ф бэкон налог это
Налоги и налоговое администрирование в организациях
1. Возникновение и развитие налогообложения.
Теория налогообложения является одной из основных частей экономической науки. При этом практическое налогообложение появилось задолго до возникновения экономики как отрасли знания.
Налоги, прежде чем стать частью экономической науки, на протяжении многих веков развивались эмпирически. Они появились с возникновением первых общественных потребностей, т.е. начали зарождаться еще при распаде родоплеменного строя. Свое развитие налоги получили одновременно с развитием общества и государства, начиная с ранних этапов разделения общественного труда.
Первоначально налоги взимались стихийно по мере того как появлялись общественные потребности. Но когда настала необходимость регулярного взимания налогов, потребовалось законодательное обеспечение этого процесса.
Первое известное нам налоговое законодательство относится к середине XVIII в. до н.э. Это законы вавилонского царя Хаммурапи (1792—1750 гг. до н.э.). Они были изложены по определенной системе и включали 282 статьи, касающиеся судопроизводства, собственности и налогов. Налоги царю и местной знати платили свободные землевладельцы и ремесленники. Налоги уплачивались деньгами или натурой, а именно зерном, ремесленными изделиями, скотом и пр. Объектом обложения служили земля, недвижимое и движимое имущество (крупный рогатый скот). Сборщики налогов находились на службе у царя. Размер налога обычно составлял десятину, т.е. 10% доходов от имущества.
В законах царя Хаммурапи уже присутствуют основные элементы налогового законодательства. Это субъекты, объекты, размер налогов, порядок их сбора. Имелись налоги в царскую казну (федеральный бюджет) и местные налоги. В законах содержались меры но защите налогоплательщиков, в том числе от двойного налогообложения.
Для европейских государств базовым стало Римское право. Первоначально римское государство состояло лишь из города Рима и прилегающей к нему местности. В мирное время налоги не взимались. Расходы на управление городом и государством были минимальными, поскольку избранные магистраты исполняли свои должности безвозмездно, порой вкладывая собственные средства (это было почетно). Главную статью расходов составляло строительство общественных зданий. Расходы покрывала сдача в аренду общественных земель. По в военное время граждане Рима облагались налогами в соответствии с достатком.
Финансовая система Руси начала складываться в период объединения Древнерусского государства, т.е. с конца IX в. Князь Олег, утвердившись в Киеве, занялся установлением дани с подвластных племен. Это были кривичи, ильменские славяне, древляне, мери и др. В 884 г. Олег победил днепровских северян и потребовал с них дань легкую. Легкость обложения преследовала далеко идущие политические цели. Северяне, ранее платившие дань хазарам, не оказали сильного сопротивления дружине Олега.
Обложение оказалось для них легче, чем во время зависимости от хазар. Об этом узнали радимичи, жившие на берегах р. Сожи, и без сопротивления стали уплачивать дань киевскому князю, защитившему их от хазар. Последним они платили по два шляга от рала, а стали платить по одному шлягу. Шляг — это арабская металлическая монета, а «от рала» — это с плуга или с сохи.
Дань уплачивалась как деньгами, так и натурой. Например, древляне платили по кунице с жилья. А население Новгородской земли платило киевскому князю русскими гривнами. Гривна представляет собой слиток серебра весом 5 золотников (примерно 240 г).
Дань взималась двумя способами: повозом, когда она привозилась в Киев, и полюдьем, когда князья или княжеские дружины сами ездили за нею. Одна из таких поездок к древлянам печально закончилась для преемника Олега князя Игоря. По свидетельству Н. М. Карамзина, Игорь забыл, что умеренность есть добродетель власти, и обременил древлян тягостным налогом. А получив его, вернулся требовать новой дани. Древляне не стерпели «двойного налогообложения», и князь был убит.
Было в Древней Руси и поземельное обложение. Косвенное налогообложение существовало в форме торговых и судебных пошлин. Торговые пошлины взимались за провоз товаров через горные заставы, за перевоз через реки, за право иметь склады, за право устраивать рынки, за взвешивание и измерение товаров.
