для чего умирают дети
Почему дети умирают?
Но люди, не имеющие в себе Духа Божьего, не хотят прислушиваться к голосу совести и тем мыслям(обличающих их), которые появляются у них в голове…
Бог держит мир в своих руках и не допускает какие-то глобальные катаклизмы… до поры….Бог раз от разу совершает Суды…такие, как всемирный Потоп…или Уничтожение Содома и Гомморы…
И в наши дни Бог совершает Суды, дабы люди могли задуматься, как далеко они зашли в своём безбожии..
Но Божьей Воли нет в том, чтобы люди ненавидели Бога и своих ближних, чтобы они грешили, жили во зле, блуде, пьянстве, совершали аборты и убийства….
Ибо, что такое Воля в данном понимании? – (ведь, не Бог творит Зло)…
Пример: добрый земной отец воспитывает сына послушным, ответственным, добропорядочным…воля отца (его стремление) – в том, чтобы сын был хорошим человеком.
Но вот сын влюбился в девушку, а она стала «крутить им». говорить, что он – отсталый, не крутой…у него нет своего мнения и пр….и этот парень поддался на неправедные речи… стал грубить отцу, курить, пить, воровать…
Отец пытался воздействовать на сына путём обличений, уговоров, наставления….но сын уже попробовал «свободы от отца», и она ему понравилась (вседозволенность)…он ушёл в мир…и презрел своего отца….
Теперь подумаем,- разве воля отца была в том, чтобы парень ушёл в грехи. —Нет, но воля сына…
А воля отца так и осталась в том, чтобы сын НЕ погиб…
У Бога есть физические и духовные законы, которые потому и законы, что ими держится мир и Жизнь.
кто не желает их исполнять, пожинает расплату…——
Ведь, мы видим, как нередко пьяницы, больные СПИДом, наркоманы, дауны и т.п зачинают детей без всякой ответственности и разума, лишь бы у них были дети, лишь бы гордиться своим либидо….и быть «как все»….
Поэтому дети несут на себе проклятие родителей…болеют, рождаются уродами…умирают…
Проклятие – это последствие грехов, безбожной жизни, вседозволенности, жизни по собственной воли в обход Воли Бога…
Но Бог знает, что люди упорны…потеряв одного, они снова и снова обходят волю Бога.
Бог не может лишить человека его воли, иначе это уже не Бог и не Любовь…
Попробуйте отберите силой у человека то, что он считает необходимым для себя, и он вас возненавидит..
Бог знает, что люди должны пожинать от дел и намерений своих безбожных..…ибо если они НЕ увидят, как ужасны последствия их своевольных дел, то они и остановиться не смогут…уйдут в ад…
Но если всё же, увидев, задумаются, осознают…то есть ещё надежда на их спасение…
—————-
Одна мама так увлеклась просмотром сериалов, что её ребёнок влез в стиральную машину, а другой включил…когда мама наконец прислушалась и пришла на кухню, было уже поздно…
Родители думают о деньгах, круизах, машинах, корпоративах, ночных клубах, власти, богатстве, гордости, победах…..и дети чаще всего им нужны нЕ для того, чтобы любить их … давать им радость Жизни, понимание Добра Божьих Законов…
А для того, чтобы гордиться ими, делать из них «груши для битья» для выплесков своего зла…или покорных рабов их собственных планов – превращения детей в кумиров и звёзд спорта, шоу-бизнеса, балета…выдающихся математиков учёных, политиков…——- с целью той же дальнейшей славы, богатства и гордости…
Эти все родительские цели(и намерения).. Жизни истинной не являют..
в этих стремлениях уже заключена Смерть…
ибо там, где нет Бога, но властвует дьявол (с его обычными приманками и принципами отношений), там всегда близко смерть…
Многие родители, например, даже не догадываются, что их дети внутри себя одиноки и несчастны, не понимают зачЕм живут…зачем они должны делать то, чему учат их (озабоченные коньюнктурными соображениями) мама или папа, которые лепят из детей кибергов, монстров, плейбоев и путан, облекая это в формы «общепринятых мировых культурных стандартов»…….
Дети, обременённые тяжестью недетских тем и вопросов, потоком грязных слов, чувств и отношений, в т. ч и между родителями…нередко не хотят жить…мечтая о чём-то светлом и далёком, о том, что там «за облаками»…там, где горизонт растворяется в отблесках заходящего пурпурно-янтарного солнца …и нет никаких иных стремлений, кроме ясных и детских………..
