик впал в банкротство. Заказчик установился в реестре со своим требованием о возврате неотработанного аванса. Но арбитражный управляющий подрядчика подал иск к заказчику о досрочной выплате суммы гарантийного удержания. Несмотря на то, что условие для оплаты 5% еще не наступило, управляющий решил, что банкротство подрядчика дает ему право потребовать досрочного исполнения заказчиком своего обязательства по оплате.
Коллегия отказала в иске и закрепила крайне важные правовые позиции. Надо сказать, что это определение можно отнести к одним из самых хорошо аргументированных. Можно спорить с рядом тезисов, но нельзя не заметить, что если бы все определения ВС были похожи на это, репутация Суда значительно повысилась.
Итак, вкратце правовая аргументация Коллегии такова:
1. Условие договора подряда о гарантийном удержании, предусматривающее приостановление выплаты определенной части цены выполненных работ до окончания строительства и истечения гарантийного срока, является законным способом отступить от диспозитивного правила ст.711 ГК об оплате работ после их окончательной сдачи.
2. Реализация заказчиком такого условия при выявлении дефектов в пределах гарантийного срока в форме отказа от выплаты части отложенного платежа, соразмерной расходам заказчика на устранение выявленных дефектов, не является зачетом.
3. Отказ от договора подряда в связи с выявленными дефектами не означает прекращение условий договора об ответственности подрядчика за дефекты в уже выполненных работах, включая гарантийный срок и условие о гарантийном удержании. Соответственно, расторжение договора не может влечь возникновение у заказчика обязанности доплатить соответствующую часть цены досрочно.
4. Не может служить основанием для досрочной оплаты всего объема выполненных работ факт возбуждения дела о банкротства подрядчика. Предусмотренное абзацем вторым п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве правило, согласно которому со дня открытия конкурсного производства считается наступившим срок исполнения возникших до этого денежных обязательств должника, не распространяется на обязательства контрагентов должника-подрядчика. Это означает, что при наличии у подпавшего под процедуры банкротства должника контрагентов, срок исполнения обязательств которых перед должником не наступил, несостоятельный должник имеет возможность реализовать дебиторскую задолженность, получив до ликвидации денежный эквивалент за свой актив. Требовать досрочного исполнения их обязательств должник не может.
5. Прекращение договора подряда в связи с отказом от него по причине его нарушения порождает необходимость соотнесения взаимных предоставлений сторон по этому договору и определения завершающей обязанности одной стороны в отношении другой (с учетом согласованных сторонами сроков оплаты). При банкротстве подрядчика действия, направленные на установление сальдо взаимных предоставлений по прекращенному договору подряда, не являются сделкой, подлежащей аннулированию по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве, так как в этом случае отсутствует такой квалифицирующий признак как получение заказчиком предпочтения.
6. В силу того, что двухлетний срок оплаты 5% цены согласно условиям договора подлежит исчислению с момента окончания строительства, которое после расторжения договора оказывается в полной власти заказчика, отсчет этого двухлетнего периода должен начинаться по истечении разумного срока на завершение строительства с привлечением новых подрядчиков. Соответственно, оплата этой части цены должна в любом случае быть произведена после того, как истекли два года с момента истечения разумного срока на завершение строительства. Иск об истребовании этой части цены, поданный ранее этого момента, подлежит отклонению.
Если же заказчик недобросовестно препятствует наступлению данного условия (завершения строительства) по требованию подрядчика срок может быть признан судом наступившим и до окончания разумного срока по правилам п.3 ст.157 ГК.
7. В случае, если заказчик в деле о банкротстве при определении завершающего сальдо вообще не включил в расчет подлежащей возврату ему суммы неотработанного аванса гарантийное удержание, досрочно полученное подрядчиком в составе авансовых платежей, заявленный по настоящему делу иск о взыскании суммы гарантийного удержания не мог быть удовлетворен ни при каких обстоятельствах, так как обязательство по оплате фактически выполненных работ было исполнено заказчиком в полном объеме раньше согласованного в договоре подряда срока. Если же в состав требования заказчика, установленного в деле о банкротстве подрядчика, вошли и суммы гарантийного удержания, полученного подрядчиком раньше срока в составе авансовых платежей, права подрядчика после наступления срока выплаты гарантийного удержания подлежали защите путем исключения суммы гарантийного удержания из реестра применительно к правилам п. 6 ст. 16 Закона о банкротстве.