Судебные пошлины взимались за уголовные преступления. В зависимости от тяжести проступка они составляли от 5 до 80 гривен. Например, за убийство чужого холопа без вины убийца платил господину цену убитого в возмещение убытков, а князю пошлину «виру» 12 гривен. Возмещение убытков и судебную пошлину платили за убийство чужого коня, скота, похищение бобра из ловища и т.д. Если убийца скрылся, виру платили жители округа, верви, где было совершено убийство. Обязанность жителей верви схватить убийцу или платить за него виру способствовала раскрытию преступлений, предотвращению вражды, ссор, драк. Общественную виру не платили в случае убийства при разбойном нападении. Возникнув в качестве обычая, эти порядки были узаконены в Русской Правде князя Ярослава Мудрого (ок. 978—1054), первом российском своде законов, включающем налоговое законодательство.
Работу над Русской Правдой продолжили сыновья Ярослава Мудрого. Получая дань, княжеская власть обеспечивала безопасность проезда купцов, строила дороги, перевозы через реки, заботилась о том, чтобы торговля велась честно. Для последней цели определялись княжеские люди, которые проверяли весы, гири, мерные сосуды. Финансировалась эта работа за счет двух пошлин под названиями «вес» и «мера». Сборщик пошлин в XII в. в Киеве назывался осьменником. Он взимал осмничее — сбор за право торговли. С XIII в. на Руси входит в обиход название «таможник» — для главного сборщика торговых пошлин. По всей видимости, это слово происходит от монгольского «тамга» — деньги. У таможника имелся помощник, именовавшийся мытником.
После татаро-монгольского нашествия основным налогом стал «выход», взимавшийся сначала баскаками — уполномоченными хана, а затем, когда удалось освободиться от ханских чиновников, самими русскими князьями. «Выход» взимался с души мужского пола и с головы скота.
Взимание прямых налогов в казну самого Русского государства стало почти невозможным. Главным источником внутренних доходов были пошлины. Особенно крупными источниками дохода явились торговые сборы. Они существенно возрастали за счет присоединения к Московскому княжеству новых земель при князе Иване Калите (?—1340) и его сыне Симеоне Гордом (1316—1353).
Уплата «выхода» была прекращена Иваном III (1440—1505) в 1480 г., после чего вновь началось создание финансовой системы Руси. В качестве главного прямого налога Иван III ввел данные деньги с черносошных крестьян и посадских людей. Затем последовали новые налоги: ямские, пищальные — для производства пушек, сборы на городовое и засечное дело, т.е. на строительство засек — укреплений на южных границах Московского государства.
Ко времени Ивана III относится древнейшая переписная окладная книга Вотской пятины Новгородской области с подробным описанием всех погостов.
Иван Грозный (1530—1584) умножил государственные доходы лучшим порядком в собирании налогов. Земледельцы при нем были обложены определенным количеством сельскохозяйственных продуктов и деньгами, что записывалось в особые книги. Кроме прямых податей и оброка, практиковались целевые налоги. Такими были ямские деньги, стрелецкая подать для создания регулярной армии, полоняничные деньги — для выкупа ратных людей, захваченных в плен, и русских, угнанных в полон. Главными из косвенных налогов оставались торговые пошлины, взимаемые при любом передвижении, складировании или продаже товаров и судебные пошлины.
Несколько упорядочена финансовая система была в царствование Алексея Михайловича (1629—1676), создавшего в 1655 г. Счетный приказ. Проверка финансовой деятельности приказов, анализ приходных и расходных книг позволили довольно точно определять бюджет страны. При этом налоговое бремя росло. Увеличилась и стала постоянной полоняничная подать. Резко выросла стрелецкая подать, которая ранее была незначительным хлебным налогом. Был введен имущественный налог на наследство. Значительное повышение акциза на соль вызвало возмущение населения и «соляные бунты». Его пришлось отменить, однако он успел нанести серьезный ущерб экономике России.
