учение о свободе выбора

Конспект по нравственному богословию. 5. Вопрос о свободе воли

Из книги митрополита Филарета (Вознесенского) «Глаголы жизни вечной», изданной в серии «Духовное наследие русского зарубежья», выпущенной Сретенским монастырем в 2007 г.

Детерминизм, его разбор. — Ложное и истинное понятие об индетерминизме. — Влияние на нас мотивов и свобода выбора. — Сознание нами своей свободы и факт раскаяния

Мы уже знаем то, что человек несет ответственность за свои поступки только тогда, когда он бывает свободен при их совершении. Но имеет ли и он ту духовную свободу, свободу воли, которая предполагается здесь? В последнее время в человечестве сильно распространилось учение, которое называется детерминизмом. Последователи этого учения — детерминисты — не признают в человеке свободы воли. Они утверждают, что в каждом отдельном поступке человек действует только по внешним причинам. По их учению, человек всегда действует только под влиянием мотивов и побуждений, не зависящих от него, и подчиняется обычно сильнейшему из этих мотивов. Эти ученые говорят: «Нам только кажется, что мы поступаем свободно, это — самообман». Знаменитый философ XVI века Спиноза защищал это мнение. Он в виде примера говорил о брошенном камне, что если бы этот камень мог думать и говорить, то он также сказал бы, что он летит и падает на то место, куда ему самому хочется. А в действительности летит он только потому, что его кто-то бросил, а падает под действием силы тяжести.

В противоположность такому ложному индетерминизму истинный индетерминизм учит иначе. Его учение говорит о том, что человек несомненно находится под влиянием внешних мотивов и побуждений самого различного рода. Так, например, на него действуют окружающая среда, условия жизни, политическая обстановка, его образование, культурное развитие и т.д. Все это отражается в чертах его нравственного облика. В этом признании того, что на человека действуют, и иногда очень сильно, различные внешние мотивы и влияния, индетерминисты согласны с детерминистами. Но дальше — коренное расхождение. В то время как детерминисты говорят, что человек поступает так или иначе только под влиянием сильнейшего из мотивов, а свободы не имеет, индетерминисты утверждают, что он всегда свободен избрать любой из этих мотивов. Этот мотив может быть вовсе не сильнейшим, мало того, человек может даже предпочесть мотив, который другим людям покажется явно невыгодным. Примером этого может служить подвиг мучеников, которые мучителям-язычникам казались безумцами, сознательно губившими себя. Таким образом, в воззрении индетерминизма свобода человека — не безусловно творческая свобода, а свобода выбора, свобода нашей воли решить: поступить так или иначе.

Христианство принимает именно такое понимание человеческой свободы, соглашаясь с индетерминизмом. Применяя его к области нравственной, к вопросу о борьбе между добром и злом, между добродетелью и грехом, христианство говорит, что эта свобода человека есть его свобода выбора между добром и злом. По научно-богословскому определению «свобода воли есть наша ни от кого и ни от чего не зависящая способность самоопределения по отношению к добру и злу».

Теперь мы можем сразу разобраться в примере Спинозы о падающем камне. Мы убедились в том, что человек обладает свободой воли в смысле выбора поступить так или иначе. Спиноза считает полет камня аналогией с действиями человека. Но это можно было сделать только в том случае, если бы камень имел свободу выбора — лететь или не лететь, упасть или не упасть. Но у камня такой свободы, очевидно, нет, а потому данный пример является совсем неубедительным.

Несостоятельность детерминизма, отрицающего свободу воли, видна еще вот из чего. Во-первых, ни один детерминист в практической жизни не осуществляет своего учения. И ясно, почему именно. Ведь если смотреть на жизнь со строго детерминистической точки зрения, то не следует наказывать никого: ни ленивого ученика за ленность, ни вора за воровство, ни убийцу и т.д., так как они не действовали свободно, а были бы лишь рабами, безвольными исполнителями того, что повелевали им мотивы, повлиявшие на них извне. Абсурдный, но вполне последовательный вывод из детерминизма. Во-вторых, доказательством свободы воли служит факт всем известного переживания души, которое называется раскаянием и каждому знакомо по личному опыту. На чем основано это чувство раскаяния? Да, очевидно, на том, что раскаивающийся человек мысленно возвращается к моменту совершения своего дурного поступка и оплакивает свой грех, сознавая ясно, что он мог поступить иначе, мог сделать не зло, а добро. Очевидно, что такое раскаяние не могло бы иметь места, если бы человек не обладал свободой воли, а был бы безвольным рабом внешних влияний. В таком случае он не отвечал бы за свой поступок.