Давайте последовательно разберем эти рассуждения:
1. Условие договора подряда о гарантийном удержании, предусматривающее приостановление выплаты определенной части цены выполненных работ до окончания строительства и истечения гарантийного срока, является законным способом отступить от диспозитивного правила ст.711 ГК об оплате работ после их окончательной сдачи.
Абсолютно согласен. Подвешивание части или даже всей подлежащей оплате цены под условие само по себе не противоречит закону. На это недавно было прямо указано Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2(2017). Признавать такое условие ничтожным – очень грубое решение. Оно означало бы, что подрядчик мог бы просто игнорировать согласованный в договоре порядок оплаты и потребовать по суду уплаты отложенного платежа сразу же после сдачи работ. Это противоречит принципу свободы договора и прочности договорных условий. Защитить исполнившую сторону от вечной подвешенности можно, не уничтожая согласованный в договоре порядок исполнения: см. далее п.6
2. Реализация заказчиком такого условия при выявлении дефектов в пределах гарантийного срока в форме отказа от выплаты части отложенного платежа, соразмерной расходам заказчика на устранение выявленных дефектов, не является зачетом.
Вот это самый тонкий вопрос. При обсуждении в ФБ многие коллеги указали на то, что по сути речь идет именно о зачете встречного долга заказчика доплатить 5% и долга подрядчика возместить убытки, связанные с выявленными дефектами. Большинство известных мне экспертов в банкротстве негативно относится к нашей норме о запрете зачета в банкротстве, и считают половинчатым принятое решение. Мол, надо вовсе истолковать закон contra legem и признать зачет в банкротстве, не пытаясь искусственно вывести подобные механизмы срабатывания гарантийного удержания или обеспечительного платежа из-под категории зачета. Сложный вопрос.
Я не сказать, чтобы убежденный сторонник отмены запрета на зачет в банкротстве. Очевидно, что такой зачет нарушает принцип равенства кредиторов в банкротстве. Но в то же время очевидно, что, когда этот запрет применяется к встречным требованиям, вытекающим из одного договора, его применение ломает всю договорную схему взаимодействия. Это особенно очевидно в тех ситуациях, когда зачет является элементом прямо прописанного в договоре обеспечения (гарантийное удержание или обеспечительный платеж). Тут обеспечительная природа зачета проступает со всей ясностью. Поэтому я считаю, что именно в таких ситуациях запрет на зачет работать не может.
Более того, мне кажется, что следует допускать зачет в любых ситуациях, когда взаимные требования вытекают из одного правового основания (договора), пусть даже этот зачет не является элементом согласованного в договоре механизма обеспечения (обеспечительного платежа или гарантийного удержания).
Недавно обнаружил, что в тех немногих странах, в которых есть ограничения на зачет в банкротстве, делается исключение для взаимных требований из одного и того же договора. Возможно, это тот путь, по которому может пойти наша практика, если законодательный запрет останется нетронутым: ограничительное истолкование запрета и выведение из-под него описанных случаев. Сейчас пока мы видим, что ВС склонен подобные случаи выводить из-под запрета иным путем – за счет «бегства из зачета», на это указывает и данное определение. Но, возможно, было бы лучше пойти иным путем и, признавая, что мы имеем дело с зачетом, все же спасать такие конструкции за счет ограничительного толкования запрета.
В чем может быть логика такого решения? Обычно сторонники отмены запрета на зачет в банкротстве указывают на то, что этот запрет мешает использовать зачет как механизм обеспечения обязательств. Мол, иногда стороны вступают в контрактное взаимодействие и одна из сторон предоставляет другой кредит (отсрочку платежа или предоплату), рассчитывая на то, что в случае дефолта должника она сможет защитить свой интерес за счет зачета своих возможных долгов перед должником. Действительно, запрет на зачет не позволяет этот механизм обеспечения использовать, что может подавлять стимулы к предоставлению коммерческого кредита или провоцировать использование более дорогостоящих в плане трансакционных издержек средств обеспечения. Поэтому, мол, надо разрешить зачет, пусть и за счет отступления от принципа равенства кредиторов, так же, как этот принцип отступает перед лицом вещного обеспечения. С другой стороны, очевидно, что в подавляющем числе случаев при заключении договора вероятность срабатывания такого обеспечения крайне низка, заранее предвидеть, что у кредитора могут оказаться к моменту дефолта должника встречные долги, сложно. Вряд ли этот виртуальный вариант может как-то серьезно сказаться на ставке кредитования и на готовности предоставлять кредит.