Крупномасштабные государственные преобразования в России, коснувшиеся всех сфер экономики, включая финансы, связаны с именем Петра Великого (1672—1725). В предшествующее ему время финансовая система Руси ориентировалась на увеличение налогов по мере возникновения и возрастания потребностей казны вне связи с реальным экономическим положением страны. Петр предпринял усилия для подъема производительных сил, видя в этом необходимые условия укрепления финансового положения. В народнохозяйственный оборот входили новые промыслы, велась разработка еще не тронутых богатств. Вводились новые орудия производства и новые приемы труда во всех отраслях хозяйства. Развивались горное дело, обрабатывающая промышленность, страна покрывалась сетью заводов и мануфактур. Мануфактур-коллегии Петр предписывал поддерживать промышленников-предпринимателей, «вспомогать наставлением, машинами и всякими способами».
В России бурно развивалась налоговая база. Она давала средства для реорганизации армии, строительства флота. А параллельно шло исследование российских просторов, поиски новых богатств в виде природных ископаемых. Давая отдачу в будущем, все это требовало огромных финансовых ресурсов в настоящем.
При Петре I, по праву получившем прозвище Великого, в соответствии с развитием налоговой базы доходы государства постоянно росли.
По свидетельству известного историка С. М. Соловьева во второй половине царствования Петра I российское государство, несмотря на огромные издержки, обходилось собственными доходами и «не сделало ни копейки долгу».
В правление Екатерины II (1729—1796) пришлось широко использовать систему чрезвычайных налогов. Екатерина II преобразовала систему управления финансами. В 1780 г. была создана Экспедиция о государственных доходах, разделенная в следующем году на четыре самостоятельные Экспедиции. Одна из них заведовала доходами государства, другая — расходами, третья — ревизией счетов, четвертая — взысканием недоимок, недоборов и начетов.
В 1802 г. Манифестом Александра I (1777—1825) «Об учреждении Министерств» создано Министерство финансов. В 1809 г. разработана программа финансовых преобразований «План финансов», связанная с именем крупного государственного деятеля М. М. Сперанского (1772—1839). Программа предлагала проведение ряда неотложных мер по упорядочению доходов и расходов.
Через несколько лет после «Плана финансов» в 1818 г. в России появился первый крупный труд в области налогообложения: «Опыт теории налогов» Николая Ивановича Тургенева (1789—1871).
После революции финансовая система России эволюционировала в направлении, противоположном процессу общемирового развития. От налогов она перешла к административным методам изъятия прибыли предприятий и перераспределения финансовых ресурсов через бюджет.
В 1990 г. налоговая система в России возродилась. В настоящее время воссоздается отечественная научная школа в данной области. Это очень важно, поскольку еще много веков назад на определенном этапе эволюции общества встал вопрос о сущности и природе налогов.
Электронный учебно-методический комплекс по учебной дисциплине Теория налогов (стр. 32 )
 | Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 |
1. «КонсультантПлюс»
2. «Гарант»
3. Интернет ресурсы: http:// allrefs. ru/prosmotr/10165-0.htm
Приложение 1
! Увеличить
Приложение 2
ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА ПРИРОДУ (СУЩНОСТЬ) НАЛОГОВ
Интересную этимологическую иллюстрацию исторического процесса эволюции взглядов на природу налога дает американский экономист Э. Селигман [ и Этюды по теории обложения. — СПб.: 1908. с.67. (Из учебного пособия «История финансовой мысли и политики налогов». — М., 1996, с.72)]:
Вначале господствующей является идея дара. В средние века индивидуум делает подарок правительству.
На второй ступени правительство смиренно умоляло или просило народ о поддержке.
На третьей стадии мы встречаемся с идеей помощи, оказываемой государству.
На четвертой стадии появляется идея о жертве, приносимой индивидуумом в интересах государства. Он теперь отказывается от чего-либо в интересах общественного блага.
На пятой стадии у плательщика развивается чувство долга, обязанности.
Лишь на шестой стадии встречаем идею принуждения со стороны государства.
На седьмой и последней стадии мы видим идею определенной доли или оклада, установленных или исчисленных правительством, вне всякой зависимости от воли плательщика.