Источник

Свобода воли. Новая точка отсчета

К рукам моим тянутся тонкие нити,
Как будто на сцене без них я споткнусь…
Эй там, наверху, вы меня отпустите,
Без нитей невидимых я обойдусь.

А.Жигарев, С.Алиханов «Песня куклы»

Привет, Хабр! Я очень рад, что мои странные статьи, которые я объединил названием “Новая точка отсчета” кому-то интересно читать. И я хочу сказать за это спасибо. До этого я рассуждал с опорой на какое-то известные фильмы, но иногда хочется поразмышлять в свободном полете.

Я заметил, что все чаще стали появляться статьи психологической и психофармакологической направленности от которых веет научно-доказанной безнадегой. Или прямо, или между строк подразумевается, что свободы воли нет, и мы являемся рабами наших инстинктов, биохимии мозга и организма в целом. Рисуются различные картинки – примерно как на КДПВ.

Хочу поделиться своими мыслями в защиту свободы воли. Подчеркну, что речь не идет о критике научной парадигмы. Как раз наоборот — это попытка взглянуть на свободу с наукообразной точки зрения. Я понимаю, что стартую из невыгодной, а может даже заведомо проигрышной позиции, но я попробую сделать пару рокировок и как-то выстроить линию защиты. Если Вы любите в кругу друзей за кружкой приятного напитка обсуждать необсуждаемое и доказывать недоказуемое, то прошу под кат.

Самый важный вопрос

Вопрос свободы воли является краеугольным вопросом философии и мировоззрения, от которого в конечном итоге зависят жизни и судьбы людей.

Когда начинаешь говорить о свободе воли на тебя чаще всего смотрят, как на идиота. Половина людей делает это от того, что не совсем понимает, о чем идет речь. Другая половина – от того, что слишком хорошо понимают. Чтобы быть понятным первой половине и усыпить бдительность второй, сформулируем этот вопрос в самой безобидной форме, которая тем не менее сохраняет всю остроту проблемы. Итак:

Можем ли мы влиять на свое будущее?

В этом вопросе нет ничего крамольного. Любой здравомыслящий человек, прежде чем заниматься чем-то в своей жизни должен попробовать на него ответить. Хотя бы для себя самого. Даже если для этого придется из обивки своего офисного кресла сделать шаманский бубен. И уехать в тундру, чтобы плясать вокруг костра и пить настойку из мухоморов.

Зачем доказывать очевидное

Если брать, например, меня, то мне не нужны доказательства наличия свободы воли. Я ее чувствую, как чувствуют пять пальцев своей руки. Иногда я смотрю на свою руку, по отдельности двигаю каждым пальцем, а затем сжимаю в кулак. Когда рука послушно выполняет мои приказы я понимаю, что я еще в силах изменить что-то в этом мире. И пусть мне говорят, что это фантомное чувство, как от ампутированной конечности. Я знаю, что у меня есть свобода, как знаю, что у меня есть мысли и эмоции.

Помните ту историю, как собрались мудрецы и стали доказывать друг другу, что движения не существует (знаменитый парадокс Зенона). Один мудрец, возмущенный этими умозаключениями, встал и демонстративно прошелся взад и вперед, а потом вообще вышел из зала.

Думаю, что этот мудрец, если бы его стали убеждать, что у него нет свободы, просто расквасил бы кому-нибудь нос. Вспоминается анекдот.

На суде у женщины спрашивают:
— Зачем вы ударили мужа сковородкой?
— А почему он всем говорит, что я такая предсказуемая?

Но то, что очевидно для одних, может быть неочевидно для других. Более того, для других может быть очевидно совсем другое. И даже если всем очевидно одно и то же, никогда не мешает об этом поговорить, используя различные доводы разной степени научности и эмоциональности.

Не виноватая я, оно само пришло…

Сначала попробую немного разобраться с гуманитарной стороной вопроса. Я понимаю, что следующие размышления ничего не добавят и не убавят в плане наукообразного подхода к свободе воли, но я все-таки порассуждаю об этом.

