учение об идеальном государстве разработал
Плюсы и минусы идеального государства Платона
Идеальное государство Платона – краткое описание
Платон – это древнегреческий философ, учитель Аристотеля. Ему принадлежит учение об идеальном государстве. Платон считал, что мир идей можно перенести на реальность. А так как у людей есть возможность вообразить устройство идеального государства, то и это может стать действительностью.
Теме государственного устройства посвящены диалоги Платона под названием «Государство». В этой работе философ разграничивает типы государственного устройства от лучшего к худшему. Вот его иерархия:
Платон отдавал предпочтение аристократии как примеру идеального госустройства.
Осторожно! Если преподаватель обнаружит плагиат в работе, не избежать крупных проблем (вплоть до отчисления). Если нет возможности написать самому, закажите тут.
Устройство государства: три сословия, их функции
Платон делил общество на сословия по принципу справедливости, который заключался в том, чтобы каждый из этих социальных слоев исполнял свои функции и не мешал выполнять их другим.
Высшими сословиями Платон почитал философов и воинов, так как они охраняли государство и управляли им. Правителей и стражников он почти приравнивал друг к другу, потому что философами становились выделившиеся своими качествами воины. Платон называл первых совершенными стражами, а вторых – помощниками правителей и проводниками их взглядов. Ремесленники и земледельцы выполняли функции, связанные с производством. То есть представителями низшего сословия люди становились по профессии, а представителями высших – по внутренним качествам.
Принципы идеального государства
Основой идеального государства была справедливость.
Среди прочих принципов выделяют:
Преимущества идеального государства
Среди плюсов учения следует отметить:
Недостатки идеального государства
Среди минусов выделяют:
«Идеальное государство» Платона
Государство как идея и «реальные государства»
Самое известное учение об идеальном государстве принадлежит великому древнегреческому философу Платону. Чтобы понять суть взглядов на идеально государство, необходимо знать суть его философии в целом. Платон считал необходимым различать обладающие истинным бытием существующие вне времени и пространства идеи и сами вещи, представляющие собой некие бледные копии, воплощения идей. Относительно к государству сказанное означает, что Платон различал государство как идею, совершенное идеальное государство, существующее в мире идей, и реально существующие государства. Согласно Платону, реально существующие государства следует преобразовать таким образом, чтобы они соответствовали идеальному государству, т.е. государству как идее.
Справедливость как основной принцип устройства
идеального государства
Платон считал, что идеальное государство должно быть устроено в соответствии с принципами справедливости. По его мнению, справедливость предполагает, что, во-первых, интересы целого (государства) важнее и выше интересов частного (отдельных индивидов). Во-вторых, принцип справедливости означает, что каждый элемент целого должен выполнять присущие ему функции. В этой связи он делит всё население идеального государства на три сословия: философов-правителей, воинов (стражников) и ремесленников и земледельцев (в это сословие включаются все люди, так или иначе связанные с производством). Они являются носителями трех основных начал государства: разумного (мудрость), яростного (мужество) и вожделеющего. Справедливость заключается в том, чтобы каждое из этих сословий выполняло свои функции и не вмешивалось в дела других. Сословие ремесленников и земледельцев выполняет важные, но всё же «прозаические» функции, поэтому Платон в своем учении практически ничего не говорит о них. За сохранность и здоровье идеального государства отвечают философы и стражники. Поэтому Платон уделяет основное внимание именно этим сословиям. Здесь уместно заметить, что в учении Платона эти два сословия практически сливаются в один правящий класс, так как философы-правители отбираются из числа наиболее отличившихся стражников. Философов-правителей он называет «совершенными стражами», а стражей – «помощниками правителей и проводниками их взглядов».
Наиболее важным и сложным является вопрос о том, почему же правящие сословия посвятят свою жизнь служению общему благу? Это, согласно Платону, достигается рядом условий.
Философы должны править потому, что только они способны постичь истинное бытие, т.е. истинное благо для государства и всех его членов. Формирование сословия правителей-философов, по Платону, происходит следующим образом. Всем стражам еще в детстве даются предварительные знания в различных областях (счет, геометрия и др.). Одновременно их берут и на войну, чтобы воспитать в них мужество и другие необходимые качества. По достижении двадцати лет те из них, «кто во всем этом – в трудах, в науках, в опасностях – всегда будет выказывать себя самым находчивым», заносятся в «особый список». Отобранные продолжают дальнейшие занятия, и по достижении ими тридцати лет производится второй отбор. «Самые лучшие» еще пять лет обучаются диалектике – «искусству рассуждать». И только после этого они занимают различные государственные должности.
Платон понимал, что идеальное государство должно быть закрытым и относительно небольшим по размерам. Оно должно быть закрытым по той причине, что любые ложные ценности могут дезориентировать его население. А небольшим – по той причине, что достаточно эффективно контролировать большое государство практически невозможно. Платон говорил, что «государство можно увеличивать лишь до тех пор, пока оно не перестает быть единым». Поэтому правители и стражи должны следить за тем, чтобы государство было ни слишком большим и ни слишком маленьким.
Платон верил, что его идеальное государство можно воплотить в реальность. Это можно будет сделать двумя способами. Во-первых, говорил Платон, среди потомков царей случайно могут оказаться философские натуры, которые будут править по справедливости, а граждане начнут охотно выполнять их установления и законы. Во-вторых, придя к власти, философы вышлют из государства всех старше десяти лет, а остальных воспитают на свой лад.
Значение и недостатки учения Платона
Важнейшее значение учения Платона заключается в том, что оно положило начало теориям социального управления в самом широком смысле слова. Вместе с тем недостатки его учения очевидны. Прежде всего, отметим, что никоим образом невозможно доказать, что идея государства где-либо существует. Поэтому и представления о его устройстве, какими бы оригинальными и глубокими они ни были, являются чисто субъективными. Кроме того, очевидно, что нарисованный им образ жизни стражей отнюдь не такой привлекательный. И на вопрос о том, а будут ли сами стражи чувствовать себя счастливыми, Платон уклончиво отвечал, что важнее благо всего государства, а не отдельных его сословий. Стражи, по его мнению, должны чувствовать себя счастливыми в силу того, что выполняют присущие им функции и вносят посильный вклад в общее благо. Надо, говорил Платон, внушить им, чтобы они стали отличными мастерами своего дела. Наконец, платоновское идеальное государство, по сути, не знает изменений.