Приложение 3
КРЫЛАТЫЕ СЛОВА ФИЛОСОФОВ, ЭКОНОМИСТОВ, ПОЛИТИКОВ О НАЛОГАХ
Налоги – это дозволенная форма грабежа.
Ф. Аквинский, (1226-1274), средневе-ковый философ, получивший титул «ангельского доктора», причисленный к лику святых римско-католической церкви.
Священный долг каждого гражданина – платить налоги.
Ф. Бэкон, (1561-1626), английский философ.
Налоги являются ценой, которой покупается общественный мир.
Т. Гоббс, (1588-1679), английский экономист.
Уплачивать налог означает отдавать часть своего имущества, чтобы сохранить остальное.
Уплата налогов столь же неизбежна, как и еда.
У. Петти, ( 1623-1687 ), англ. экономист. Трактат о налогах и сборах.
Налог – часть, которую каждый гражданин дает из своего имущества для того, чтобы получить охрану остальной части или пользоваться ею с большим удовольствием.
Ш.. Монтескье, (1669-1755), французский просветитель, правовед, философ
Б. Франклин (1706-1790), государственный деятель США. Прикладная экономика: Учебное пособие. Перевод с анг. — М., 1995.
Налоги – взнос в общую казну.
Э. Берк, (1729-1797), английский публицист и философ.
Налоги для того, кто их выплачивает, – признак не рабства, а свободы.
А. Смит, (1723-1790), шотландский экономист и философ.
Налог – есть та часть дохода от зем-ли и промышленности страны, которую отдают подданные в распоряжение государства.
Д. Рикардо, (1772 –1823), английский экономист.
Умирать и платить подати надобно везде
. Опыт теории налогов. (1818).
Налоги суть средства к достижению цели общества или государства, т. е той цели, которую люди себе предполагают при соединении своем в общество или при составлении го-сударств. На сем основывается и право правительства требовать по-датей от народа. Люди, соединив-шись в общество и, вручив правительству власть верховную, вручили ему вместе с сим и право требовать налогов.
. Опыт теории налогов(1818).
В сущности, вопрос о налогах есть вопрос о государстве.
П. Прудон, (1809 – 1865), экономист
В налогах воплощено экономическое выражение существования государства. Чиновники и попы, солдаты и балетные танцовщицы, школьные учителя и полицейские, греческие музеи и готические башни, цивильный лист и табель о рангах – все эти сказочные создания в зародыше покоятся в одном общем семени – в налогах.
Никакое общество никогда не в состоянии обходиться без налогов.
Ф. Нитти, (1868-1953), итальянский экономист.
Гражданину современного государства налоги представляются чем-то, хотя и неприятным, но вполне естественным.
Э. Селигман и Р. Стурм. Американсие экономисты. Этюды по теории обложения. (1908)
Я не обязан курить сигареты «Лаки страйк» или покупать нейлоновые чулки, но я обязан уплачивать ежегодный налог, хочу я этого или нет.
П. Самуэльсон. Американский экономист. Экономика. М. 1992..
Налоги – это наша плата за цивилизованность общества.
Стенли Фишер, профессор экономики. Экономика 1993.
Приложение 4
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОТ 17 ДЕКАБРЯ 1996Г.
Именем Российской Федерации
В соответствии со статьей 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Данная конституционная обязанность имеет особый, а именно публично-правовой, а не частноправовой (гражданско-правовой), характер, что обусловлено публично-правовой природой государства и государственной власти.
Налог — необходимое условие существования государства, поэтому обязанность платить налоги, закрепленная в статье 57 Конституции Российской Федерации, распространяется на всех налогоплательщиков в качестве безусловного требования государства.
Налогоплательщик не вправе распоряжаться по своему усмотрению той частью своего имущества, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну, и обязан регулярно перечислять эту сумму в пользу государства, так как иначе были бы нарушены права и охраняемые законом интересы других лиц, а также государства. Взыскание налога не может расцениваться как произвольное лишение собственника его имущества — оно представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности.