Но ситуация, действительно, меняется, если заключается договор, из которого могут проистекать различного рода взаимные долги. В такой ситуации готовность контрагента предоставить коммерческий кредит может серьезно зависеть от наличия у него гарантий, что его собственные встречные долги можно будет зачесть при банкротстве должника. Представим, например, сложный договор аренды с обеспечительным платежом. Если арендодатель будет знать, что при впадении арендатора в банкротство он не сможет удовлетворить свои требования к арендатору о возмещении убытков или начисленной неустойки за счет зачета этих требований к своему долгу о возврате обеспечительного платежа, обеспечительный эффект такого инструмента отчасти обесценивается, что может сказаться на арендной ставке, по которой арендодатель готов заключать договор. То же и с подрядным договором и гарантийным удержанием.
Наконец, та же ситуация имеет место и тогда, когда взаимные долги могут возникнуть при досрочном расторжении договора по причине его нарушения или по правилам об отказе от длящихся договоров в банкротстве. Так как эти долги вытекают из единого основания, возможность их возникновения вполне реальна и может и должна учитываться при вступлении в договор. Соответственно, блокирование зачета в таких ситуациях может подавлять стимулы ко вступлению в договорные отношения или сказываться на цене, по которой одна из сторон готова вступать в сделку.
Во всех подобных случаях обеспечительный элемент зачета, действительно, налицо. Поэтому есть аргументы в пользу того, чтобы, как минимум, в таких ситуациях запрет на зачет в банкротстве не применять. Повторюсь, что, наверное, честнее проводить эту идею не за счет искусственного «бегства из зачета», а путем просто телеологической редукции самого запрета на зачет в банкротстве и его неприменении к ситуациям, когда взаимные долги вытекают из единого правового основания.
В общем, тут есть повод для серьезного обсуждения.
3. Отказ от договора подряда в связи с выявленными дефектами не означает прекращение условий договора об ответственности подрядчика за дефекты в уже выполненных работах, включая гарантийный срок и условие о гарантийном удержании. Соответственно, расторжение договора не может влечь возникновение у заказчика обязанности доплатить соответствующую часть цены досрочно.
Абсолютно правильно. Это в полной мере соответствует разъяснениям, закрепленным в Постановлении Пленума ВАС РФ №35 о последствиях расторжения договора, на которые судьи ВС справедливо и ссылаются. Расторжение договора прекращает лишь основные обязательства на будущее, некоторые права и обязанности, возникшие из договора, могут вполне «переживать» расторжение (то есть прекращение основных обязательств) и сохраняться. Это относится и к условиям о гарантиях качества в отношении ранее выполненных работ или поставленных партий товара.
4. Не может служить основанием для досрочной оплаты всего объема выполненных работ факт возбуждения дела о банкротства подрядчика. Предусмотренное абзацем вторым п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве правило, согласно которому со дня открытия конкурсного производства считается наступившим срок исполнения возникших до этого денежных обязательств должника, не распространяется на обязательства контрагентов должника-подрядчика. Это означает, что при наличии у подпавшего под процедуры банкротства должника контрагентов, срок исполнения обязательств которых перед должником не наступил, несостоятельный должник имеет возможность реализовать дебиторскую задолженность, получив до ликвидации денежный эквивалент за свой актив. Требовать досрочного исполнения их обязательств должник не может.
По-моему, все верно. Если некий должник банкрота должен ему какую-то сумму, но этот платеж отложен за счет срока или отлагательного условия, банкротства не может давать банкроту право требовать акселерации (досрочного погашения) долга, так как это просто поломало бы условия договорного взаимодействия. Такое требование должно включаться в конкурсную массу и продаваться с торгов, обремененное соответствующими сроком или отлагательным условием. Срочное требование будет продано дороже, чем условное, но это вполне нормально.
5. Прекращение договора подряда в связи с отказом от него по причине его нарушения порождает необходимость соотнесения взаимных предоставлений сторон по этому договору и определения завершающей обязанности одной стороны в отношении другой (с учетом согласованных сторонами сроков оплаты). При банкротстве подрядчика действия, направленные на установление сальдо взаимных предоставлений по прекращенному договору подряда, не являются сделкой, подлежащей аннулированию по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве, так как в этом случае отсутствует такой квалифицирующий признак как получение заказчиком предпочтения.