Каждый раз смертью детей Бог желает воззвать к этим взрослым мамам и папам, всем людям земли –
Задумайтесь. А тАК ли вы живёте. А всё ли правильно в вашем сердце и уме. А туда ли вы идёте и тому ли учите своих ещё не растлившихся полностью детей.
Нет ведь. — рождаете для своих амбиций…чтобы всё, «как у людей»…чтобы было кому наследство передать и кому ухаживать за вами в старости вашей…чтобы было на ком срывать свои комплексы и внедрять через детей свои неосуществившиеся мечты о славе и богатстве….
Учителя, не превозноситесь над другими и не унижайте учеников….они больны…давно больны…духовно и физически….им нужна Любовь и понимание….
Немало детей срываются с крыш многоэтажек после того, как родители отстегают их за плохую отметку и сравнят с другими, которые «не позорят своих родителей»….
А кто-то просто устал….у него просто нет сил жить дальше..
——————————
ПочемУ дети умирают в детстве. — у каждого из них есть свой ответ, только рассказать об этом они нам нам не могут…откроется в Вечности…
Время чтения: 9 мин.
Это знакомое многим христианам размышление священника Георгия Чистякова. Оно впервые было опубликовано в газете «Русская мысль» № 4 в далеком 1995 году. Отец Георгий был одним из первых священнослужителей, кто пришел в Российскую детскую клиническую больницу. При больнице был организован храм, прямо в актовом зале. Там этот блестяще образованный человек, филолог, историк, кандидат наук, исповедовал, причащал, утешал детей, больных онкологией, и их родителей. В 2007 году он сам умер от опухоли головного мозга.
Это одно из самых сильных его размышлений: о том, как можно верить в Бога, который есть Любовь, и видеть, как страдают тяжелобольные дети.
Священник Георгий Чистяков / Chistiakov.ru
За последний месяц я похоронил шесть детей из больницы, где каждую субботу служу литургию. Пять мальчиков: Женю, Антона, Сашу, Алешу и Игоря. И одну девочку — Женю Жмырко, семнадцатилетнюю красавицу, от которой осталась в иконостасе больничного храма икона святого великомученика Пантелеймона. Умерла она от лейкоза. Умирала долго и мучительно, не помогало ничто. И этот месяц не какой-то особенный. Пять детских гробов в месяц — это статистика. Неумолимая и убийственная, но статистика. И в каждом гробу родной, горячо любимый, чистый, светлый, чудесный. Максимка, Ксюша, Настя, Наташа, Сережа…
За последний день я навестил трех больных: Клару (Марию), Андрюшу и Валентину. Все трое погибают — тяжело и мучительно. Клара уже почти бабушка, крестилась недавно, но можно подумать, что всю жизнь прожила в Церкви — так светла, мудра и прозрачна. Андрюше — 25 лет, а сыну его всего лишь год. За него молятся десятки, даже, наверное, сотни людей, достают лекарства, возят на машине в больницу и домой, собирают деньги на лечение — а метастазы повсюду. И этот день не какой-то особенный, так каждый день.
Прошло полдня. Умерла Клара. Умерла Валентина. В Чечне погибло шесть российских солдат — а сколько чеченцев, не сообщают… Умерла Катя (из отделения онкологии) — девочка с огромными голубыми глазами. Об этом мне сказали прямо во время службы.
Легко верить в Бога, когда идешь летом через поле. Сияет солнце, и цветы благоухают, и воздух дрожит, напоенный их ароматом. «И в небесах я вижу Бога» — как у Лермонтова. А тут? Бог? Где Он? Если Он благ, всеведущ и всемогущ, то почему молчит?
Если же Он так наказывает их за их грехи или за грехи их пап и мам, как считают многие, то Он уж никак не «долготерпелив и многомилостив», тогда Он безжалостен.
Бог попускает зло для нашей же пользы либо когда учит нас, либо когда хочет, чтобы с нами не случилось чего-либо еще худшего — так учили еще со времен средневековья и Византии богословы прошлого, и мы так утверждаем следом за ними. Мертвые дети — школа Бога? Или попущение меньшего зла, чтобы избежать большего?
Если Бог все это устроил, хотя бы для нашего вразумления, то это не Бог, это злой демон, зачем ему поклоняться, его надо просто изгнать из жизни. Если Богу, для того чтобы мы образумились, надо было умертвить Антошу, Сашу, Женю, Алешу, Катю и т.д., я не хочу верить в такого Бога. Напоминаю, что слово «верить» не значит «признавать, что Он есть», «верить» — это «доверять, вверяться, вверять или отдавать себя». Тогда выходит, что были правы те, кто в 30-е годы разрушал храмы и жег на кострах иконы, те, кто храмы превращал в дворцы культуры. Грустно. Хуже, чем грустно. Страшно.