Если значение свободы воли для точных наук еще можно как-то оспорить, то для гуманитарных отраслей знания свобода воли вообще составляет все их содержание. Особенно это касается теории общества и права.

Предположим, что ученые вскрыли бы все истинные физиологические причины поведения человека. Как мог бы в этом случае выглядеть судебный процесс.

Подсудимый, скажите – почему вы украли у прохожего кошелек с деньгами?
— Я не виноват Ваша Честь, я боялся, что останусь голодным. Вы ведь знаете, – голод – основной инстинкт человека.
— Вы были голодны в тот момент?
— Нет, но у меня был страх перед будущим голодом. Это выработалось в результате эволюции. Вот исследование, где про это подробно написано.
— Ну хорошо, а зачем вы его после этого избили?
— Ну, вы понимаете, мне не понравилось его лицо. Сработала племенная слотовая система. Он мне показался врагом. Про это тоже есть одно совершенно достоверное исследование.
— А зачем вы его ударили ножом?
— Это постдвигательная агрессия. Уровень адреналина подскочил. Кортизол опять же. Вот справка от моего эндокринолога.
— А почему вы ударили его ножом опять (в общей сумме девять раз)?
— Ну это же совсем просто Ваша Честь. Это просто двигательный рефлекс, с замыканием положительной обратной связи. Про это еще Павлов писал. Стыдно не знать при вашей-то должности.

Если Вы считаете, что это абсурд, то ошибаетесь. Уже известны случаи оправдательных приговоров для диабетиков, которые осуществили противоправные действия при низком уровне сахара. Именно с этих фактов часто начинает свои лекции знаменитый исследователь биохимии обезьян и человека Роберт Сапольски.

Почему отрицается свобода воли

На мой взгляд основная причина отрицания свободы воли – в стремлении человека построить вокруг себя предсказуемый мир. И наука является основным инструментом. Наука изучает причинно-следственные связи и помогает конструировать безопасное и понятное окружение.

Но здесь важно то, что правильно сконструированная предсказуемая реальность должна давать человеку право выбора, право реализовать свою свободу. Наука должна придумать выключатель, который предсказуемо включает и выключает свет. Но само решение – включить или выключить свет – должно оставаться за человеком.

Если выражаться более определенно, то причиной отрицания свободы воли я считаю стремление науки построить всеобъемлющую предсказуемую картину мира. Это стремление обусловлено основной задачей науки. Но насколько далеко можно применять детерминистическую методологию в изучении мира, и особенно человека?

Если у тебя в руках молоток, то везде видятся гвозди. Но может быть не стоит вбивать гвоздь в человеческую голову?

Маленький шаг навстречу свободе

Чтобы избавиться от проклятия детерминизма и фатализма, нужно сделать всего одно маленькое допущение:

Не все в этом мире определяется причинно-следственными связями

Как такое может быть – отдельный вопрос и в дальнейшем я его коснусь. Наука уже получила небольшой щелчок по носу столкнувшись с квантовой реальностью. Она сначала опешила от таких странных дел, но потом перегруппировалась, сдула пыль с невостребованной до того времени теории вероятностей (ее тогда использовали в основном картежники), и стала вместо фактов оперировать вероятностями этих фактов. Большинство пациентов успокоились. Самых буйных прикрутили к кроватям. И средняя температура по больнице вновь выровнялась.

Выскажу свое представление о мироздании. Оно мне видится в виде некоторой шкалы. На одном конце полная обусловленность и четкая работа причин и следствий. На другом конце – полная свобода, в том числе от пространства и от времени.

Вопрос в каком направлении по этой шкале мы должны двигаться? Наши предки давно для себя этот вопрос решили. Описание сансары, как полного торжества причинно-следственных связей (кармы) является наиболее мрачным описанием в буддизме. И основной задачей ставилось освобождение из цепких лап причинно-следственного колеса. В других религиях были сделаны примерно те-же самые выводы.

Не дай бог чьему-либо сознанию полностью попасть под власть причинно-следственного механизма.

Свобода воли заложена в фундамент науки

Я попробую показать, что понятие свободы воли фундаментально присутствует в науке. В качестве примера я возьму математику, которая, как известно царица наук.