Идеальное государство: от Платона до Третьего Рима
Теория идеального государства связана с именем древнегреческого философа Платона. Платон в своей книге «Государство» представлял идеальное общество в виде кастовой организации.
Далее в истории тему идеального государства рассматривали Томас Мор («Утопия»), Томазо Компанелла («Город Солнца»).
Ко всем религиям в Утопии отношение терпимое, и запрещен только атеизм. Труд в Утопии является обязательным для всех граждан. Деньги в Утопии существуют только для торговли с другими странами, причем торговля является государственной монополией.
Кампанелла сам был священником и поэтому религия в городе Солнца занимает достойное место.
На смену Мору и Кампанелле пришли французские просветители ХУIII, которые остро критиковали католическую церковь и видели общественный идеал в республике.
Все перечисленные «утопические» теории создали условия для появления на «свет» утопического социализма.
В некой «фаланге» Фурье видел совершенство общественных отношений. Но и здесь «фалангой обязан был руководить ареопаг из самых опытных и мудрых «гармонийцев» (так должны были называться люди, живущие в новом, гармоничном обществе).
Пропагандой марксизма в России «занялась» группа «Освобождение труда» во главе с Г.В.Плехановым.
Пропаганда марксизма привела революционеров к созданию в 1898 г. (Минск) и 1903 г. (Лондон) Российской социал-демократической рабочей партии.
Если кредо П.Б.Струве заключается в том, что Россия в конце ХIХ в. «страдала» не от капитализма, а от его неразвитости в стране, то у о. Сергия Булгакова речь идёт о новом «лике» общественного христианства, которое называется социализмом.
Важно, что о. С.Булгаков связывает развитие социального христианства с пророческим служением.
Важно заметить, что концепция христианского социализма включает в себя признание общечеловеческих ценностей.
Религия, таким образом, может побуждать людей не только к личному благочестию и благотворительности, но и к честной работе в «миру», к улучшению политической и экономической систем, к доброжелательному диалогу со всеми людьми доброй воли, то есть к активности в той сфере, которую традиционная религиозность полагает светской (религиозно нейтральной). С. Н. Булгаков высоко отзывается о протестантской трудовой этике, легализовавшей активность христианина в этой сфере, в своей статье «Народное хозяйство и религиозная личность» (1909).
Религиозное самосознание в России трансформировалось в самосознание классовое, при этом идеологические принципы социализма включали в себя:
1) Человеческие пороки коренятся в капиталистической эксплуатации трудящихся;
2) Верховенство общественных интересов над личными;
3) Социальная справедливость заключается в общественной собственности на средства производства и перераспределении национального дохода в пользу нуждающихся;
4) Идея прогресса, то есть развитие общества от простых форм к более сложным.
В советском кинематографе тема Гражданской войны нашла свое оригинальное выражение в сериале о подвигах «неуловимых мстителей».
В фильме высмеивается все то культурное наследие, которое накопило дворянское собрание за три столетия российской истории.
Во-первых, партийная власть могла получить идею псевдопапоцезаризма. Если государственная власть составляет делегацию ВКП (б), то понятно, что партийная власть может и дать, и не дать «Народному» комиссару государственную власть, может, дать, снова отнять, и вообще «Народный» комиссариат уже тут является только исполнительной властью, а верховная находится в руках партийной власти.
Во-вторых, наоборот, политический лидер в СССР мог получить стремления псевдоцезаропапистские.
Если ВКП(б) уступила ему свою власть и если между властью партии и государства нет существенной разницы, то «Народный» комиссар, как В.И.Ленин, мог считать себя верховным руководителем партии.
Именно эту цель после смерти Ленина и преследовал Троцкий, но Сталину удалось снять Троцкого с поста Комиссара по военным и морским делам и заменить его на Фрунзе.
Сталин же выступал в отличие от Троцкого с идеей построения социализма в одной отдельно взятой стране.
Победители после окончания гражданской войны разделились. И в этом нет ничего странного. Большевики, на наш взгляд разгромили белых по причине того, что они осуществили революционную «мутацию» с русским народом, что привело к созданию РКП (б) и участию широких народных масс в гражданской войне на стороне большевиков.
Кроме этого большевики в ходе борьбы с самодержавием «мутировали» с оккультными международными организациями, связанными с крупным промышленным капиталом. Это давало большевицкой элите возможность в ходе поражения «пролетарской» революции отступления за границу, откуда она собственно говоря и пришла.
Борьба двух «партий» оказалась не в пользу Троцкого, так как со времен Ивана Грозного оккультисты привыкли только к тайным операциям, используя массы как «таран» в своей антигосударственной политике.
Сталин же опирался на пролетариат и привлекал его к политической борьбе приблизительно в духе Иоанна Грозного.
Как и князь Андрей Курбский сбежавший за границу, Троцкий-Бронштейн тоже заявляет о борьбе со Сталиным и своём скором возвращении в Советский Союз.
Когда Троцкий прибыл в Мексику, президент генерал Лазаро Карденас прислал за этим еврейским апостолом человеческого равноправия специальный поезд под названием «Эль Идальго», что в переводе означает «Благородный дворянин».
Троцкий всю свою жизнь показывал своим поведением, что лично он отнюдь не отказывается от самых роскошных капиталистических привилегий.
В отличие от Троцкого Сталин в быту был скромен, но одновременно беспощаден к своим политическим противникам.
Гениально прозревая подмену страха Божия и смирения в христианстве страхом и смирением перед народным «вождем», Леонтьев предвидел в социализме псевдовизантизм, то есть социалистический вариант неравенства и «крепостного права», осуществляемого на атеистической основе.
Этот псевдовизантизм и есть идеальное государство Платона в его уже не религиозной классово-коммунистической «оболочке».
