храм на земле франца иосифа
— Владыка, расскажите, пожалуйста, что сейчас представляет собой самая северная епархия Русской церкви?
-То есть добраться до прихожан практически нереально.
— Реально, но только с помощью государства. Слава Богу, что нынешний губернатор помогает, у нас есть реальная возможность летать, я посылаю в отдаленные села своих священников, так что миссионерские и пастырские задачи выполнимы.
-А как часто летают священники?
— Раз в месяц. Как правило, на неделю.
-Много православных среди ненцев?
-Когда-то было много. До революции ненцы были просвещены, многие и сейчас имеют христианские имена и отчества, но вследствие того, что вся наша страна была погружена в безбожие, государственная идеология была фактически атеистической, храмы разрушались везде, и борьба с религией, с «пережитками прошлого» осуществлялась и на Севере. Естественно, в этих условиях атеистическое государство пользовалось всеми возможностями для того, чтобы либо дискредитировать Церковь, либо проводить атеистическую пропаганду, в том числе пропагандировать и язычество. Язычество расценивалось как положительный момент национальных культур малых народов.
В настоящее время ненцев здесь совсем мало, всего лишь семь тысяч, в то время как население моей епархии составляет 67 тысяч человек. Север был брошен при развале государства, и этим воспользовались силы, которые представляют иностранный капитал. Тогда, по большому счету, была заложена мина замедленного действия, осуществлялась идеологическая диверсия. Проповедники-баптисты, протестанствующие пасторы на американские и норвежские деньги осуществляли бесконтрольную пропаганду.
Конечно, эти процессы деструктивны, потому что ненцы, как и другие северные народы, очень доверчивы и, живя в тундре, они не научились отличать подлинное добро от зла, которое прикрывается личиной внешнего благожелательного отношения.
— А не планируется ли рукоположение священников из ненцев?
— Это же не слесарь, которого можно взять и за пять лет подготовить, это призвание, плоды большой духовной работы.
— То есть среди них на данный момент нет желающих и готовых духовно послужить?
— Самое страшное, что даже из русских нет. Вследствие тех причин, о которых я только что говорил.
У нас есть большое село Несь, там стоит старинный храм, полтора года назад я туда прилетел на собрание жителей села. Представители администрации рассказывали о социальных проблемах, проектах, планах. Я тоже обратился к жителям села и задал принципиальный вопрос: есть ли среди них кто-то, кто оказывал бы попечение о храме. Спросил, есть ли кто-то из них, достойный рукоположения. Не нашлось среди жителей этого полуторатысячного села ни одного, из русских! Что говорить о ненцах?
— Владыка, расскажите, пожалуйста, о проекте «Русская Арктика», почему им занимается Церковь?
— Когда я отправился освящать самый северный храм на Земле Франца Иосифа, пришла мысль: это целый проект. За плечами пять миссионерских экспедиций на Дальний Восток, на Сахалин, Курилы, в том числе и вместе с Фондом святителя Николая. В первую экспедицию мы создавали фильм о Сахалине и Курилах, о Дальневосточной островной епархии, а потом наша работа обрела статус патриаршего проекта «Самый Дальний Восток России». Этот проект был успешно исполнен, его итоги в 2010 году представлены патриарху во время его миссионерского посещения дальневосточных епархий. Теперь, раз нахожусь на крайнем Севере, то должен быть проект «Арктика», хотя названия тогда еще не родилось. На обратном пути, на Соловках я рассказал патриарху о своем замысле. Первоиерарх одобрил и дал название: «Русская Арктика», потом на мой рапорт ответил благословением, придав патриарший статус проекту. Теперь это проект «Русская Арктика».
— Планируется ли построить новые храмы в отдаленных районах Севера?
На мой взгляд, перемены к лучшему очевидны. Думаю, всем миром это духовное делание будет осуществлено. В этом смысле ничего изобретать не нужно, нужно лишь возвращаться к истокам, собирать камни.
— Расскажите, пожалуйста, о своих путешествиях на Северный и Южный полюса.
— Как об этом рассказать, об этом можно написать целую книгу!
— Может быть, какие-то самые яркие моменты?
-Да, действительно круто.
— Когда мы достигли точки Северного полюса, утром 12 сентября, небосклон был закрыт сплошной облачностью, но для меня это было неважно, потому что, слава Богу, все свершилось. На капсуле было начертано: «Благословением Святейшего патриарха Московского и всея Руси Кирилла, освященная капсула погружена в географической точке Северного полюса Земли, знаменуя вечное бытие Русской Арктики».