Господи, что же делать? Я смотрю на твой крест и вижу, как мучительно Ты на нем умираешь. Смотрю на Твои язвы и вижу Тебя мертва, нага, непогребенна… Ты в этом мире разделил с нами нашу боль. Ты как один из нас восклицаешь, умирая на своем кресте: «Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?» Ты как один из нас, как Женя, как Антон, как Алеша, как, в конце концов, каждый из нас, задал Богу страшный это вопрос и «испустил дух».
Если апостолы утверждают, что Иисус умер на кресте за наши грехи и искупил их Своею кровию, то мы выкуплены (см. 1Кор 6,20; а также 1Петр 1,18-19), значит, мы страдаем не за что-то, не за грехи — свои, родительские, чьи-то. За них уже пострадал Христос — так учат апостолы, и на этом зиждется основа всего их богословия. Тогда выходит, что неизвестно, за что страдаем мы.
Тем временем Христос, искупивший нас от клятвы законныя честною Своею кровию, идет по земле не как победитель, а именно как побежденный. Он будет схвачен, распят и умрет мучительной смертью со словами: «Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?». Его бросят все, даже ближайшие ученики. Его свидетелей тоже будут хватать и убивать, сажать в тюрьмы и лагеря. Со времен апостолов и вплоть до Дитриха Бонхоффера, матери Марии и Максимилиана Кольбе, вплоть до тысяч мучеников советского ГУЛАГа.
Зачем все это? Не знаю. Но знаю, что Христос соединяется с нами в беде, в боли, в богооставленности — у гроба умершего ребенка я чувствую его присутствие. Христос входит в нашу жизнь, чтобы соединить нас перед лицом боли и беды в одно целое, собрать нас вместе, чтобы мы не остались в момент беды один на один с этой бедой, как некогда остался Он.
Соединяя нас в единое целое перед лицом беды, Он делает то, что никто другой сделать не в силах. Так рождается Церковь.
Что мы знаем о Боге? Лишь то, что явил нам Христос (Ин 1,18). А он явил нам, кроме всего прочего, и свою оставленность Богом и людьми — именно в этой оставленности Он более всего соединяется с нами.
Грекам, а вслед за ними и римлянам всегда хотелось все знать. На этом основана вся античная цивилизация. Именно на этой неуемной, бурлящей и неутомимой жажде знания. И о Боге, когда они стали христианами, им тоже захотелось знать — может Он все или нет. Отсюда слово «Всемогущий» или Omniрotents, один из эпитетов Юпитера в римской поэзии, которым очень любит пользоваться в своей «Энеиде» Вергилий. А Бог «неизречен, недоведом, невидим, непостижим» (это мы знаем не из богословия, нередко попадавшего под влияние античной философии, а из молитвенного опыта Церкви, из опыта Евхаристии — не случайно же каждый священник непременно повторяет эти слова во время каждой литургии), поэтому мы просто не в состоянии на вопрос «Может ли Бог все?» — ответить ни «да», ни «нет». Поэтому, кто виноват в боли, я не знаю, но знаю, кто страдает вместе с нами — Иисус.
Как же понять тогда творящееся в мире зло? Да не надо его понимать — с ним надо бороться. Побеждать зло добром, как зовет нас апостол Павел: больных лечить, нищих одевать и кормить, войну останавливать и т.д. Неустанно. А если не получается, если сил не хватает, тогда склоняться перед Твоим крестом, тогда хвататься за его подножие как за единственную надежду.
Отец Георгий по время богослужения / Pravmir.ru
«Бога не видел никто никогда». И только одна нить соединяет нас с Ним — человек по имени Иисус, в Котором вся полнота Божия пребывает телесно. И только одна нить соединяет нас с Иисусом — имя этой нити любовь.
Он умер на кресте как преступник. Мучительно. Туринская плащаница со страшными следами кровоподтеков, со следами от язв, по которым современные патологоанатомы в деталях восстанавливают клиническую картину последних часов жизни Иисуса — вот действительно подлинная святыня для ХХ века. Весь ужас смерти, никем и никак не прикрытый! Посмотрев на картину Гольбейна «Мертвый Христос», герой Достоевского воскликнул, что от такой картины можно веру потерять. А что бы он сказал, если бы увидел Туринскую плащаницу, или гитлеровские концлагеря, или сталинщину, или просто морг в детской больнице в 1995 году?