Одним из основных понятий математики является функция. Как известно в функции есть независимые, или свободные переменные. Уже само название наводит на правильные мысли. Это значит, что некоторая свободная воля произвольно может назначить этим переменным значения, и математика должна послушно указать значение функции.

Интересно также определение предела – основы математического анализа. Здесь предполагается даже несколько существ со свободным волеизъявлением. Одно существо выбирает “наперед заданное значение”, а другое существо “значение аргумента, при котором”.

Принцип моих рассуждений, думаю понятен. Мы выбираем термины, имеющие в своих определениях слова независимый, свободный, и пытаемся понять, что этот термин значит в свете наличия свободы воли. Например – “степень свободы” в математике и механике. Вы можете найти массу других примеров.

Как известно, чтобы иметь правильные суждения, нужно называть вещи своими именами. Математика и физика – как раз те науки, где все называется своими именами. И если там есть понятия независимых переменных и степеней свободы, то значит таковыми они и являются.

Старый трюк с постулатами еще никогда не подводил

Конечно, самый основной вопрос – откуда может взяться свобода и какие физические законы определяют ее существование.

Когда наука не может объяснить какие-то факты, она принимает их за аксиомы. Если вы думайте, что это какой-то шулерский фокус, то ошибаетесь. Это обычная научная практика. Например, Эйнштейну удалось провернуть этот трюк даже два раза: в специальной теории относительности он принял за постулат совершенно необъяснимое постоянство скорости света. В общей теории относительности – равенство гравитационной и инерционной масс, которое тоже было необъяснимым, но точно установленным научным фактом.

Точно также мы должны постулировать, что масса и энергия в нашей вселенной может проявлять свободу. И ее поведение в какой-то части нельзя объяснить причинно-следственными связями. Наука не должна игнорировать свободу воли. Она должна включить ее в свой понятийный и методологический аппарат.

В свете этой идеи правильным будет вопрос (я уже про это упоминал в другой статье) – не как в результате физических законов возникает свобода, а как физические законы ограничивают изначально присущую нам абсолютную свободу.

Второй диалектический барьер

Когда говорят о диалектике – обычно приводят такие связанные понятия – горячее-холодное, тяжелое-легкое, добро-зло. Но на мой взгляд – это слабые диалектические пары. Существуют более сильные диалектические понятия. Их нельзя так просто смешать, как воду в шайке. И переход между ними не так прост. И я бы их назвал диалектическими барьерами.

Как примеры: форма и содержание, стратегия и тактика, материя и сознание, информация и энергия, и, конечно, предсказуемость и свобода.

Рассмотрим подробнее пару – информация и энергия. Совершенно очевидно, что одно без другого существовать не может. Любая информация имеет энергетический носитель. Любая энергия несет в себе какую-то информацию. Несмотря на сложность и неуловимость этой взаимосвязи, человечество преодолело этот барьер. И теперь мы можем конструировать устройства, сочетающие в себе энергию и информацию в любых нужных нам пропорциях.

К такому же диалектическому барьеру относится понятия детерминизма и свободы. Когда-нибудь мы преодолеем и это. И будем конструировать устройства, сочетающие в себе предсказуемость и свободу в той форме и в тех соотношениях, которые нам будут полезны. И тогда искусственный интеллект станет действительно сильным.

Свет свободы

Есть одна история про изобретателя вечного двигателя. Когда ему говорили, что вечное движение невозможно, он отвечал: “Мои глаза говорят мне обратное – все во вселенной вовлечено в вечное беспричинное движение”.

Такое же ощущение возникает у меня, когда я пытаюсь размышлять про свободу воли. Все во вселенной пропитано духом свободы. Это чувство возникает, например, когда я пытаюсь осмыслить странный мир квантовой физики и элементарных частиц.

Вот, например, частичка света — фотон. В своем поведении он проявляет невероятную изобретательность и свободу. Он движется к цели одновременно по всем возможным траекториям. Он взаимодействует с кем хочет и когда хочет. Он всячески противится любым попыткам наблюдения. Он постоянно находится в суперпозиции в отношении любых характеристик. Он все свои квантовые решения откладывает на как можно более далекий срок.