12 сентября 2012 года, 10 часов 20 минут. После молебна на капитанском мостике, где при полном параде, осознав свою высокую миссию и причастность к этому эпохальному событию, капитан и начальник экспедиции вынесли сорокакилограммовую особого сплава стали капсулу на лед. Лед разбит, в эту кашу полутораметровой толщины, конечно, можно было погрузить капсулу. Вмерзнув, она стала бы странствовать с дрейфующим льдом. С мостика подсказали: есть разлом возле бака, мы направились к трещине с пением «Спаси, Господи, люди Твоя. » Сколько это заняло? Наверное, минуты три, не больше. Я благословил капсулу над точкой Северного полюса, и ее опустили в темную воду Ледовитого океана. Совершилось!
Весь борт ледохода был усыпан людьми, они снимали, фотографировали. Незабываемый момент. И вдруг я понял, что произошло. За эти три минуты на небе облака исчезли, ни одного облачка. От горизонта до горизонта чистое небо, и по обе стороны по курсу ледокола две радуги. Вот такая история. Сейчас пишу книгу об этом походе. Удивительное, трудное, чудесное странствие. Многие в этой экспедиции пришли к вере. Мы стали большими друзьями с руководством Института Арктики и Антарктики. Все созидается в больших трудах, но с Божьей помощью!
Итак, что же главное? Самое главное в том, что люди обретают веру. Недавно вернулся из похода на снегоходах на берег Ледовитого океана. Прекрасное, но трудное путешествие. Не бывает простых путей у нас в Заполярье. Мы определили все места, где будут стоять кресты, я освятил заповедник и научную станцию, где работают сотрудники, которые занимаются наукой, контролем, исследованием этой земли. Приезжаю оттуда, и на следующий день ко мне приходит преподаватель со своей ученицей, третьеклассницей: «Мы сейчас пишем работу о поклонных обетных крестах». Так что Север созидается. Надо идти вперед дальше, чтобы и на Северном полюсе, и на наших станциях в отдаленных местах Заполярья люди жили верой. Это очень важно.
В самых высоких широтах Русской Арктики
Если с аналоя перед алтарем Богоявленского кафедрального собора заполярного города Нарьян-Мара исчезает икона святителя Николая, можно смело предположить: епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков (Тисленко) отправился с ней в очередное странствие. Так было и в минувшем апреле. Две недели образ Николая Чудотворца отсутствовал на привычном месте.
Нарьян-Мар – Мурманск – Петрозаводск – Шпицберген – дрейфующий ледовый лагерь «Барнео» – Северный полюс – Земля Франца-Иосифа… Епархиальный архиерей преодолел немалый путь. Для чего? Об этом владыка Иаков рассказывает читателям портала «Pravoslavie.ru».
В апреле наша страна принимала представителей государств – членов Арктического совета. Наряду с Россией в нем участвуют Дания, Исландия, Канада, Норвегия, США, Финляндия и Швеция. В последние годы эти встречи, проходящие под эгидой Совета безопасности РФ, стали традиционными. Но впервые за их историю высокие гости должны были отправиться в самое сердце Арктики – на Северный полюс. А затем – на Землю Франца-Иосифа, которую здесь для краткости называют ЗФИ. Этот архипелаг входит в состав нашей Нарьян-Марской епархии; здесь, на территории пограничной заставы «Нагурское», находится самый северный в мире православный храм. Освящая его в прошлом году, я сказал в проповеди: «Известные слова “Границы Родины священны и неприкосновенны!” обрели ныне силу Божественного благословения. Границы Родины – священны, а потому и неприкосновенны!»
 |
| С делегацией представителей государств — членов Арктического совета на Северном полюсе |
Конечно, национальные интересы России в Арктике требуют надежной государственной защиты, но крайне важно и духовное присутствие здесь Православной Церкви, ведь Заполярье – неотъемлемая часть нашей Святой Руси.
С древних времен русские мореплаватели и первопроходцы, уповая на Божию помощь, осваивали эти суровые края. И мы, их преемники, обязаны передать потомкам те богатства, которые хранят для России ее Север, ее арктические моря.
Людям в бескрайней ледяной пустыне особенно нужна духовная поддержка. И когда вице-президент Русского географического общества Александр Орлов, узнав, что я еду на Землю Франца-Иосифа, попросил меня навестить полярников на дрейфующей ледовой базе «Барнео», я с радостью согласился. Ведь я не только правящий архиерей самой северной епархии, но и член совета Ассоциации полярников России.
Дорога на Северный полюс всегда долгая и непростая. На этот раз мне пришлось добираться через Мурманск.
 |
| С любовью к Арктике |
В местном аэропорту я ждал сотрудника Русского географического общества Андрея, который должен был передать мне документы на рейс. Мы созвонились, и он сказал, что он уже совсем рядом, буквально в дверях. Поворачиваюсь и вижу: заходит Андрей, сотрудник дрейфующей полярной станции «Северный полюс–40». Мы знакомы с момента высадки станции на льдину, поскольку мне, с Божией помощью, довелось в этом поучаствовать. Тогда девять дней, уже почти потеряв надежду, полярники на атомном ледоколе «Россия» искали в истончавшихся льдах подходящее место для станции. «Андрей, – поспешил я к нему навстречу, – я вам только что звонил и рад видеть». Мы обнялись, Андрей взял у меня благословение. И тут возникает человек, решительно направляется ко мне, представляется: «Андрей!» – и вручает документы. Вот, оказывается, кого я дожидался…
И вот так неожиданно я получил весточку от ребят с СП–40, к которым прикипел сердцем и о которых молюсь, – думаю, они ощущают эту духовную связь.