Сталину было крайне необходимо привести к единству форму и содержание в социализме. Вождь ВКП (б) утверждал, что «колхоз есть социалистическая форма хозяйственной организации, так же как и Советы являются социалистической формой политической организации. Как колхозы, так и советы являются высочайшим завоеванием нашей революции, величайшим завоеванием рабочего класса. Но колхозы и Советы представляют лишь форму организации, правда, социалистическую, но всего лишь форму организации. Все зависит от того какое содержание будет влито в эту форму».
В своем докладе на ХУIII съезде ВКП(б) Сталин в частности сказал:
Введение института военных комиссаров в 1937 году привело к тому, что они сконцентрировали свою деятельность не на задачах обеспечения войск всем необходимым (В.К.Триандафиллов ), а на поисках «врагов народа».
Однако попытка военных комиссаров внести классовое содержание в армии и в кратчайшее время создать «свой» «сталинский» командный состав, привела к снижению уровня боеготовности в РККА и тяжелым потерям личного состава в ходе советско-финской войны.
О чем идеологически свидетельствовали большие потери Красной Армии во время прорыва линии Маннергейма?
Кризис марксизма заключался в том, что: 1) рабочий класс Финляндии активно сражался против советских войск, защищая свою буржуазную республику; 2) Противоречивой и утопической частью социологической концепции Маркса стал прогноз перехода от капиталистической к коммунистической формации через мировую революцию.
Предсказание Маркса не сбылось: произошло значительное расслоение внутри международного пролетариата.
В экономике значительно расширилась сфера услуг; являясь наемными рабочими, люди из этой сферы не обязательно идентифицировали себя с рабочим классом.
Теория Маркса была ослаблена и тем, что правительства и капиталисты стали больше учитывать требования наемных работников.
Кроме того на Западе «котировалась» аристотелевская система формирования общества.
Невольно возникает вопрос: « А, почему в Советском Союзе было построено под «маской» марксизма государство «платоновского» типа?
И.В.Сталин также не имел по законам Российской Империи никакого права на русский престол. Советы, руководимые компартией, имели только внешнее сходство с Органами местного самоуправления Московского царства, так как принцип руководства страной был не Соборным, а партийным. (См. рис.3. РНЛ. История русского кризиса)
Поддержанные США и НАТО, западники перешли от политики застоя в активную наступательную операцию, направленную на разрушение СССР.
В сферу своей негативной деятельности им удалось втянуть широкие массы населения СССР, используя для этого тот же самый лозунг «свободы, равенства и братства», который они выдвигали ранее в 1917 году.
В плане исследования нашей проблемы это означает отказ высшего политического «эшелона» от платонизма и перехода к аристотелевской классовой системе, но тоже искаженного типа! В этой искаженной системе «средний» класс может играть роль только «подручного» высшего класса в ограблении народных масс.
Но как «платоновскому» государственному благу, так и «аристотелевскому» эгоизму нужна классовая система, которая и дает элите безраздельную власть над народом!
Именно кризис марксизма ( советского «платонизма») и последующий кризис «демократии» вновь вызвали к «жизни» христианский социализм.
Фраза хорошая, но, что значит современным коммунистам стать христианами? Это значит отказаться от ленинского учения о партии, вооруженной передовой теорией, а «вооружена» то она историческим материализмом! Отказ от этой теории превращает коммунистов в общество «оглашенных», то есть «придаток» Русской Православной Церкви и не более того. Одновременно, если христиане осознают себя, прежде всего как члены Церкви, а не как «христианские социалисты», то возглавить новую православно-коммунистическую «стройку» будет некому! Некому, потому, что иерархия во главе со священством есть какой- то Неоиерусалим!
Опасность идеального государства Платона заключается в бюрократическом произволе. Бюрократическое государство «катится» как на «колесах» на социальном неравенстве и здесь иерархия является «буфером» между аристократией и народными массами. Но этот «буфер» «тормозит» и развитие национального самосознания!
В «аристотелевском» «мире» буржуазия «катится» как на «колесах» на экономически зависимых странах, и «средний» класс здесь организатор всей колониальной политики, в которой находят свое взаимопонимание все классы буржуазного общества!
«Подрыв» классовой системы системой национального самоуправления ведет к ликвидации всевластия элиты и усилению роли народа-Богоносца в решении национальных задач и построения Третьего Рима!
[1] Булгаков С.Н. Христианство и социальный вопрос. Булгаков С.Н. Два града.- Спб., РХГИ, 1997.Т.1.С.139-140.
Новое в блогах
Учение Платона об идеальном государстве
Автор: Голубев С. В. Журнал: Философия и общество. Выпуск №1(38)/2005
Характеризуя значение Платона и его философии для духовной культуры человечества, Гегель в «Лекциях по истории философии» писал: «Платон принадлежит к всемирно-историческим личностям, его философия представляет собою одно из тех всемирно-исторических творений, которые, начиная со времени их возникновения, оказывали во все последующие эпохи величайшее влияние на духовную культуру и ход ее развития». Платон – действительно один из тех немногих мыслителей, кто был и остается авторитетом во все века и для самых разных культур. К нему апеллировали и на него ссылались не только античные философы, но и деятели Церкви, он был мудрейшим для гуманистов эпохи Возрождения и вплоть до сего дня без обращения к Платону не обходится, наверное, ни один значительный мыслитель.
Этот более-менее общий пиетет носит, однако, особенно часто в современную эпоху, достаточно выраженный односторонне-избирательный характер, распространяясь лишь на одну составляющую платоновского учения – теорию идей, и не распространяясь на другую – теорию политического устройства. Если первая считается выдающимся вкладом в сокровищницу человеческой мысли, то к социально-философским, политико-теоретическим построениям Платона отношение иное. Нередко их квалифицируют как утопические, даже фантастические, подменяют концептуальный анализ изложением деталей и едва ли не снисходительными комментариями по их поводу.
Подобное разделение, почти противоположная оценка разных частей единой концепции мыслителя такого ранга – сам по себе факт исключительный и заслуживает не только удивления, но и осмысления-преодоления. Оно является, скорее, показателем разорванности и субъективизма современного сознания, а не проистекает из адекватного понимания целостной и взыскующей истины платоновской мысли. Во всяком случае, сам Платон, насколько можно судить по обстоятельствам его жизни и темам его крупнейших, итоговых произведений, одной из главных своих задач считал разработку политической теории. Как писал А. С. Богомолов: «Самое общее определение философии Платона необходимо осно-вывается на том, что афинский мыслитель поставил перед собою задачу защиты и теоретического обоснования общественного устройства, которому грозил кризис, – полисного устройства древнегреческого общества».