В этой обязанности налогоплательщиков (в том числе граждан, занятых предпринимательской деятельностью с образованием юридического лица) воплощен публичный интерес всех членов общества. Поэтому государство вправе и обязано принимать меры по регулированию налоговых правоотношений в целях защиты прав и законных интересов не только налогоплательщиков, но и других членов общества.
Налоговые правоотношения основаны на властном подчинении одной стороны другой. Они предполагают субординацию сторон, одной из которых — налоговому органу, действующему от имени государства, — принадлежит властное полномочие, а другой — налогоплательщику — обязанность повиновения. Требование налогового органа и налоговое обязательство налогоплательщика следуют не из договора, а из закона.
С публично правовым характером налога и государственной казны и с фискальным суверенитетом государства связаны законодательная форма учреждения налога, обязательность и принудительность его изъятия, односторонний характер налоговых обязательств.
Приложение 5.
МНЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ
Между тем именно налогоплательщик как раз и должен требовать от государства, чтобы эта сумма пошла туда, куда нужно! То есть не безвозмездно отчисляется налог, а за дело, которое государство должно выполнять в своих функциях. Ну а «форма отчуждения» вообще вызывает возмущение, ибо это очень напоминает какое-то рэкетирство. Выходит, что государство просто изымает налоги принудительно, ибо, при такой формулировке, другой причины просто нет. Выходит, что не налогоплательщик нанимает государство, для обеспечения своей жизнедеятельности, как это должно быть при демократии, а государство принудительно отбирает налоги у заведомо злостного не платящего народа. Следовательно, уже логически, налогоплательщик должен стараться такие налоги не платить, ибо суть их определена как изъятие сомнительного толка. Здесь нарушен первый закон логики, по которому «Каждое понятие перед его применением должно быть четко определено». В противном случае это будет одним из источников ошибок.
8. Бэкон
8. Бэкон
Фрэнсис Бэкон (1561 — 1626) — знаменитый английский юрист, государственный деятель и философ эпохи английского Возрождения.
Отец Бэкона, представитель «новой знати» и сторонник абсолютизма Тюдоров, был при Елизавете лордом-хранителем большой королевской печати. Юридическое образование Бэкон получил в юридической корпорации Грейс-Инн (1579—1582), старшиной которой он сам стал в 1586 г. Своей успешной адвокатской, а затем и парламентской деятельностью в качестве депутата палаты общин он приобрел широкую известность. В период правления Якова I Стюарта он был посвящен в рыцари (1603), занимал высокие должности адвоката короны — генерал-солиситора (1607), министра юстиции — генерал-атторнея (1613), члена Тайного совета (1616), хранителя большой королевской печати (1617), лорда — верховного канцлера и пэра Англии — барона Веруламского (1618). Блестящая политическая карьера Бэкона-царедворца печально завершилась в 1621 г. осуждением за коррупцию («подкупы и дары»). И хотя король освободил его от наказания, Бэкон полностью отошел от политических дел и сосредоточился на продолжении своих занятий в области юриспруденции, философии и литературы.
В основном произведении Бэкона «Великое восстановление наук» (1620) предпринята попытка с позиций рационализма и эмпиризма, соединения теории и практики обосновать теоретические и методологические начала опытной науки Нового времени, охватывающей все сферы и направления человеческого познания.
Бэкон считал, что сложившиеся науки бесполезны для новых открытий. Новая наука должна опираться не на слепой опыт, а на продуманный научный эксперимент, она должна строить свои понятия и аксиомы не на основе дедукции, а через «истинную индукцию». Такая экспериментальная наука станет «способом открытия и указания новых дел», подлинным средством для освобождения от идолов, осаждающих умы людей и уводящих их на ложный путь познания и ошибочные представления о явлениях природы, общества и государства.