В свете того, что было сказано выше в п.2, с таким подходом следует полностью согласиться. Даже если бы мы под определением той самой завершающей обязанности видели зачет, все равно именно применительно к таким ситуациям запрет на зачет в банкротстве применяться не должен, так как эти взаимные требования, из которых слагается «завершающая обязанность», вытекают из одного и того же договора и тесно между собой увязаны. Разрывать эту связь путем применения запрета на зачет в банкротстве неверно с политико-правовых позиций.
6. В силу того, что двухлетний срок оплаты 5% цены согласно условиям договора подлежит исчислению с момента окончания строительства, которое после расторжения договора оказывается в полной власти заказчика, отсчет этого двухлетнего периода должен начинаться по истечении разумного срока на завершение строительства с привлечением новых подрядчиков. Соответственно, оплата этой части цены должна в любом случае быть произведена после того, как истекли два года с момента истечения разумного срока на завершение строительства. Иск об истребовании этой части цены, поданный ранее этого момента, подлежит отклонению.
Если же заказчик недобросовестно препятствует наступлению данного условия (завершения строительства) по требованию подрядчика срок может быть признан судом наступившим и до окончания разумного срока по правилам п.3 ст.157 ГК.
Вот это очень важное разъяснение. Оно подтверждает ту логику решения проблемы «мерцающей каузы» или «разрыва синаллагмы», которую уже не раз приходилось отстаивать. Не следует запрещать ставить под условие встречное предоставление за уже полученное. Если наступление условия зависит от того, кто уже исполнил, все в его руках, и ему следует винить только самого себе, если он не смог обеспечить условие для разблокировки встречного исполнения. Если же условие зависит от должника по встречному, условному обязательству или от третьих лиц, исполнившая сторона, действительно, оказывается в состоянии вечной подвешенности, а в случае зависимости условия от должника еще и во власти такого должника, у которого могут отсутствовать стимулы к обеспечению наступления условия. Эта ситуация не вполне нормальна и не может считаться подразумеваемой разумными контрагентами. Соответственно, так как право не может терпеть вечных правовых связей и вечной подвешенности, следует подразумевать, что по прошествии разумного срока условие должно считаться наступившим и путь ко взысканию условного долга открывается. Данный разумный срок должен определяться с учетом конкретных обстоятельств. В случае, если условием является завершение строительства, суд должен определить задекларированные сроки строительства. По прошествии такого срока, если строительство не окончено, это уже проблемы должника, с него взыскивается отложенный платеж.
Если же должник по условному обязательству еще и недобросовестно препятствовал наступлению условия, то фикция наступления условия может сработать и ранее за счет применения правил п.4 ст.1 ГК и п.3 ст.157 ГК.
Писал об этом много раз (на Закон.ру здесь, также см. во втором томе #Глоссы комментарий к ст.157 ГК).
В Обзоре судебной практики №2(2017) эта мысль закреплена, но несколько витиевато, путем отсылки в Постановлению Пленума ВС №54 от 22.11.2016. Но в данном Определении она, пожалуй, впервые закреплена и применена достаточно ясно. Это не может не радовать.
Чем этот вариант лучше, чем примитивная ничтожность самой условности встречного обязательства? Он защищает исполнившую сторону, но просто гибче, обходясь без надоевшей всем ничтожности. Право дает возможность сторонам реализовать план своего контрактного взаимодействия, но при этом за счет фикции наступления условия при недобросовестности должника и импликации разумного срока ожидания наступления условия в остальных случаях мы дает исполнившей стороне возможность взыскать ей причитающееся.
Вот представим, договор субподряда, в котором оплата работ субподрядчика подвешена под условие окончания строительства. Так стороны договорились. Их договоренность следует уважать. Поэтому попытка субподрядчика, сдав работы, немедленно сослаться на ничтожность пункта об отложенном платеже и заявить иск о его взыскании, просто откровенно недобросовестна. Право не должно мириться с таким оппортунизмом. Если все субподрядчики так сделают генподрядчик будет просто разорен, если, например, оплату большой части цены он может получить от заказчика только после сдачи всего объекта. Кому нужно разорение генподрядчика и срыв строительства? Никому. Поэтому надо дать шанс согласованных планам взаимодействия сработать. Пусть субподрядчик ждет. Но если разумные сроки строительства прошли и стройка встала, ставить субподрядчика в состояние вечного ожидания наступления условия нельзя. Списывать же долг тоже неверно, так как презюмируется возмездность. Самый логичный способ устранить зависшее и ненормальное состояние – позволить субподрядчику взыскать положенное. Все довольны. И неосновательного обогащения нет, и свобода договора и предсказуемость догововрных отношений не рушатся.