Действительно, именно Платону принадлежит первая в истории мысли систематически разработанная концепция социально-политического, государственного устройства, чьё влияние на последующее развитие социально-политической теории трудно переоценить.
Как известно, Платон разрабатывал свою теорию полисного устройства в острейшей идейно-теоретической борьбе с софистами и киниками в эпоху, когда, по словам А. Тойнби, «эллинская цивилизация надломилась». Духовная ситуация того времени характеризовалась ослаблением традиционных религиозных и моральных авторитетов, упадком нравственности, экспансией релятивизма, что было в значительной степени следствием распространения новой системы ценностей, носителями и пропагандистами которой и были софисты и киники. В этих условиях Платон и принял на себя задачу противостояния разрушительным тенденциям современности. Для выполнения этой задачи было необходимо развенчание софистических учений, показ их искусственности, произвольности и не только моральной, но, главное, теоретической, концептуальной несостоятельности. А в конструктивном отношении принципиальным для Платона было построение претендующей именно на объективную истинность и логическую безупречность теории должного, соответствующего действительной природе человека и общества социально-политического устройства. Теории идеального полиса, которая раскрывала бы принципы организации, идею полиса как такового и могла послужить эффективным инструментом идейно-теоретической деятельности, предоставив объективный критерий для сопоставления и оценки различных форм политического устройства и поставив тем самым социально-политическое познание на объективную концептуально-теоретическую основу.
Если софисты отрицали объективность истины, то Платон ее утверждал, и его подход к познанию полиса в противоположность софистическому был не произвольно-вкусовым, а, во всяком случае субъективно, сугубо исследовательским, научным, говоря современным языком. Его «защита традиционного полисного устройства» не могла быть и не была поэтому предвзятой апологией, внешне теоретической легитимацией собственных политических пристрастий и решения ситуативных политических задач. Платон начинает с рассмотрения действительного общества (государства, по его терминологии), его естественных самоочевидных предпосылок. Главное для него – показать, что совместная жизнь и определенная форма ее организации являются необходимыми, вытекающими из самой природы человека. «Государство, – писал он, – возникает, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается. его создают наши потребности».
Таким образом, Платон акцентирует несамодостаточность индивида, невозможность для него жить вне общества. Полисное, государственное устройство человеческой жизни – не вопрос договора, а естественно-природная необходимость, обусловленная потребностями самого человека. Столь же необходимо и неизбежно распределение функций, разделение труда при любой форме общественной организации. Его главным основанием, помимо «производственной» целесообразности, является объективно сущест-вующее, согласно Платону, природное неравенство задатков и способностей людей: «каким образом государство может обеспечить себя всем этим (средствами для удовлетворения потребностей индивида. – С. Г.) не так ли, что кто-нибудь будет земледельцем, другой строителем, третий ткачом», а кроме того: «люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна да и способности к тому или иному делу также. Поэтому можно сделать все в большем количестве, лучше и легче, если выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы».
В силу этого Платон убежден, что полисное устройство не может принимать произвольные формы. Обязательность его структурной дифференциации вытекает (принципиально, конечно, а не в деталях) из эффективности и неизбежности известной специализации в исполнении жизненно важных социальных функций, собственно, в процессе удовлетворения потребностей индивида как разумного общественного существа.
В связи с этим перед государством встает важнейшая, уже не столько экономическая, сколько социальная, нравственная задача – произвести разделение труда, распределение обязанностей между своими жителями таким образом, чтобы оно в наибольшей степени соответствовало их природным задаткам и склонностям, чтобы каждый имел возможность заниматься определенным делом, обеспечивая свои реальные потребности посредством взаимообслуживания в рамках государственного целого. Именно такое распределение является для Платона показателем справедливого государ-ственного устройства и необходимым условием справедливой, а значит, и счастливой жизни граждан: «. каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен. заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – это и есть справедливость». Он понимает, что адекватное разрешение этой задачи невозможно в эмпирически существующем государстве: «у нас человек не может быть ни двойственным, ни множественным, раз каждый делает что-то одно. Поэтому только в нашем государстве (идеально-образцовом. – С. Г.) мы обнаружим, что сапожник – это сапожник, земледелец – это земледелец. военный человек – это военный, и так далее».
Вместе с тем Платон показывает, что степень и принципы участия государства в осуществлении разделения труда при том или ином государственном строе различны. Поэтому различны эффективность и адекватность этого разделения для общества, например, при аристократии и при демократии. Именно различие в степени адекватности выполнения государством своей важнейшей функции при различных государственных устройствах и служит для Платона важнейшим критерием для оценки последних. Свой сравнительный анализ неправильных порочных устройств и их граждан Платон, как известно, проводит, располагая их в порядке нарастающей порчи, удаления от описанного им идеального, совершенного государства. Первой из отрицательных форм в силу ее наименьшей порочности Платон рассматривает тимократию. Это «государственный строй, основывающийся на честолюбии». В таком государстве правителями оказываются проявившие наибольшую доблесть на войне, люди, доказавшие свою преданность государству. Воины «будут воздерживаться от земледельческих работ, ремесел и остальных видов наживы», все материальные заботы возложены на низшие сословия и рабов. Следующий по удаленности от совершенного тип государства – олигархия. «Это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедные не участвуют в правлении». Осуществляемое при олигархии сословное разделение граждан не проводится последовательно и однозначно, это и является ее главнейшим пороком, наличие которого показывает, что государство не справляется со своей важнейшей функцией. «Ведь мы уже и раньше не одобрили, что при таком государственном строе одни и те же лица будут и землю обрабатывать, и деньги наживать, и нести военную службу, то есть заниматься всем сразу».