Что было дальше? В начале 20-й главы Евангелия от Иоанна мы видим Марию Магдалину, потом апостолов Петра и Иоанна и чувствуем пронзительную боль, которой пронизано все в весеннее утро Пасхи. Боль, тоску, отчаяние, усталость и снова боль. Но эту же пронзительную боль, эту же пронзительную безнадежность, о которых так ярко рассказывает Евангелие от Иоанна, я ощущаю всякий раз у гроба ребенка… Ощущаю и с болью, сквозь слезы и отчаяние, верю — Ты воистину воскрес, мой Господь.
Пока писался этот очерк, умерла Клара, затем Валентина Ивановна, последним умер Андрюша — еще три гроба.
Один мальчик признался мне на днях, что не верит в загробную жизнь и поэтому боится, что он плохой христианин. Я возразил ему на это, что трудности с восприятием того, что касается жизни за гробом, свидетельствуют как раз об обратном — о честности его веры.
О.Георгий. Исповедь в больничном храме / Chistiakov.ru
И вот почему. Один, причем не очень молодой, священник как-то сказал мне, что ему очень трудно судить о смерти и учить своих прихожан не бояться ее, поскольку он сам никого из людей по-настоящему близких никогда не терял. Честно. Очень честно. И очень верно. Мне всегда страшно смотреть на вчерашнего семинариста, который важно и мягко, но чуть-чуть свысока втолковывает матери, потерявшей ребенка, что на самом деле это хорошо, что Бог так благословил, и поэтому слишком уж убиваться не надо.
«Бог не есть Бог мертвых, но живых. Ибо у Него все живы»,- да, об этом говорит нам Христос в своем Евангелии (Лк 20,38). Но для того, чтобы эта весть вошла в сердце, каждому из нас необходим личный опыт бед, горя и потерь, опыт, ввергающий нас в бездну настоящего отчаяния, тоски и слез, нужны не дни или недели, а годы пронзительной боли. Эта весть входит в наше сердце — только без наркоза и только через собственные потери. Как школьный урок ее не усвоишь.
Смею утверждать: тот, кто думает, что верит, не пережив этого опыта боли, ошибается. Это еще не вера, это прикосновение к вере других, кому бы нам хотелось подражать в жизни.
И более: тот, кто утверждает, что верит в бессмертие и ссылается при этом на соответствующую страницу катехизиса, вообще верит не в Бога, а в идола, имя которому — его собственный эгоизм.
Вера в то, что у Бога все живы, дается нам, только если мы делаем все возможное для спасения жизни тех, кто нас окружает, только если мы не прикрываем этою верой в чисто эгоистических целях, чтобы не слишком огорчаться, чтобы сражаться за чью-то жизнь или просто чтобы не было больно.
Но откуда все-таки в мире зло? Почему болеют и умирают дети? Попробую высказать одну догадку. Бог вручил нам мир («Вот я дал вам» — Быт 1,29). Мы сами все вместе, испоганив его, виноваты если не во всех, то в очень многих бедах. Если говорить о войне, то наша вина здесь видна всегда, о болезнях — она видна не всегда, но часто (экология, отравленная среда и т.п.). Мир в библейском смысле этого слова, мир, который лежит во зле, т.е. общество или мы все вместе, вот кто виноват.
Отец Георгий / Chistiakov.ru
В наших храмах среди святых икон довольно заметное место занимает «Нисхождение во ад» — Иисус на этой иконе изображен спускающимся куда-то в глубины земли, а вместе с тем и в глубины человеческого горя, отчаяния и безнадежности. В Новом Завете об этом событии вообще не говорится, только в Апостольском символе веры есть об это два слова — descendit ad inferos («спустился во ад»), и довольно много в наших церковных песнопениях.
Иисус не только страдает сам, но и спускается во ад, чтобы там разделить боль других. Он всегда зовет нас с собою, говоря нам: «По мне гряди». Часто мы стараемся, действительно, идти вслед за ним. Но тут…
Тут мы стараемся не видеть чужой боли, зажмуриваем глаза, затыкаем уши. В советское время мы прятали инвалидов в резервациях (как, например, на Валааме), чтобы никто их не видел, как бы жалея психику своих соотечественников. Морги в больницах часто прятали на заднем дворе, чтобы никто никогда не догадался, что здесь иногда умирают. И проч., и проч. Мы и теперь, если считаем себя неверующими, пытаемся играть со смертью в «кошки-мышки», делать вид, будто ее нет, как учил Эпикур, отгораживаться от нее и т.д. Иными словами, чтобы не бояться смерти, используем что-то вроде анальгетика.
Это для себя. А для других мы поступаем еще хуже. Человеку, которому больно, пытаемся внушить, что это ему только кажется, причем кажется, ибо он Бога не любит и т.д. и т.п. А в результате человека, которому плохо, тяжело и больно, мы оставляем наедине с его болью, бросаем одного на самом трудном месте жизненной дороги.