При этом Бэкон выделяет четыре вида идолов: 1) «идолы рода», т. е. присущие самому роду людей заблуждения, проистекающие из того, что человеческие чувства и ум «покоятся на аналогии человека, а не на аналогии мира»; 2) «идолы пещеры», т. е. заблуждения отдельного человека, проистекающие из его особенностей; 3) «идолы площади», т. е. заблуждения, проистекающие из общей для людей речи, слова которой «устанавливаются сообразно разумению толпы», противоречат разуму и ведут к пустым и бесчисленным спорам и раздорам; 4) «идолы театра», т. е. различные комедии человеческого ума, «вымышленные и искусственные миры», ложные философские учения, аксиомы наук и т. д., получившие силу, признание и распространение «вследствие предания, веры и беззаботности».
«Знание — сила», — утверждал Бэкон в «Нравственных и политических очерках» (1597). И новая наука, вооружив людей рациональным знанием, поможет им удовлетворить их жизненные потребности, преодолеть социальные и политические противоречия и конфликты, обеспечить процветание страны и рост могущества государства.
Мысли о безграничных возможностях и благотворной роли науки Бэкон изложил и в фантастической повести «Новая Атлантида» (1627). Основа и главная причина процветания страны и благополучия жителей утопического государства на острове Бенсалем — это высокоразвитая наука и применение научных достижений и изобретений во всех сферах жизни людей. Всеми вопросами науки и научного обеспечения жизнедеятельности населения острова и безопасности страны занимается специальная общегосударственная научная организация — «Дом Соломона», утопический прообраз будущих, более скромных в своих претензиях, европейских академий наук.
В разработанной Бэконом классификации наук специальное внимание уделено месту и роли учений о государстве, праве и политике. Люди, замечает он, ждут для себя от гражданского общества трех основных благ: избавления от одиночества, помощи в делах и защиты от несправедливых. Изучение этих проблем — задача гражданской науки, которая делится им на три раздела (три отдельные «гражданские науки»): I) учение о взаимном обхождении исследует «мудрость общения», 2) учение о деловых отношениях изучает «мудрость в делах» и, наконец, 3) учение о правлении, или о государстве, рассматривает «мудрость правления».
В силу широты и неопределенности своего предмета гражданская наука, по признанию Бэкона, «с очень большим трудом может быть сведена к аксиомам». При этом он отмечает, что в отличие от этики, целью которой является «внутренняя порядочность», «гражданская наука не требует ничего, кроме внешней порядочности, которой для общества вполне достаточно».
Особенность государств, по Бэкону, состоит в том, что они, «подобно громоздким машинам», приходят в движение медленно и после больших усилий, но зато и не так быстро приходят в упадок. Для успешной деятельности государства существенное значение имеет хорошая организация правления. Искусство власти, поясняет Бэкон, складывается из трех политических задач: сохранить державу, сделать ее счастливой и процветающей и, наконец, расширить ее территорию и как можно дальше раздвинуть ее границы.
Суждения Бэкона по этим вопросам адресованы прежде всего королю Якову I, которому он посвятил свой основной труд, и в этом плане напоминают советы Макиавелли государю. Однако Бэкон утверждал, что его предписания являются честными и не отрицают добродетель, тогда как в советах Макиавелли речь идет о бесчестных и пагубных средствах, игнорировании добродетели, подчинении людей воле и замыслам политика путем обмана и страха. Отвергая подобную «извращенную мудрость», целью которой является не общее благо людей и государства, а лишь собственное благосостояние правителя, Бэкон замечает, что «само бытие без нравственного бытия есть проклятие, и чем значительнее это бытие, тем значительнее это проклятие». Но, вопреки всем этим уверениям, многие наставления Бэкона трудно отличить от советов его именитого предшественника.
По своим политическим взглядам Бэкон был сторонником тогдашней английской абсолютной монархии, в системе которой он сам занимал высокие государственные должности. Такая форма правления с сильной централизованной властью, по его мысли, необходима для примирения различных социальных групп, сословий и партий во имя общего блага населения страны, хозяйственного и культурного развития общества, превращения Англии в мощную и богатую державу.
Вместе с тем, опасаясь тирании, он предлагает ряд мер, призванных предотвратить произвол королевской власти и вырождение монархии в деспотизм. Важное значение в этом плане он придавал регулярному созыву и нормальной деятельности парламента, позиция которого, особенно в вопросах налогообложения, должна учитываться королевской властью. История, утверждал Бэкон, «убеждает нас, что англичане менее всех других народов способны подчиняться, унижаться или быть произвольно облагаемы налогами».