Следующая ступень разложения, еще худшая форма государственного устройства – демократия. Здесь принципом государственного строительства оказывается воля большинства и поэтому реально правят те, кто завоевывает «расположение толпы». Здесь господствует оборачивающееся несправедливостью равенство, «уравнивающее равных и неравных». Основной закон демократии является отрицанием основного закона справедливого государства. При ней государство принципиально не отправляет свою основную функцию, здесь каждый может заниматься, чем пожелает, или не заниматься ничем: «Эта снисходительность вовсе не мелкая подробность демократического строя: напротив, в этом сказывается презрение ко всему тому, что мы считали важным, когда основывали наше государство».
Разрушение сословий, прогрессирующее всесмешение и разложение общественных связей и установлений порождают главный порок демократии, который подтачивает и порабощает ее, приводя государство к тирании. Тирания – это власть одного над всеми, ничем не ограниченный произвол отдельного лица. Принцип тиранического правления прямо противоположен принципу совершенного государства. При тирании лучшие, достойнейшие, наиболее способные люди уничтожаются и изгоняются, так как именно в них тиран видит угрозу собственному правлению, а благополучие государства его совершенно не интересует. Здесь отбор людей и распределение обязанностей производится по принципу «чем хуже – тем лучше», и тирана всегда окружает «толпа негодяев»: «тирану надо зорко следить за тем, кто мужествен, кто великодушен, кто разумен, кто богат. Благополучие тирана основано на том, что он поневоле враждебен всем этим людям и строит против них козни, пока не очистит от них государство». Это очищение, отмечает Платон, «противоположно тому, что применяют врачи: те удаляют из тела все наихудшее, оставляя самое лучшее, здесь же дело обстоит наоборот».
Так как тиран заботится только о собственных вожделениях, он не останавливается перед их удовлетворением за счет государства, растрачивая государственные средства и непомерно повышая налоги. Для того, чтобы оправдывать необходимость своей власти, тиран постоянно затевает войны, держит общество в напряжении. Заканчивается тираническое правление тем, что народ попадает в рабство к тирану.
Таким образом, мы видим, что важнейшим основанием для платоновской классификации существующих государственных устройств, в полном соответствии с его пониманием справедливости, является способность государства осуществлять разделение и соподчинение сословий, то есть иерархию в обществе. По Платону, чем более последовательно, конкретно и четко проведено деление на сословия, чем строже и неукоснительнее соблюдается иерархия сословий, тем ближе государство к совершенному типу.
Вместе с тем необходимо отметить, что сколь бы важным ни было вышеуказанное основание деления, оно не является единственным в платоновской классификации, поскольку она с возможной полнотой характеризует справедливость того или иного государственного устройства.
Дело в том, что в понимании Платона справедливость есть то главное, что объединяет людей. Именно благодаря ей люди и живут совместно, помогают друг другу, и в следовании справедливости получают возможность счастливой жизни. Отсутствие справедливости приводит к раздорам, взаимной борьбе и ненависти, делает невозможной совместную жизнь и деятельность: «Ведь несправедливость вызывает раздоры, ненависть, междоусобицы, а справедливость – единодушие и дружбу». В соответствии с таким пониманием справедливости важнейшей задачей государства, функцией государственной власти становится поддержание и укрепление единства, целостности общества. «Может ли быть, по-нашему, большее зло для государства, чем то, что ведет к потере его единства и распадению на множество частей? и может ли быть большее благо, чем то, что связует государство и способствует его единству?» – задается вопросом Платон и отвечает: «По-нашему, не может быть». Платон считал, что основными причинами, нарушающими единство государства, порождающими конфронтацию между людьми, аморальные поступки, являются желание обладать чрезмерным количеством материальных благ, вызываемое наличием частной собственности, и неправильное воспитание. Именно поэтому в идеальном справедливом государстве не существует частной собственности, по крайней мере, для двух высших сословий и вводится исключительно государственное воспитание и контроль за произведениями искусства.
Таким образом, платоновская классификация неправильных государственных устройств отражает и степень выполнения государством другой его важнейшей функции – поддержание целостности и единства общества. И с этой точки зрения тимократия оказывается наилучшим из существующих неидеальных типов государства. Там «почитают правителей», устраивают совместные трапезы, там высшие сословия не затронуты духом наживы, во многом сохраняется традиционное воспитание. Олигархия также оказывается вторым среди неправильных государственных устройств. В ней уже в полной мере проявляется важнейший обусловленный введением имущественного ценза порок – разделение и противоборство между богатыми и бедными: «подобного рода государство неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно государство бедняков, другое – богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга». Следующая ступень распада – демократия. При характерном для этого строя параличе государства каждый сам себе хозяин и никто не заботится об интересах целого. Общество при демократии распадается уже на три борющиеся части: лиц, так сказать, свободных профессий или, по терминологии Платона, трутней, богачей и народ. Наихудший вид государственного устройства – тирания. Здесь государство превращается в свою противоположность, здесь попирается мораль, культивируются продажность и подозрительность, война всех против всех.
Говоря о платоновской классификации и характеристике несовершенных форм государственного устройства, один из крупнейших советских знатоков античной философии В. Ф. Асмус отмечал, что «в основе ее лежат наблюдения Платона над существовавшими в различных частях Греции видами государственного устройства различных греческих полисов». С такой оценкой, конечно же, нельзя не согласиться, вместе с тем она недостаточно проявляет одно существенное обстоятельство платоновского анализа различных принципов государственного строительства. Дело в том, что перед Платоном стояла задача не эмпирического описания различных существующих в современной ему Греции государственных устройств, а проникновения в их сущность. Конструирование идеальных образцов, чистых беспримесных типов, выяснение принципиального несовершенства того или иного государственного строя – вот цель и смысл платоновской классификации.
Проводя свой анализ реально существующих несовершенных государственных форм, в сравнении с разработанной им моделью идеального справедливого государственного устройства, Платон исходит из понимания справедливости как ценности, благодаря которой в государстве, поскольку оно выполняет свое предназначение, наличествуют расчлененность, иерархичность и целостность, что, собственно говоря, и делает возможной и необходимой совместную жизнедеятельность людей. Характеризуя платоновское понимание справедливости и вытекающее из него представление о главных функциях государства, Гегель в своих «Лекциях по истории философии» писал: «Справедливость отдает вообще должное каждому особенному определению и возвращает его вместе с тем в целое». И о государстве: «Без сословий, без этого деления на большие массы, государство не представляет собой организма: эти великие различения суть субстанциальные различения».