Поднявшись в самолет, первым делом спросил у летчиков: освящен ли борт? «Да, – услышал в ответ, – год назад». Потом командир корабля пригласил меня в кабину пилотов. Там я увидел наклеенный на приборную доску крестик, очень похожий на те, которыми пользуюсь, освящая дом, машину, авиаборт. Я удивился: как так? Оказалось, я и освящал «Ан-74» по пути с ЗФИ. Просто тогда был другой экипаж.
 |
| Владыка Иаков с путешествующим священником Федором Конюховым на пути к Шпицбергену |
Первая посадка была в Петрозаводске, где приняли на борт экспедицию Федора Конюхова. Известный путешествующий священник в паре с Виктором Симоновым из Карелии задумали уникальную экспедицию. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла им предстоит преодолеть на собачьих упряжках около 4 тысяч километров от Северного полюса до южной оконечности острова Гренландия и завершить путь на ледниковом щите высотой 3 тысячи метров над уровнем моря. Это чрезвычайно трудно. Прежде такого не совершал никто.
Дальше наш воздушный путь лежал на Шпицберген. Здесь мы расстались с отцом Феодором и его товарищем. Путешественники полетели дальше на базу «Барнео», откуда должен был начаться их беспрецедентный переход. Молюсь, чтобы им сопутствовала удача: ледовая обстановка в Арктике очень сложна. А меня на Шпицбергене ждали жители русского шахтерского городка Баренцбурга. Там есть домовый храм, но нет постоянного священника.
Шпицберген русские поморы называли Грумантом, а норвежцы именуют Свальбард. Он долго был «ничейной землей», и лишь в 1920 году над архипелагом был провозглашен суверенитет Норвегии. Однако у Шпицбергена особый статус: любое государство имеет право вести там экономическую и научную деятельность. Россия владеет здесь угольными шахтами.
 |
| Баренцбург — русский городок на норвежском архипелаге |
Население архипелага проживает в двух городках – норвежском Лонгйире (более 3 тысяч человек) и русском Баренцбурге (чуть больше 400). Пожалуй, Баренцбург не уступает Лонгйиру по уровню комфорта, а что здесь красивее – для меня несомненно. В Баренцбурге неповторимые закаты и восходы. Горы подсвечиваются на рассвете розовым. А уходящее солнце красит их в багрянец, расцвеченный по склонам полосами лиловых тонов.
В населенном русскими и украинцами городке великолепная по северным меркам гостиница, отличные жилые дома, действует российское консульство. Непрерывной чередой, когда позволяет погода, сюда тянутся туристы на снегоходах из Лонгйира.
Норвежцы целенаправленно развивают арктический туризм. И поступают мудро. Первозданная, нетронутая красота Арктики покоряет сердце человека, свидетельствуя о величии Творца.
Молитва на краю земли
В Баренцбурге – замечательный музей истории городка. Его разместили в доме культуры. Рядом, в этом же корпусе, устроен домовый храм. В нем я и служил. На всенощном бдении было человек тридцать. Это немало, поскольку шахтеры работают сменами, круглосуточно. А утром служил Литургию. Начал ее рано, в 7 часов. Пришли примерно столько же.
Мне очень помогла одна женщина – повар из шахтерской столовой. Она оказалась церковным человеком. И во время Литургии пела на клиросе. Канон читал я сам. Служба была трудной, но удивительно благодатной и проникновенной.
И что интересно – накануне Благовещения стояли солнечные дни, погода была великолепная. Но, когда я закончил всенощную и после исповеди в 9 вечера вышел из храма, уже дул сильный ветер. Потом начался снежный буран. Ветер бил в стены гостиницы, буран ревел, иногда это было похоже на шум реактивного самолета. Сквозь разыгравшуюся метель было трудно различить даже здание напротив. И так – всю ночь.
 |
Выходить, чтобы подготовить все к началу Литургии, мне надо было в 6 часов. В 5 (это 3 часа по Москве) я закончил молиться, поставил будильник на 5:20 и прилег отдохнуть. Пурга не унималась. От усталости буквально провалился в сон. Разбудил меня не будильник. Проснулся я от ощущения тишины. И увидел в окне розовые горы. Это был рассвет. Так наступило Благовещение в Арктике, на 78-м градусе северной широты. По окончании Литургии над Баренцбургом сияло солнце…
Так и бывает в жизни. Есть некая сокровенная связь между тем, что мы претерпеваем, с тем, что нам дарует Господь. Только бы мы могли это воспринять, пережить, понять – и обрести этим духовный опыт.