Остается только один вопрос. Представим, что в договоре прямо написано, что, если по окончании некого срока условие так и не наступит, долг погашается. Стоит ли уважать такое условие? На мой взгляд, да, если а) это не договор b2b (в отношении которых трансформация договора в дарение запрещена по ст.575 ГК), или б) такая трансформация в безвозмездность не приводит к получению неосновательного обогащения должником, говорить о трансформации в дарение нельзя и соответственно мы имеем дело с условием о распределении договорного риска. Последний вариант возможен и в b2b договоре. Например, если в договоре с юристом написано, что он получит оплату за подготовленную позицию по будущему иску, если только долг не будет погашен должником добровольно без помощи этого юриста. Трансформация возмездного оказания услуг в безвозмездное при наступлении такого условия не приводит к трансформации в дарение, так как заказчик по итогам никакой ценности от юриста не получает. Стороны просто так распределили риск тщетности труда юриста.
В любом случае в данном конкретном деле этот вопрос не вставал, так что оставим этот аспект за скобками.
7. В случае, если заказчик в деле о банкротстве при определении завершающего сальдо вообще не включил в расчет подлежащей возврату ему суммы неотработанного аванса гарантийное удержание, досрочно полученное подрядчиком в составе авансовых платежей, заявленный по настоящему делу иск о взыскании суммы гарантийного удержания не мог быть удовлетворен ни при каких обстоятельствах, так как обязательство по оплате фактически выполненных работ было исполнено заказчиком в полном объеме раньше согласованного в договоре подряда срока. Если же в состав требования заказчика, установленного в деле о банкротстве подрядчика, вошли и суммы гарантийного удержания, полученного подрядчиком раньше срока в составе авансовых платежей, права подрядчика после наступления срока выплаты гарантийного удержания подлежали защите путем исключения суммы гарантийного удержания из реестра применительно к правилам п. 6 ст. 16 Закона о банкротстве.
Этот фрагмент написан несколько путанно.
Мне кажется, из всего написанного ранее Коллегия имеет в виду, что возможны три ситуации.
Первая: дефект уже выявлен, механизм зачета (ну или давайте будем использовать какой-то эвфемизм) сработал, подрядчику больше ничего не полагается. В такой ситуации заказчик вправе установить в реестре свое требование о возврате неотработанного аванса в полном объеме.
Вторая: дефект пока не выявлен, так как гарантийный срок еще не наступил. В такой ситуации заказчик устанавливает в реестре свое требование о возврате аванса в полном объеме, а управляющий подрядчика продает срочное (или обремененное еще и условием) требование о довзыскании суммы удержания.
Третья: дефект не выявлен, но срок гарантийного удержания истек. В такой ситуации должен срабатывать опять же зачет по модели сальдо встречных требований, вытекающих из единого правового основания (в форме определения завершающего платежа) и заказчик вправе установить свое требование о возврате аванса за вычетом своего встречного долга о доплате суммы гарантийного удержания.
Впрочем, было бы лучше, если бы все эти три опции были более четко расписаны.
Резюмирую. Определение написано качественно. Некоторые нюансы можно было бы изложить лучше, а какие-то важные мысли провести решительнее (например, касательно зачета в банкротстве), но в целом глаз радуется. Текст написан на уровне, соответствующем тому, как пишет свои решения Верховный суд Германии, например. Но дело даже не в этой цивилистической стройности и признании научного сообщества, а в том, что именно такие определения способны унифицировать судебную практику. Одного-двух таких актов ВС достаточно, чтобы навести порядок в судебной практике нижестоящих судов в спорах о гарантийных удержаниях, о зачете в банкротстве или о «мерцающей каузе». Это, конечно, если определения Коллегии будут восприниматься в нижестоящих судах как содержащие авторитетные правовые позиции в отношении толкования закона, которым необходимо следовать. С этим у нас, как хорошо известно, полная беда в практике СОЮ, где определения СКГД никто не читает и всерьез вообще не воспринимает, но и в АС в этом аспекте после ликвидации ВАС ситуация ухудшилась, расцвела «махновщина», на почве которой формируются условия для различных неправосудных «девиаций» (назовем их так). Надо как можно скорее возвращать авторитет определениям Коллегии, иначе нарастающую энтропию не остановить. Одними постановлениями Пленума ВС унифицировать практику невозможно. Но это уже тема отдельного разговора.