Не контролируемый государством, осуществляющийся по случайным основаниям, без учета, прежде всего, нравственных достоинств и недостатков конкретной личности переход граждан из одного сословия в другое является величайшим злом для государства. Более того, нарушение сословной иерархии – показатель того, что государство не справляется со своим предназначением, и причина его «полнейшей гибели», «. вмешательство. сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое, – утверждает Платон, – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением», и далее: «. сделает справедливым государство – преданность своему делу у всех сословий. причем каждое из них будет выполнять то, что ему свойственно». Идеальное справедливое государство Платона, эталон, на сравнении с которым построена его классификация государственных устройств, состоит из трех сословий: правителей-философов, воинов-стражей и дельцов-ремесленников, земледельцев и т. п. В нашу задачу не входит сколько-нибудь подробный пересказ рисуемых Платоном подробностей идеального общественного устройства, мы отметим лишь несколько его существенных черт.
Строя свое образцовое государство, Платон исходит, прежде всего, из двух посылок: естественного неравенства людей и необходимости для них совместной жизни. В силу этого сословное деление должно осуществляться таким образом, чтобы общественное положение человека в максимальной степени соответствовало его личностным, прежде всего, нравственно-интеллектуальным достоинствам, и с другой стороны – так, чтобы наиболее эффективно удовлетворять потребности людей и общественных слоев во взаимообслуживании, соответствовать принципу взаимодополнительности сословий. Не имеющей достаточных оснований оказывается поэтому интерпретация платоновского государства как носящего классовый характер, выражающего интересы аристократии. Совершенное государство устроено таким образом, что оно служит не меньшинству или большинству, выражает не интересы того или иного слоя, сословия, а все их ставит на службу целому. Например, стражи служат не своим личным интересам, а «заботятся о государстве в целом и его процветании». Каждое сословие выполняет определенные, необходимые для существования общества функции и, тем самым, увеличивая благосостояние всех посредством взаимоудовлетворения, обеспечивает свои собственные интересы: «надо предоставить всем сословиям возможность иметь свою долю в общем процветании соответственно их природным данным». Правители государства должны следить за тем, чтобы сословные перегородки не были препятствием для продвижения талантливых и благородных людей. Не факт рождения от родителей, принадлежащих к определенному сословию, а личные достоинства, природные задатки и склонности – вот единственное основание причисления гражданина к тому или иному сословию в справедливо устроенном государстве Платона. Распознавание и установление природных свойств и склонностей подрастающего поколения – главная задача правителей: «. бог требует, прежде всего и преимущественно, чтобы именно здесь они оказались доблестными стражами. и, если ребенок родится с примесью меди или железа, они никоим образом не должны иметь к нему жалости, но поступать так, как того заслуживают его природные задатки, то есть включать его в число ремесленников или земледельцев; если же родится кто-нибудь с примесью золота или серебра (у низшего сословия. – С. Г.), это надо ценить и с почетом переводить его в стражи или в помощники».
Важнейшим теоретическим основанием, своего рода аксиомой, на которой строится модель идеального государства, было для Платона положение о взаимоадекватности миров человеческой личности и государства в целом.
Законы, правящие космосом, едины, а значит, сущность, структура и функции микрокосма-человека и макрокосма-государства аналогичны и являются результатом действия идеальных начал. «Справедливый человек нисколько не будет отличаться от справедливого государства по самой идее своей справедливости». Поэтому соответствующее идее справедливости совершенное государство Платона устроено таким образом, что в нем осуществлена иерархическая соподчиненность и гармоническое сочетание основных начал во имя целого. Разуму, способности рассуждений, соответственно философам, подобает господствовать, яростному, аффективному, волевому началу, то есть воинам-стражам, – быть вооруженной защитой и «охранять свободу», подчиняясь первому началу, а оба этих начала должны управлять началом вожделеющим, неразумным и косным – соответственно дельцами, ремесленниками и земледельцами.
Характеризуя платоновскую концепцию государственного строя, А. Ф. Лосев писал: «По своей природе каждое сословие находится в таком наружном и смысловом отношении к двум другим сословиям, что все эти три сословия оказываются неразрывным целым. В идеальном «Государстве» Платона каждый делает то, что свойственно его природе и не может заходить в другие области, которые обслуживаются другими специалистами. Максимальное разделение труда и максимальное единство его, несмотря на многоразличие его проявлений – это основная характеристика учения Платона о государстве, о справедливости и о личной жизни отдельных граждан».
Как известно, философское учение Платона исходит из принципа аксиологического, онтологического, гносеологического примата мира идеального бытия, умопостигаемых сущностей перед миром эмпирической действительности. С этой точки зрения диалог «Государство» – теоретико-познавательное произведение (не случайно значительная его часть посвящена собственно гносеологическим проблемам). В нем Платон пытается решить задачу постижения сущности государства, сконструировать чистый идеальный тип, конкретизировать образец совершенного государственного устройства, раскрыть природу, идею государства как такового. В этой связи представляется не адекватной распространенная в философской литературе оценка «Государства» Платона как утопии. Вот, например, что пишет в комментариях к этому диалогу В. Ф. Асмус: «Это модель «идеального» государства, то есть такого, которое должно было бы по убеждению Платона существовать, но которого до сих пор еще не было и не существует нигде в реальности. Тем самым диалог «Государство» включается в литературный род или жанр так называемых утопий». Эта же характеристика платоновской концепции с подобной же аргументацией повторяется и в посвященных древнегреческой философии учебных пособиях и монографиях. Сразу же приходится заметить, что, вообще говоря, любой проект, будь он проектом домика из детских кубиков или проектом коммунистического строя, существует идеально, отнюдь не становясь «тем самым» утопическим. Но дело даже не в этом, ведь «идея Платона есть смысл, смысловая сущность и определение той или иной вещи, самый принцип ее осмысления, ее порождающая модель» и «в платоновском идеализме вещь есть функция идеи».