Мы действуем практически так же, как фотон. При решении задачи мы рассматриваем все варианты. Мы откладываем все наши решения на самый поздний момент. Мы не любим, когда кто-то сует свой нос и измерительные приборы в наши дела. Мы никак не хотим и не можем определится, и находимся в суперпозиции относительно почти всех важных вопросов.

Мы сделаны из света. И так же свободны. Просто у нас чуть больше ограничений.

Источник

Свобода

Свобо́да – даро­ван­ная Богом спо­соб­ность чело­ве­че­ской воли, без кото­рой он не мог бы осо­знанно и охотно стре­миться к добру, а значит, не мог бы стать доб­ро­де­тель­ным.

Бог явля­ется высо­чайше сво­бод­ным Суще­ством, потому что Он дей­ствует неза­ви­симо от необ­хо­ди­мо­сти или при­нуж­де­ния. Он изби­рает, что хочет, и осу­ществ­ляет избран­ное, как хочет. При этом Его воля обла­дает совер­шен­ной свя­то­стью, Сам Он творит только высо­чай­шее добро и благо, кото­рое исклю­чает всякое зло, как свет исклю­чает тьму.

Создан­ный по Образу Божьему чело­век также обла­дает даром сво­бод­ной воли. «Если чело­век сотво­рен по Образу бла­жен­ного и пре­су­ще­ствен­ного Боже­ства, а Боже­ство сво­бодно и имеет волю по есте­ству, то и чело­век, как Образ Боже­ства, сво­бо­ден по есте­ству и имеет волю» (св. Иоанн Дамас­кин).

Упо­доб­ля­ясь Богу, чело­век при­зван тво­рить одно добро и воз­рас­тать в непре­стан­ном соеди­не­нии с Богом как Пер­во­об­ра­зом и Источ­ни­ком Добра. Через такое соеди­не­ние его сво­бода должна непре­станно воз­рас­тать, ибо совер­шенно сво­бо­ден Сам Бог.

Однако после гре­хо­па­де­ния чело­век встал на путь зла. Гре­хо­па­де­ние про­изо­шло от зло­упо­треб­ле­ния сво­бо­дой разум­ных тварей, кото­рую Бог создал доброю, и, даро­вавши им, уже не желает нару­шать. После гре­хо­па­де­ния чело­век встал на самую низшую сте­пень сво­боды – сво­боды выбора между добром и злом. Изби­рая добро, чело­век борется с грехом и соеди­ня­ется с Богом, воз­рас­тая в сво­боде. Изби­рая зло, чело­век пора­бо­ща­ется греху – своим пороч­ным стра­стям, осво­бож­де­ние от кото­рых тре­бует нема­лого подвига при содей­ствии Боже­ствен­ной бла­го­дати.

Для чего чело­веку дана сво­бода?

Бог даро­вал чело­веку сво­боду воли, в том числе для того, чтобы чело­век мог сво­бодно и осо­знанно упо­доб­ляться Ему, духовно сбли­жаться с Ним как со своим Твор­цом, Источ­ни­ком вся­че­ских благ, чтобы он мог, при содей­ствии Боже­ствен­ной бла­го­дати, реа­ли­зо­вать свои твор­че­ские силы. Сво­бода воли, кото­рая свой­ственна нам по суще­ству, при пра­виль­ном ее упо­треб­ле­нии, поз­во­ляет нам стя­жать и раз­ви­вать доб­ро­де­тели, доб­ро­вольно вос­хо­дить по лествице духов­ных совер­шенств. Однако первый чело­век вос­поль­зо­вался этой сво­бо­дой для пости­же­ния греха, а, кроме того, еще и обви­нил Бога в этой данной ему воз­мож­но­сти.

Явля­ется ли сво­бода при­чи­ной греха?

При­чи­ной греха явля­ется не сво­бода, а жела­ние исполь­зо­вать эту сво­боду во зло (напри­мер, для удо­вле­тво­ре­ния своих похо­тей), пред­на­ме­ренно злая воля, кото­рая созна­тельно изби­рает бес­по­ря­док и духов­ный ущерб в своей личной жизни и в жизни ближ­них.

Была ли сво­бода до того, как был создан чело­век?