В разговоре директор шахты Олег Анатольевич сказал мне, что хочет переделать одно из зданий Баренцбурга под церковь. Да и нынешнее существование домового храма, куда временами все же приезжает священник, тоже говорит о многом. Ведь без Бога и храма человеку очень трудно жить, и хорошо, что руководство это понимает.
Для 60-километровой поездки по побережью Баренцева моря в Лонгйир, откуда предстояло лететь на «Барнео», меня экипировали шахтеры. Защиту от мороза и ветра обеспечивал комбинезон, похожий в сочетании с тяжелым шлемом скорее на скафандр. Но самой трудной задачей было в целости и сохранности переправить находившуюся со мной икону Николая Чудотворца, ведь любая икона реагирует на перепады температуры. Однако все сделали наилучшим образом. Поместили икону в ящик, обложили со всех сторон одеялами. Отправили ее транспортным скутером, на санях.
Эту икону Николая Чудотворца – покровителя мореходов, первопроходцев и Русского Севера – я искал долго. Увидел и сразу понял: вот она! Это было три года назад, еще в мою бытность иеромонахом Троице-Сергиевой лавры. С тех пор образ с частичкой святых мощей святителя со мной и странствует, или, лучше сказать, я странствую с ним, сопровождаю Николая Чудотворца. Мы пересекли весь Сахалин – с севера на юг. Вместе поднимались на вершину вулкана Богдана Хмельницкого, освящая Курилы. Участвовали в экспедиции по Северному морскому пути на пограничном судне. Побывали в самых высоких широтах. Прошли на ледоколе через Северный полюс. Эта икона для меня – свидетельство о возрождении православной жизни на Крайнем Севере.
Прощаясь с Баренцбургом, остановились у часовни.
 |
| Часовня в память о погибших шахтерах |
29 августа 1996 года на Шпицбергене разбился самолет со сменой российских и украинских вахтовиков-шахтеров. Погибли 130 пассажиров и 11 членов экипажа. После катастрофы и была возведена часовня. Воистину, «чем глубже скорбь, тем ближе Бог». Баренцбуржцы часто сюда заходят. Ставят свечи, молятся, просят Бога каждый о своем. И получают от Господа утешение.
 |
| Епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков на Шпицбергене |
«Барнео» – это ледовый лагерь, ежегодно дрейфующий в районе Северного полюса. Он открывается в начале апреля и на месяц становится главным научным и туристическим центром в Арктике. Название это, можно сказать, ироническое, происходит от известного тропического острова Борнео (Калимантан), где температура достигает 40 градусов выше нуля. На «Барнео» обычно тоже 30–40 по Цельсию, только минус. У нас в заполярном Нарьян-Маре такие температуры не редкость. Но мороз, который там переносится довольно спокойно, близ Северного полюса чувствуется совсем по-иному. Это не просто «очень холодно». Я видел, как человек, побыв на ветерке всего-то минут пятнадцать, тер побелевшее ухо или же у него появлялось белое пятно на щеке. В общем, расслабляться там ни в коем случае нельзя!
 |
| В ледовом лагере «Барнео» |
В полярном лагере мы встретились с делегацией представителей государств – членов Арктического совета. От «Барнео» до Северного полюса приблизительно 40 километров, 20 минут на вертолете. И там, на вершине планеты Земля, мы все вместе провели два часа. Так, по замыслу устроителей, была продемонстрирована открытость Арктики и готовность России к сотрудничеству в регионе по всем направлениям. Присутствовавшие при этом руководитель Совета безопасности РФ Николай Патрушев, специальный представитель Президента России по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике Артур Чилингаров и я, епископ арктической епархии, свидетельствовали о том, что Россия полноправно и достойно представлена в Арктике в своей геополитике, экономике и духовной жизни.
И наше слово отзовется…
Последней остановкой перед возвращением на Большую землю была Земля Франца-Иосифа. Здесь представители арктической восьмерки приняли участие в символическом действии.
 |
| В Никольском храме на Земле Франца-Иосифа |
После того как 15 августа 2012 года здесь был освящен храм, возникла идея поместить на нем памятную доску, чтобы все оказавшиеся в будущем на архипелаге: пограничники, политики, ученые, полярники – знали, что этот православный храм – самый северный на планете, освящен во имя святителя Николая, Мирликийского Чудотворца, покровителя первопроходцев Русской Арктики.
Слава Богу, так и произошло. Слова воплотились в дело. Известный полярник, вице- президент Русского географического общества Александр Орлов паче моего чаяния изготовил даже две бронзовые доски. За что искренне ему благодарен.
 |
| Памятные бронзовые доски появились на стенах самого северного в мире православного храма |
Первым закрепляю «своим» шурупом доску. Потом – шуруп Николая Патрушева, затем – Артура Чилингарова… Одну доску укрепили на наружной стене храма. Вторую – внутри, рядом с храмовой иконой Николая Чудотворца.