Таким образом, можно сказать, что, изображая идеальное государство, Платон в прямом смысле слова рисовал его с натуры, с формально-гносеологической точки зрения (как ее понимал Платон), он не более чем художник, срисовывающий яблоко на блюдце, различие лишь в том, что Платон избрал средствами для своего подражания-мимесиса не зрение и краски, но умозрение и слова, а предметом – государство. Для него высказанное в «Государстве» – понятийное выражение того, что «можно видеть умственным взором».
Платон не воображает, он именно изображает, познает, во всяком случае, субъективно, он не более творец своего «Государства», чем Ньютон – сформулированного им закона всемирного тяго-тения. Перед Платоном в «Государстве» стоят, прежде всего, познавательные, а не проективные задачи. Он не измышляет, а осмысляет, не творит, а проникает в сотворенное. Характеризуя платоновское понимание взаимоотношений идеальносущей и эмпи-рической реальности, А. Ф. Лосев отмечал: «Платоновская идея оказывается субстанционально данной, порождающей моделью и всего космоса, и всего, что находится внутри этого космоса». Поэтому Платона не интересуют возможности создания утопического государства всеобщего благоденствия и счастья, объективное познание идеально сущего образца и возможностей строить эмпирическое существование государства исходя из его познанной сущности, максимально приближаясь к ней, – вот его цель.
Согласно общепринятому определению утопия – «изображение идеального общественного строя, лишенное научного обоснования». Именно это качество (научная, теоретическая необосно-ванность, а отнюдь не идеальный характер) и делает ту или иную модель или проект утопическими. Смысл и цель утопии – изображение желаемого, максимально наилучшего; ее принцип – безразличие к обоснованию собственной истинности, к возможности собственного осуществления; она, если угодно, гносеологически не релевантна. Поэтому во всякой утопии, по справедливому замечанию В. Ф. Асмуса, «имеется элемент фантастики». В этой связи особенно показательным становится, что, квалифицировав «Государство» как утопию, Асмус не приводит доказательств ее фантастичности. Э. Д. Фролов, стремясь подтвердить разделяемую им оценку концепции Платона как утопической, утверждает, что последний сам признавал ее фантастичность: «Признавая фантастичность своего проекта, он (Платон. – С. Г.) подчеркивал, однако, его идеальную образцовость и готов был радоваться любым попыткам хотя бы частичного его воплощения в жизнь». При всем уважении к этому известному исследователю античной общественной мысли приходится признать, что данное утверждение неосновательно. Он соединил несоединимое для Платона, в объективно-идеалистической концепции последнего возможно что-то одно: либо «признание фантастичности проекта», либо «подчеркивание его идеальной образцовости», во всяком случае, если слово «фантазия» употребляется в общепринятом значении, то есть как вымысел. Но дело даже не в этом. Мы, например, не обнаружили указанного признания Платона ни в тех фрагментах, к которым отсылает Фролов в подтверждение своей мысли, ни вообще в тексте «Государства». Более того, Платон прямо говорит, что его работа не имеет ничего общего с фантазией: «Считать, что какая-нибудь одна из этих двух возможностей (установление совершенного государства. – С. Г.) или они обе – дело неосуществимое, я лично не нахожу никаких оснований. Иначе нас справедливо высмеяли бы за то, что мы зани-маемся пустыми пожеланиями». Платон в «Государстве» не мечтатель, его интересует не желаемое, а истинное и потому осуществимое, реально возможное: «Осуществление такого строя вполне возможно, и о невозможном мы не говорим».
Другое дело, что Платон адекватно представлял ограниченные возможности реального воплощения любых идеальных моделей и проектов. Он прекрасно понимал, что изображенный им идеальный образец должен лишь служить эталоном, указывающим цели и средства совершенствования реально существующих государственных устройств: «Может ли что-нибудь быть исполнено так, как сказано. Уже по самой природе дело меньше, чем слово, причастно истине. Так не заставляй же меня доказывать, что и на деле все должно полностью осуществиться так, как мы это разобрали словесно. Если мы окажемся в состоянии изыскать, как построить государство, наиболее близкое к описанному, согласись, мы сможем сказать, что уже выполнили твое требование, то есть показали, как можно это осуществить».
Таким образом, предпринятое Платоном в «Государстве» исследование представляет из себя попытку познания сущности, идеи государства как социального феномена в целях проведения на основе результатов этого познания сравнительного анализа причин несовершенства эмпирически существующих государственных форм и поиска средств реального установления такого государственного строя, который находился бы в максимально возможном соответствии с действительной сущностью государства.
Об этом хорошо сказал Кант в «Критике чистого разума», в подразделе «Об идеях вообще», где он специально рассматривает гносеологическую корректность и познавательное значение платоновской теории идеального государственного устройства. «Хотя этого совершенного строя никогда не будет, тем не менее следует считать правильной идею, которая выставляет этот maximum в качестве прообраза, чтобы, руководствуясь им, постепенно приближать законообразное общественное устройство к возможно большему совершенству». И здесь же комментарий относительно «утопизма» Платона: «Платоновская республика вошла в пословицу как якобы разительный пример несбыточного совершенства, возможного только в уме досужего мыслителя. Между тем было бы гораздо лучше проследить эту мысль внимательнее и осветить ее новыми исследованиями (там, где великий философ оставил нас без своих указаний), а не отмахнуться от нее, как от бесполезной, под жалким и вредным предлогом того, что она неосуществима».
Заметим также, что характеристика платоновской теории государственного устройства как утопической является результатом игнорирования требования оценивать любую теорию, прежде всего, исходя из ее собственных, а не противоположных ей принципов и критериев. Более того, такая характеристика социально-фило-софского исследования Платона оказывается нетворческой, приводит к невозможности ответственной постановки главного содержательного вопроса – насколько соответствует истине платоновское раскрытие сущности государства. А ведь только такая постановка вопроса является единственно правомерной и продуктивной для социально-философского познания, поскольку его целью является конкретизация и прояснение понятия государства.