Осно­ва­нием той сво­боды, кото­рой спо­со­бен поль­зо­ваться чело­век, явля­ется сво­бода Боже­ствен­ная, сво­бода Самого Бога. Бог ни от чего не зави­сит. Он без­гра­ни­чен, бес­пре­де­лен, Он ничем не опре­де­ля­ется, но Сам спо­со­бен опре­де­лять все. Само слово «опре­де­ле­ние» пред­по­ла­гает некие гра­ницы, пре­делы, кото­рыми огра­ни­чи­ва­ется пред­мет (в широ­ком смысле этого слова), за пре­делы чего он не спо­со­бен выйти. У Бога же нет таких границ, рамок, для Него, в прин­ципе, нет ничего невоз­мож­ного. Для Него воз­можно все потому, что Он без­гра­ни­чен. И поскольку сво­бода пред­став­ляет собой некую без­гра­нич­ность, то в истин­ном и абсо­лют­ном смысле этого слова такой сво­бо­дой-без­гра­нич­но­стью обла­дает лишь один Бог.

Если Бог сво­бо­ден и благ, то Он не может делать зла. Какая же это сво­бода?

Это софизм. Бог может делать всё, что желает но зла Он не желает. В этом нет огра­ни­чен­но­сти, как нет огра­ни­чен­но­сти у чело­века, кото­рый не желает взры­вать дом своего шум­ного соседа. Воля Божья не только благая, но и все­сво­бод­ная. Как Все­со­вер­шен­ный, Он осо­знанно и сво­бодно творит добро, в соот­вет­ствии с воз­вы­шен­но­стью Своих качеств, Своих свойств, Своих совер­шенств.

Чем сво­бода Бога отли­ча­ется от сво­боды чело­века?

Чело­век создан по образу и при­зван стать подо­бием Бога, это каса­ется, не только сво­боды, но и всего бытия чело­века. Бог одарил чело­века сво­бо­дой по образу Своему, но Боже­ствен­ная сво­бода отли­ча­ется от чело­ве­че­ской тем, что она абсо­лютна. Только Бог авто­но­мен в прямом смысле слова (от гре­че­ского слова со зна­че­нием «быть зако­ном для самого себя»). Бог имеет абсо­лют­ную сво­боду, а чело­век огра­ни­чен­ную, отно­си­тель­ную, зави­ся­щую от Бога и ближ­него. И в то же время Бог благ, у чело­века же сво­бода – это выбор между добром и злом.

Не при­ве­дет ли к потере сво­боды чело­века уси­ли­ва­ю­щийся кон­троль над дея­тель­но­стью отдель­ной лич­но­сти со сто­роны госу­дар­ства?

Над внут­рен­ней сво­бо­дой чело­века госу­дар­ство не властно.

прот. Олег Давы­ден­ков:
Вопреки рас­про­стра­нен­ному мнению, фор­маль­ная сво­бода вовсе не явля­ется при­зна­ком совер­шен­ства. Скорее наобо­рот, она сви­де­тель­ствует о неко­то­ром несо­вер­шен­стве. Напри­мер, Бог, будучи абсо­лютно сво­бод­ным Суще­ством, не имеет изби­ра­тель­ной воли, т. к. не имеет потреб­но­сти выби­рать из раз­лич­ных воз­мож­но­стей. Любой выбор всегда связан с неко­то­рым несо­вер­шен­ством: незна­нием, сомне­нием, коле­ба­нием, а Бог всегда в совер­шен­стве знает Свои цели и сред­ства их дости­же­ния. Поэтому Бог сво­бо­ден в том смысле, что всегда явля­ется таким, каким хочет быть, и всегда дей­ствует таким обра­зом, каким желает; ничто Ему не пре­пят­ствует, ника­кая необ­хо­ди­мость над Ним не тяго­теет. Такая сво­бода назы­ва­ется сво­бо­дой нрав­ствен­ной, или духов­ной.