…Рядом со мной стоит губернатор Ямало-Ненецкого округа Дмитрий Кобылкин.
– А знаете, владыка, мы строим в Салехарде собор, – с гордостью говорит мне он.
– Знаю, – отвечаю я Дмитрию Николаевичу, – и очень рад этому. Надеюсь, что наши родственные автономные округа будут вместе, с помощью Божией, свидетельствовать своими трудами о возрождении духовной жизни русского Севера.
От полюса Северного до полюса Южного
Самый южный православный храм на планете освятил недавно епископ Иаков (Тисленко) – правящий архиерей Нарьян-Марской епархии, самой северной в России. До того он уже освятил Северный полюс вкупе с Ледовитым океаном. Совершил с пограничниками дальний морской поход, освящая Севморпуть на всем его протяжении. Неудивительно, что именно его Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил совершить в Антарктиде чин великого освящения единственной там православной церкви. Вернувшись с ледового континента, владыка Иаков рассказывает читателям портала «Православие.Ru», как всё происходило.
Вопреки расстоянию и стихии
Многие считают, что Задирова спасло чудо. Однако он сам расставляет акценты иначе. Говорит, что никакая случайная куча снега ни спасет при падении с высоты в 800 метров. Сберегла его молитва матери. И то, что он не погиб, не просто чудо, а чудо маминой веры. Мать Петра Ивановича была дояркой с пятью классами образования, но человеком истинно верующим. Сына назвала по святцам, ближайший к его рождению день – Петра и Павла. Сама молилась Богу и его научила молиться.
Этот незаурядный человек в память о маме построил в родном селе под Оренбургом храм. Освятили его в честь Казанской иконы Божией Матери, как и прежнюю деревенскую церковь, разрушенную в советское время. А потом к Задирову обратились друзья-полярники с просьбой помочь построить православный храм в Антарктиде. В то время он уже давно работал в полярных широтах, возглавлял созданную по предложению Артура Чилингарова авиакомпанию по доставке грузов в Арктику и Антарктику – их сбрасывали на парашютах в те точки, где самолету порой просто невозможно сесть.
Храма, который позволяет людям жить полноценной духовной жизнью, в Антарктиде никогда не было. Потребность же в помощи Божией там не меньше, чем везде, а то и поболее. На скованном льдом и вечным холодом континенте трудно и опасно, за годы работы советских и российских экспедиций там навсегда остались около ста наших соотечественников. Их хоронили здесь же (в отличие от других стран, у нас не было судов, оборудованных для того, чтобы можно было увозить усопших на Большую землю). А отпеть отошедших ко Господу, поставить в память свечу было негде.
Храм не только место, куда можно прийти помолиться. Это еще и символ неразрывной связи с далекой Родиной, до которой 15 тысяч километров. Когда надолго уезжаешь за тридевять земель – а полярная смена длится год, – любая связь с отчим краем становится на вес золота. Уже даже просто вид церкви, колокольный звон наполняет радостью человеческие души.
Идею строительства в Антарктиде храма поддержал ныне покойный Патриарх Алексий II, он благословил начинание.
Срубили церковь на Алтае. Нижние венцы – из лиственницы, верхние – сибирский кедр. Материал прочный, морозоустойчивый. Над иконостасом трудились палехские художники. Уральские мастера-камнерезы выполнили из яшмы, агата и других полудрагоценных камней икону Николая Чудотворца. Колокола заказали члены семьи Муравьевых-Апостолов, потомки декабриста. Но встал трудный вопрос: как перевезти храм в Антарктиду, на другой край Земли? Это ведь сооружение высотой 15 метров. Да еще шесть колоколов, иконы, необходимая церковная утварь. Посоветовали обратиться к Сергею Лаппо, директору Института океанологии. Говорили: «Он верующий, он поможет». Академик Лаппо откликнулся мгновенно, согласился перевезти храм на экспедиционном судне. Церковь разобрали, промаркировав каждое бревно, на большегрузных автомобилях доставили в Калининград и погрузили на судно.
Путь до шестого континента должен был занять два месяца. Однако прежде предстояло разрешить еще одну проблему: как оформить таможню, каков статус храма, кому он принадлежит? И тогда Святейший выпустил указ, по которому антарктический храм является Патриаршим подворьем Троице-Сергиевой Лавры и окормляется ее монахами. Возможно, потому Патриарх и изменил свое первоначальное решение освятить церковь во имя святителя Николая, покровителя мореходов и первопроходцев, а благословил быть ей в честь Живоначальной Троицы. А поскольку храм – Патриаршее подворье, то и подчиняется непосредственно патриарху – священноархимандриту Свято-Троицкой Лавры.