Своей политикой королевская власть, согласно рекомендациям Бэкона, должна ограничивать влияние родовой знати и в противовес ей возвышать новую знать (новое дворянство). Вместе с тем он подчеркивает, что монархия, где нет знати, — это деспотизм и тирания, наподобие турецкой. «Хорошо, когда знать не более могущественна, чем это необходимо в интересах государя и закона, однако же достаточно сильна, чтобы служить трону оплотом против наглости черни».
Устойчивое правление держится, по Бэкону, на четырех столпах — религии, правосудии, совете и казне. Ослабление любого из этих столпов может привести к смутам и мятежам. «Причинами и поводами к мятежам, — отмечал он, — являются религиозные новшества, налоги, изменения законов и обычаев, нарушения привилегий, всеобщее угнетение, возвышение людей недостойных или чужеземцев, недород, распущенные после похода солдаты, безрассудные притязания какой-либо из партий, — словом, все, что, возбуждая недовольство, сплачивает и объединяет народ на общее дело».
В числе средств против смут Бэкон прежде всего отмечает необходимость устранения материальных причин для мятежа — голода и нищеты в стране. Этого можно достичь развитием внутренней и внешней торговли, поощрением мануфактур, искоренением праздности, обузданием роскоши и расточительства посредством особых законов, усовершенствованием земледелия, регулированием цен на все предметы торговли, уменьшением налогов и пошлин, строгим ограничением таких хищнических дел, как ростовщичество, монополии и огораживания, основанием колоний.
Подчеркивая опасность для власти открытых распрей и столкновений различных партий, Бэкон вслед за Макиавелли отмечает: «Если государь, обязанный быть отцом всем своим подданным, отождествляет себя с какой-либо из партий и склоняется к одной из сторон, он уподобляет свое правление кораблю, который опрокидывается от неравномерного размещения груза».
В борьбе против опасных претензий партий и знати государям надежнее всего заручиться расположением простого народа, без поддержки которого вельможи бессильны. При этом, предупреждает Бэкон, не следует приписывать народу чрезмерное благоразумие, так как он зачастую противится своему собственному благу. Бэкон советует государям даровать народу некоторые вольности и возможность приносить жалобы. Одно из лучших противоядий против недовольства — тешить народ надеждами, вести людей от одной надежды к другой. «Поистине, — замечает он, — мудро то правительство, которое умеет убаюкивать людей надеждами, когда оно не может удовлетворить их нужды, и ведет дело таким образом, чтобы любое зло смягчено было надеждой. »
В духе испытанного принципа «разделяй и властвуй» Бэкон советует государям раскалывать единство своих противников: «Вообще разделение и раскалывание всех враждебных государству союзов и партий посредством стравливания их между собой и создания между ними недоверия можно считать неплохим средством. »
Бэкон считал, что в учении о государстве отсутствуют две науки, которые еще предстоит создать, а именно: учение о расширении границ державы и учение о всеобщей справедливости, или об источниках права.
Излагая основы своего учения о расширении границ державы, Бэкон рассматривает пути и средства достижения подлинного величия королевств и республик. Самое главное и основное — это воинственный по своей природе и характеру народ. Но таковым не может быть народ, задавленный налогами, особенно если они вводятся по произволу правителя. Поэтому следует ослабить бремя налогов и устанавливать их лишь со всеобщего согласия. Далее, отмечает Бэкон, необходимо препятствовать чрезмерному росту численности знати, так как это приводит к нищете и унижению народа. Поскольку число полноправных граждан должно быть вполне достаточным для управления покоренными странами, их жителям следует, по примеру Рима, легко и свободно предоставлять права гражданства.
Свои правовые взгляды Бэкон излагает в процессе освещения основ предложенной им новой науки — «учения о всеобщей справедливости, или об источниках права».