Сама по себе спо­соб­ность выбора еще не делает чело­века сво­бод­ным, потому что жела­ния чело­века и его воз­мож­но­сти не всегда сов­па­дают. Чело­век часто желает того, что не может осу­ще­ствить, и, наобо­рот, нередко вынуж­ден делать то, чего делать не хочет. Наи­бо­лее ярко в Свя­щен­ном Писа­нии эта мысль выра­жена в Рим.7:19 : Доб­рого, кото­рого хочу, не делаю, а злое, кото­рого не хочу, делаю. Поэтому путь к под­лин­ной сво­боде лежит через осво­бож­де­ние от греха и от власти при­род­ной огра­ни­чен­но­сти. О необ­хо­ди­мо­сти стре­миться к такой сво­боде Гос­подь гово­рит в Новом Завете: Если пре­бу­дете в слове Моем, то вы истинно Мои уче­ники. И позна­ете истину, и истина сде­лает вас сво­бод­ными ( Ин.8:31–32 ); Всякий, дела­ю­щий грех, есть раб греха… Если Сын осво­бо­дит вас, то истинно сво­бодны будете ( Ин.8:34, 36 ). Ап. Павел гово­рит: Закон духа жизни во Христе Иисусе осво­бо­дил меня от закона греха и смерти ( Рим.8:2 ) – и вос­кли­цает: Где дух Гос­по­день, там сво­бода! ( 2Кор.3:17 ). Иными сло­вами, через при­ча­стие Боже­ству, через соеди­не­ние с Богом чело­век при­об­ща­ется к той сво­боде, кото­рой обла­дает Бог, и сам обре­тает под­лин­ную сво­боду.

свя­ти­тель Феофан Затвор­ник:
Да опре­де­лили ли вы, чего хотите, так желая себе сво­боды? Внут­рен­ней сво­боды нечего искать, ибо она есть уже, так как есть неотъ­ем­ле­мая при­над­леж­ность духа. Ее никто отнять не может. Выхо­дит, вам жела­тельна внеш­няя сво­бода. Но извольте рас­су­дить, в какой мере допу­стима и дости­жима такая сво­бода? Куда ни кинь­тесь, всюду вы будете окру­жены такими же сво­бо­дами, как и ваша, рав­но­прав­ными вашей сво­боде. Что бы мы ни заду­мали делать, всегда должны сооб­ра­жать свои дей­ствия с дей­стви­ями других людей и ими огра­ни­чи­вать себя и, сле­до­ва­тельно, стес­нять свою сво­боду. Что ни шаг, то пре­се­че­ние сво­боды. И притом закон­ное, против кото­рого воз­ра­жать нельзя, по соб­ствен­ному созна­нию. Если это так, то порыв на сво­боду есть бега­ние за раду­гой и еще хуже – жела­ние схва­тить при­зрак.

Сво­бода не в том, чтоб не сдер­жи­вать себя, а в том, чтоб вла­деть собой!
Досто­ев­ский Ф.М.

«Любите врагов ваших, бла­го­слов­ляйте про­кли­на­ю­щих вас, бла­го­тво­рите нена­ви­дя­щим вас и моли­тесь за оби­жа­ю­щих вас и гоня­щих вас» ( Мф. 5:44 ). Такая любовь осво­бож­дает и выво­дит из бес­ко­неч­ного при­чинно-след­ствен­ного пороч­ного круга, где мерой воз­да­ется за меру, оком за око и зубом за зуб. И сам чело­век здесь может придти от низ­шего вида сво­боды, “сво­боды ОТ”, к высшей ее форме, “сво­боде ДЛЯ” или “сво­боде В”. С точки зрения обык­но­вен­ной житей­ской логики такая любовь невоз­можна. Но – «невоз­мож­ное чело­ве­кам воз­можно Богу». «Если вы будете иметь веру с гор­чич­ное зерно и ска­жете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перей­дет; и ничего не будет невоз­мож­ного для вас» ( Мф. 17:20 ), притом что такая любовь творит чудеса куда позна­чи­тель­нее про­стого пере­став­ле­ния гор, а горы в данном случае — скорее ока­ме­нен­ные чело­ве­че­ские сердца-глыбы. Наобо­рот, всякий раз, когда мы упо­ваем исклю­чи­тельно на свои при­род­ные силы, свою логику, ника­кого пре­об­ра­же­ния ни внутри нас, ни вокруг нас не про­ис­хо­дит – в лучшем случае гос­под­ствуют законы, прин­ципы, кан­тов­ские «кате­го­ри­че­ские импе­ра­тивы», где не оста­ется месту живой вере и любви.
свя­щен­ник Филипп Пар­фё­нов

Источник