Возвели церковь на прибрежной скале возле научной станции «Беллинсгаузен», которая располагается на острове Ватерлоо (на Западе его именуют Кинг Джордж). Православная свеча молитвы видна издалека. Остров – самый интернациональный в Антарктиде. Кроме российской, там еще действуют научно-исследовательские станции Чили, Аргентины, Китая, Уругвая, Южной Кореи, Перу, Бразилии и Польши. У чилийцев есть часовня. Но это – два сваренных металлических контейнера. А наш храм – из бревен, всё по-настоящему, кресты сияют, звонят колокола, регулярно совершаются службы.
Ветра в 30 метров в секунду здесь не редкость. Храм может выдержать шквалы скоростью до 45 метров в секунду.
Русский храм – самое красивое строение в Антарктиде и единственное деревянное. Однако никто прежде таким капитальным строительством на континенте не занимался. Поначалу было непонятно, как поведет себя церковь при постоянных ветрах, которые достигают ураганной силы. Для устойчивости разработали мощный монолитный фундамент, к которому крепятся стальные цепи, натянутые внутри церкви до самого верха. Ветра в 30 метров в секунду здесь не редкость. Храм может выдержать шквалы скоростью до 45 метров в секунду.
Так не бывает, но так произошло
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поставил передо мной практически невыполнимую задачу: совершить великое освящение антарктического храма, приуроченное к 10-летию проведения там первой службы, а уже через три дня быть у него с докладом. Быстрее всего из Москвы до Антарктиды добираться через Пунта-Аренас – ближайший пункт сообщения с континентом белого безмолвия воздушным и морским путем. Перелет до самого южного города Чили занимает чуть более 25 часов – нам предстояло лететь не специальным бортом, а регулярными рейсами, с пересадками. Оттуда до российской станции «Беллинсгаузен» еще два с половиной часа. Казалось бы, времени вполне достаточно. Однако не так просто допускает к себе Антарктида. Как не просто и отпускает потом с миром. Небо почти всё время затянуто облаками, ветра, снежные бури. Летной погоды приходится ожидать подолгу. Когда в 2003 году устанавливали крест на месте, выбранном под строительство церкви, не могли вылететь две недели. Не случайно бывалые полярники отправляются в путь, подстраховываясь по времени: погода в Антарктике непредсказуема.
Поначалу у меня была мысль обратиться к Патриарху: «Ваше Святейшество, поставленные сроки нереальны!» Однако посоветовался с «полярником всея Руси» Артуром Чилингаровым, и мы решили, что прежде всего все-таки надо сделать дело, освятить храм. А уж потом, если начнутся непреодолимые дорожные сложности, Патриарх должен получить нашу телеграмму: «Благословение выполнено!» Что значат наши предположения, пусть даже основанные на моем личном опыте двух антарктических экспедиций? – Все в руках Божиих. Надо верить и молиться. А Он устроит, как должно. В конечном итоге и в Антарктиду, и обратно наша экспедиционная группа добралась в рекордно короткие сроки. Так не бывает, но так случилось.
Закономерен вопрос: если храм в Антарктиде действует уже десять лет, то почему лишь теперь прошло его великое освящение? Тому есть ряд причин.
Малое освящение было совершено наместником Троице-Сергиевой Лавры епископом Феогностом сразу же по завершении строительства церкви. В первой службе в новой церкви принимал участие и я, тогда иеродиакон. Зимовать с полярниками остался иеромонах Каллистрат. Он провел там в общей сложности две зимовки. Четыре месяца тому назад он был хиротонисан в епископа, занимается устроением Горноалтайской епархии. Священники, как правило из числа братии Лавры, сменяют друг друга на «Беллинсгаузене» ежегодно. Делят с полярниками трудности и невзгоды, наравне выполняют все необходимые на станции работы, несут пасторские обязанности: совершают богослужения, воцерковляют людей, молятся за них, исповедуют, причащают. Службы в храме совершаются по воскресным дням и в праздники, но открыт он всегда. Любой полярник в свободное от вахт время может прийти сюда, помолиться, поставить свою свечу перед иконой.
Православный антарктический приход живет полноценной жизнью. И совершенное после строительства церкви малое освящение, по сути, являлось преуготовлением к великому освящению. Но все-таки предварительно необходимо было проверить, устоит ли деревянная постройка под натиском бурь, как поведет себя древесина, не окажутся ли для нее губительными чрезвычайно сложные антарктические условия.
Сложности возникли. Ветра здесь такой силы, что снег и дождь – а осадки выпадают почти каждый день – идут не сверху, а их несет горизонтально, буквально вбивая в бревенчатые стены. Потребовалось разработать технологию сохранения строения. И сейчас всё нормально, церковь в хорошем состоянии.