В этом отношении оказываются совершенно безосновательными упреки Платона в том, что его государство – чисто понятийная, идеально-образцовая конструкция, не имеющая и, в принципе, не могущая иметь эмпирических аналогов. Кант, например, разъясняя правомерность и плодотворность платоновского подхода, отмечал: «. что же касается принципов нравственности, законодательства и религии, где только идея (добра) делает возможным опыт. то в этой области Платон имеет совершенно особую заслугу. » – и далее принципиальное утверждение: «. в отношении нравственных законов опыт (увы!) есть источник видимости, и, устанавливая законы того, что должно делать, было бы в высшей степени предосудительно заимствовать их из того, что делается или ограничиваться этим». Стоит отметить и то, что платоновский принцип построения и раскрытия понятия «государство» идентичен принципу выработки понятия «идеальный газ» в физике. Понятие «государство» является одним из фундаментальных понятий социальной науки и в качестве познавательного средства не отличается от фундаментальных, идеально-образцовых понятий естественных наук, таких как, скажем, точка, сила, атом и т. д. Эти понятия, как известно, также не имеют эмпирических аналогов, что отнюдь не превращает их в произвольные, напротив, они являются эффективным инструментом познания и преобразования эмпирической действительности.
Показательной в этой связи является оценка результатов платоновского подхода к эмпирической реальности крупнейшим физиком современности В. Гейзенбергом. Сравнивая понимание природы вещества, оснований материального мира, развиваемое Платоном, с тем, которое отстаивал Демокрит, он писал: «Мне думается, современная физика со всей определенностью решает вопрос в пользу Платона. Мельчайшие единицы материи в самом деле не физические объекты в обычном смысле слова, они суть формы, структуры или идеи в системе Платона».
Кроме того, напомним, что утопизм как настроенность ума и души был чужд Платону как личности, как философу и как гражданину. Он, по справедливому замечанию Виндельбанда, «принадлежит к тем, которые желают знать истину, чтобы осуществить ее». Оценка истинности и познавательных возможностей платоновской теории государственного устройства может быть, конечно, различной, но для превращения ее в утопию нет убедительных оснований. Напротив, имеются весомые основания утверждать ее исключительное значение для возникновения и развития политической науки. Современные политологи почему-то проходят мимо того обстоятельства, что метод познания социальных явлений, измененный Платоном в «Государстве», в сущности предвосхищает идеально-типическую методологию неокантианцев и М. Вебера, на что обратил внимание А. Лосев и что специально отмечали исследователи неокантианства, говоря, что Платон понимал идеи «также в смысле основоположений, на которых держится объективная достоверность и внутреннее единство научного знания. Эта концепция идеи составляет – согласно толкованию Марбургской школы – внутреннюю пружину Платонова идеализма. Истори-ческое и систематическое значение его поэтому должно быть учитываемо. по учению об идее – гипотезе как логической основе истинного знания. Платон – родоначальник того научного (подчеркнуто мною. – С. Г.) идеализма, который, снова возродившись в эпоху Ренессанса, проходит красною нитью через учения Декарта и Лейбница и, наконец, достигает своего «систематического завершения в лице Канта».
Действительно, Платон, по сути, разработал эталон государства как такового и дал на его основе идеально-типические характеристики различных политических режимов, создав тем самым для социально-политического познания объективный критерий изучения, классификации и совершенствования реально существующих политических форм. Именно на этом основано мощнейшее влияние теории Платона на весь ход развития политического познания вплоть до наших дней. Как отмечает современный немецкий исследователь К. Хюбнер: «Дефинитивное введение абстрактного мышления в политическую философию Платоном имело эпохальные последствия, с какими бы неправильно понятыми утопическими конструкциями оно ни связывалось».
АНАТОЛИЙ СИВЕНКОВ # написал комментарий 15 января 2013, 15:28 Структура власти государства находится
на уровне двух тысячелетней давности и ни для реформ, ни для перестроек не
предназначена. Если сравнить с заводом, где Президент-это директор завода, то в
нем нет заводоуправления, кроме бухгалтерии и производственного отдела, которое
представляет собой Правительство. Директор сам один за всех, имея хоть семь
пядей во лбу при нынешней структуре власти, Президент не сможет сделать ничего
хорошего для страны и народа, как и директор завода без заводоуправления. Если
бы власть на заводах организовать по образу и подобию нынешней «демократии», то
ни один бы самолёт не полетел, ни одна бы машина не сдвинулась с места, ни одно
бы орудие не смогло бы выстрелить
Сейчас Президент имеет возможность только
слушать и внедрять советы внутренних и внешних «доброжелателей»—лоббистов,
которые, прикрываясь благом народа, преследуют свои корыстные цели.
«Доброжелатели» посоветовали внедрить демократию, а Президент внедрил власть
лоббистов, кукловодов и мошенников в результате страна развалилась не в
интересах народа, а в интересах «доброжелателей».
АНАТОЛИЙ СИВЕНКОВ # написал комментарий 15 января 2013, 15:31 Президенту Ельцину
«доброжелатели» посоветовали заменить форму собственности в интересах народа,
но разрушилась экономика в интересах «доброжелателей».
Сейчас у нас объявлена
демократия-власть народа, хотя прав у народа никаких нет. Есть права человека,
есть права животных, есть права мухи, которую прихлопнул Барак Обама, а прав у народа нет. Одному человеку
делать плохо нельзя, так как тебя
осудят, а сотням миллионам людей делать плохо можно, так как это политика, а
политики пользуются неприкосновенностью. Власть единственный производитель «изделия»
причем самого главного это ЖИЗНЬ НАРОДА, которое не подлежит контролю, не
подлежит критике, не подлежит обсуждению, и никто не несёт ответственности за
это бракованное изделие. Если бы выборные люди во власти Президент и депутаты
фактически не входили бы в правительство, а контролировали его, то это было бы
хоть как-то похоже на демократию
Люди, работающие во власти фактически
некомпетентные работники, так как необученные науке жизни и всё у них,
получается, по принципу хотели как лучше, а получилось как всегда. Пока люди не
поймут науку жизни, и не будут по ней работать
Иван Давыдов # написал комментарий 17 января 2013, 07:21 Применительно к обсуждаемой статье приведенные выше соображения позволяют объяснить, почему платоновская модель государства не применяется к задачам государственного управления. Возможно, причина в том, что «…в понимании Платона справедливость есть то главное, что объединяет людей. Именно благодаря ей люди и живут совместно, помогают друг другу, и в следовании справедливости получают возможность счастливой жизни.»