Критически оценивая учения юристов и философов о праве, Бэкон полагал, что подлинное изучение вопросов права доступно лишь политическим деятелям, которые, по его мнению, «прекрасно знают природу человеческого общества, общественного блага, естественной справедливости, знают нравы различных народов, различные формы государства и поэтому могут выносить суждение о законах на основе принципов и положений как естественной справедливости, так и политики».
Цель нового подхода Бэкона к вопросам права состоит в том, чтобы в каждой отдельной области права «выявить некий символ и идею справедливого», на основании чего можно было бы «оценивать достоинства законов того или иного отдельного государства и попытаться их исправить».
В своем учении о праве Бэкон, по сути дела, стремился кпре- одолению дуализма естественного и позитивного права в пользу позитивного права (закона государства), к соединению и выражению в законе (позитивном праве) требований как естественной справедливости, так и реальной политики государства. При этом под справедливостью закона Бэкон в духе естественно-правовых представлений имел в виду нравственное качество закона. «Люди, — отмечал он, — обладают уже от природы некоторыми нравственными понятиями, сформированными под влиянием естественного света и естественных законов, такими, как добродетель, порок, справедливость, несправедливость, добро, зло».
Законы — это «якоря государства» и вместе с тем «главная сила и орудие» для достижения «счастья граждан», процветания общества и прочности устоев власти. Но большинство законов оказываются неспособными к выполнению этих целей. «Поэтому, — писал Бэкон, — мы хотим по мере наших возможностей показать, что некоторые законы должны стать своего рода «законами законов» и определять, что в каждом отдельном законе хорошо и что плохо». Под этими «законами законов» по существу имеется в виду теория законов, учение о законе как источнике действующего позитивного права.
Основные требования, которым должен отвечать хороший (справедливый) закон, состоят, по Бэкону, в следующем: «Закон можно считать хорошим в том случае, если смысл его то чен, если требования его справедливы, если он легко исполним, если он согласуется с формой государства, если он рождает добродетель в гражданах».
Касаясь дел, в отношении которых имеются пробелы в законодательстве, Бэкон считает, что такие дела должны рассматриваться только судами высшей инстанции. «Ведь право дополнять закон и расширять границы его применения или же смягчать его действие, — подчеркивает он, — мало чем отличается от права издавать законы».
Он выступает за весьма осторожное обращение к судебным прецедентам как источнику права, что вполне естественно при его явно отрицательном отношении к судейскому правотворчеству. Превращение судьи в законодателя характеризуется им как произвол. «Судьям, — пишет он, — надлежит помнить, что их дело «ius dicere», а не «ius dare» — толковать право, а не создавать и издавать его. Иначе будет похоже на ту власть, какую присваивает себе римская церковь, которая под предлогом толкования Писания не останавливается перед добавлениями и изменениями, находит там то, чего нет, и под видом охраны старого вводит новое». Главнейшая прерогатива судей — мудрое применение законов.
Бэкон придает важное значение составлению свода законов (куда должны войти источники, составляющие общее право, а также основополагающие законы или статуты, сборники описаний процессов и приговоров), а также подготовке вспомогательной литературы к данному своду, в том числе институций (курсов по наиболее сложным вопросам правовой науки), словаря юридической терминологии, исследований о юридических нормах и принципах, выводимых из самого права, сборников «юридических древностей» (т. е. сочинений историко-правового профиля и предшествующих своду правовых источников), разного рода «сумм» (кратких систематических изложений юридического материала по определенным разделам и темам для помощи при первичном ознакомлении с правом), собраний всевозможных процессуальных формул по каждому разделу права.
Пафос возрождения и обновления наук, присущий всему творчеству Ф. Бэкона, включая и его учение о государстве и праве, оказал большое влияние на последующую политикоправовую мысль. Его учение о законе и в целом идеи экспериментальной науки и опытно-эмпирического метода исследований государства и права сыграли значительную роль в формировании и развитии юридического позитивизма Нового времени. Особенно отчетливо это проявилось в юридико-позитивистских учениях английских авторов — от Т. Гоббса до И. Бентама, Дж. Остина, Дж. Ст. Милля, Г. Харта и других представителей аналитической юриспруденции.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.