На пятилетие храма должен был прилететь Патриарх Алексий II во главе большой группы священнослужителей. Наверное, совершилось бы и великое освящение. Но на всё воля Божия. Внезапная кончина Святейшего изменила все планы. До полярной антарктической станции «Беллинсгаузен» тогда самостоятельно добрались только трое священнослужителей из Лавры. Одним из них был я.
Сейчас, в 2014 году, экспедицию полностью обеспечила компания «РусГидро». Руководители энергетического холдинга Евгений Дод и Михаил Мантров, которых я знаю достаточно давно, выразили готовность поддержать важную и очень ответственную миссию. В штаб-квартире Русского географического общества был совершен напутственный молебен. И, испросив помощи Божией, – в дальний путь.
В благих делах неминуемы испытания, и к этому надо быть готовым. Когда дважды зимовавший в Антарктиде отец Каллистрат летел туда в 2009 году, на пятилетие храма, загорелся двигатель рейсового самолета, пришлось экстренно садиться в Венесуэле. А раньше был такой случай. Священники из Троице-Сергиевой Лавры, которым предстояло поставить крест на месте, определенном для возведения церкви, чуть было не лишились облачения. «На Соловках ведь в простынях служили. И мы обойдемся: купим в магазине, пришьем кресты – и нормально», – решили монахи. Однако этого не потребовалось. Пока ждали на Огненной Земле вылета в Антарктиду, успели доставить потерявшийся багаж. Примерно то же произошло и с нашей группой сейчас. Когда мы прилетели в Пунта-Аренас, выяснилось, что наши чемоданы странствуют по миру. Предвидя такую возможность, самое необходимое я взял с собой, в том числе облачение, святое миро, частицы мощей, просфоры. Если бы даже чемоданы не нашлись, всё равно можно было совершить великое освящение. Но слава Богу, в ночь перед вылетом на шестой континент они прибыли.
Самое главное – нам благоприятствовала погода. В Пунта-Аренас мы прилетели вечером, а рано утром поступила команда: небо открывается, срочно вылетаем на Кинг Джордж.
Холодный рай
Вышли из самолета – солнце сияет во всё небо. И такая красота вокруг! Я благословил хор запеть «Земле Русская»
Прилетели. Солнце здесь в это время появляется крайне редко, антарктическое лето понятие достаточно условное. А тут вышли из самолета – сияет во всё небо. И такая красота вокруг! Я благословил хор запеть «Земле Русская». Проникновенные, трогательные минуты. Хор замечательный. Квартет, все прошли лаврскую школу церковного пения, которая дает настоящий уровень. Так получилось, что на пути к храму их певческому мастерству аплодировал весь аэропорт Сантьяго. Из Москвы хор вылетел на сутки раньше нас. И часов на пятнадцать задержался в Сантьяго в ожидании стыковочного рейса. Ну, а настоящие певцы не могут долго без песни. Коротая время на лавочках возле служебного входа, они затянули «Однозвучно звенит колокольчик». Просто для себя, для души. Но когда песня закончилась, аплодировали все три этажа аэропорта. Пришлось давать импровизированный концерт. Звучали «Степь да степь кругом», «Двенадцать разбойников», «Во кузнице». Так далекий Сантьяго услышал русские народные песни и оценил их по достоинству.
Что надо сделать, оказавшись в Антарктиде летом? Первым делом, конечно же, искупаться в Южном океане. Когда еще выдастся такая возможность?! Тем более что я окунался в его студеные воды, где странствуют айсберги, и десять лет назад, и на пятилетие храма. Пошли на побережье к проливу Дрейка. Лежбище морских слонов, котиков и тюленей, пингвины. Кружат поморники, буревестники, голубоглазые бакланы. Живая природа в Антарктиде поражает. Звери и птицы не боятся человека. Всё это напоминает пребывание первого человека в раю. Только здесь рай холодный.
Первый тюлень, увиденный нами на берегу, оказался морским леопардом. Страшное создание: взрослая особь достигает четырех с половиной метров. Приплюснутая голова выглядит почти как у пресмыкающихся. Острейшие зубы – просто что-то невероятное, настоящая пила. Свое название зверь получил из-за пятнистой шкуры и весьма хищного поведения. Он охотится на других тюленей и пингвинов, но случается, что нападает и на аквалангистов, принимая их за тюленей. Мы, конечно, искупались, не забывая о леопарде.
В Антарктиде необычные цвета неба, снега, льда. Очень красивы закаты, рассветы. Конечно, когда погода позволяет ими любоваться, но такие дни случаются не часто. Для тех, кто был на южном континенте впервые, удалось организовать рыбалку с лодки. Думаю, она запомнится ее участникам надолго. Рыба клевала одна за одной. Обычно здесь ее ловят без наживки. Часа за полтора наловили большую бочку. А рядом кружили пингвины. Выпрыгивали из воды, ныряли и словно летали в прозрачной водной толще.
Иордань – весь океан
Идиллия длилась недолго. Всё застлали низкие облака, повалил снег, не на шутку разыгрался ветер. Домики научно-исследовательской станции дрожали под напором стихии. Но молебен у флагштока, в котором участвовали все свободные от вахты полярники, совершили. Освятили флаги Русского географического общества и РусГидро. Вечером – всенощная, приуготовление к великому освящению. В деревянном теплом храме под завывание бьющей в стены бури молитвы звучали особенно проникновенно. Удивительное чувство близости Бога.
Погода не изменилась и во время великого освящения церкви. Чин весьма продолжительный. Начинается он предуготовительной службой, малой вечерней и всенощным бдением накануне и продолжается рано утром водосвятным молебном. Затем – собственно освящение (около часа), крестный ход и литургия.
Усматриваю особый смысл в том, что именно святой Владимир (владеющий миром) стал освящающим началом вечного устроения русского храма в Антарктиде
Из Москвы я привез частицы мощей новомученика иерея Владимира Четверина, убиенного за веру в 1918-м, в годину богоборческой смуты, объявшей наше Отечество. Усматриваю особый смысл в том, что именно святой Владимир (владеющий миром) стал освящающим началом вечного устроения русского храма в Антарктиде, открытой российскими мореплавателями Беллинсгаузеном и Лазаревым в 1820 году. Наверное, символично и то, что великое освящение храма на южном континенте совершил самый северный епископ Русской Православной Церкви. Ведь вселенская миссия Святой Руси – свидетельствовать всему миру о Боге и содействовать спасению человеческих душ – от полюса до полюса.
По окончании великого освящения ко мне обратился полярник Георгий с просьбой о крещении. Это уже не первое крещение в Антарктиде. Первым, сразу после того как в 2004 году построили храм, крестился Олег Сахаров, начальник станции «Беллинсгаузен». Однако есть сложности: весь день Георгий занят. Он повар, с утра должен быть на камбузе, а подменить его некем: на станции все при деле. Так что окрестить полярника можно было либо поздно вечером, либо рано утром – в специальной емкости, установленной рядом с баней, эдакой рукотворной антарктической Иордани, в которой на праздник Крещения окунаются православные полярники. Лучше всего, конечно, крестить в океане. Все-таки таинство крещения уместнее совершить не в ночной тьме, а празднично, в озарении дня, в присутствии всех живущих на станции. Но всё зависело от погоды, позволит ли она. Решил положиться на Божию волю.
В 3 часа утра (или ночи?) я был в храме. Зажег свечи, облачился. В 3:30, как и определили накануне, пришел Георгий. Начали литургию. И вдруг вижу в окошко, что появляется плотный зеленоватый свет, а потом он переходит в аквамарин, всё усиливаясь. И я понимаю: это солнце выкрашивает предрассветный небосвод необыкновенными красками, а значит, облачность ушла.
Когда служба закончилась и мы вышли из храма, на небе не было ни облачка. Полный штиль, сверкает солнце, искрится океан. Просто дивное состояние природы. Значит, получится окрестить Георгия в океане.
Рядом с небольшим айсбергом я трижды погрузил Георгия в ледяные воды – во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Таинство начали в кают-компании станции. Потом вышли на лодке в бухту. Рядом с небольшим айсбергом я трижды погрузил Георгия в ледяные воды – во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Новокрещенный в лодке, мы облекаем его в белые одежды – ими служит простыня. Положено сразу по крещении совершать троекратное хождение вокруг купели с пением «Во Христа крестистеся, во Христа облекостеся!» Но тут купель – океан. Решение пришло само собой. Трижды делаем круг вокруг «нашего» айсберга. Как всё возвышенно и исполнено веры! Думаю, уверен – такое крещение было в Антарктиде впервые. Самое точное ощущение тех минут – благодать. Большего тут не скажешь.
Пока шло крещение, на станцию летел самолет. Командир воздушного судна – опытный чилийский летчик – привел свою крылатую машину на Кинг Джордж. Взлетать уже проще. Времени буквально считанные минуты. Бегом к машинам – и в 7:30 взлет. Курс на Север. Пунта-Аренас, оттуда – на аэродром Сантьяго и далее. На ожидание не потратили ни дня. И в урочный день участники экспедиции доложили Святейшему Патриарху о том, что его благословение выполнено: великое освящение антарктического храма совершено.
К слову, после нашего отбытия – сильнейшие ветры, штормы бушевали долго…
Связующая нить Православия
ЗФИ, как для краткости называем архипелаг, входит в состав нашей Нарьян-Марской епархии. Церковь, построенную там на территории пограничной заставы ««Нагурское», я освятил в августе 2012 года во имя Николая Чудотворца. Так начался масштабный проект «Русская Арктика», получивший статус Патриаршего. И вот географические рамки проекта расширились до православной Антарктики.