А надо бы просто спуститься с ним вместе в ад вслед за Иисусом — почувствовать боль того, кто рядом, во всей ее полноте, неприкрытости и подлинности, разделить ее, пережить ее вместе.
Когда у моей восьмидесятилетней родственницы умерла сестра, с которой они вместе в одной комнате прожили всю жизнь, примерно через год она мне сказала: «Спасибо вам, что вы меня не утешали, а просто все время были рядом».
Думаю, что в этом и заключается христианство, чтобы быть рядом, вместе, ибо утешать можно человека, который потерял деньги или посадил жирное пятно на новый костюм, или сломал ногу. Утешать — это значит показывать, что то, что с кем-то случилось, не такая уж большая беда. К смерти близкого такое утешение отношения не имеет. Здесь оно больше чем безнравственно.
Мы — люди Страстной Субботы. Иисус уже снят с креста. Он уже, наверное, воскрес, ибо об этом повествует прочитанное во время обедни Евангелие, но никто еще не знает об этом. Ангел еще не сказал: «Его здесь нет. Он воскрес», об этом не знает никто, пока это только чувствуется, и только теми, кто не разучился чувствовать…
Почему умирают дети?
Появление ребенка в семье — счастье и новый этап отношений родителей.
Как говорил Сент-Экзюпери:
«Любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении».
Т.е. учится вместе любить другого человека — своего малыша. В. Гюго писал:
«Дети сразу и непринужденно осваиваются со счастьем, ибо они сами по природе своей — радость и счастье».
Дети чисты и безгрешны, они сближают семью, несут радость окружающим и учат взрослых доброте и искренности.
«Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева».
Если дети это награда, то почему Бог забирает детей у родителей? Почему Господь забирает молодых?
Смерть ребенка в христианской вере
«Обетование же, которое Он (Господь) обещал нам, есть жизнь вечная».
Паисий Святогорец: «Бог забирает каждого человека в наиболее подходящий момент его жизни»
На вопрос «почему умирают дети?» Преподобный Паисий Святогорец отвечает:
«Никто еще не подписывал с Богом контракт о том, когда ему умереть.
Когда мне говорят о том, что какой-то юноша умер, я скорблю, но скорблю по-человечески.
Ведь, исследовав вещи глубже, мы увидим, что, чем взрослее становится человек, тем больше ему надо бороться и тем больше у него накапливается грехов.
Особенно люди мира сего: чем дольше они живут, тем больше — своими попечениями, несправедливостями и тому подобным — они ухудшают свое состояние, вместо того чтобы его улучшить.
Поэтому человек, которого Бог забирает из этой жизни в детстве или юности, больше приобретает, чем теряет».
Феофан Затворник: «дочь спасена, а не погублена»
«Дочь умерла — хорошая, добронравная.
Надо говорить: слава Тебе, Господи, что убрал ее поскорей, не дав ей впутаться в соблазны и обольстительные утехи мира.
А вы скорбеть — зачем Бог избавил ее от этих увлечений и взял ее в Царство Свое святое чистой и непорочной.
Выходит, лучше было бы, если бы она выросла, пустилась во все тяжкие, что ныне очень недивно, особенно для таких симпатичных, какою, как говорите, была почившая.
Вот мудреная мать, жалеющая, что дочь спасена, а не погублена».
Отец Алексий Дарашевич: «Смерть, прежде всего, — это Слово Бога к человеку»
Когда Вы будете читать эту статью, возможно, Вы подумаете: «легко давать ответы священникам, если в их жизни не было утраты».
Поэтому ниже приведена точка зрения на вопрос «почему гибнут невинные люди» отца Алексия Дарашевича, настоятеля храма Живоначальной Троицы в Поленове, который потерял дочь и сына в автомобильной аварии:
«Я благодарен всем, кто поминает моих детей и молится о них.
Знайте, когда мы молимся, мы соединяемся с ними и не только с ними.
В том мире все родные, все действительно братья и сестры.
И когда кого-то поминают, поминают всех. Вы не только чужих поминаете, вы своих этим поминаете.
В последнее время все больше людей стало бояться смерти.
Смерть, прежде всего, — это Слово Бога к человеку, и человек должен обязательно услышать Его.
Нельзя лишать человека Слова, которое говорит Господь.
Мы все едины, и когда Господь говорит что-то человеку, Он говорит это и его сыну, дочери, матери, отцу, всем близким, потому что все мы живем друг другом.
В мире все больше страданий, все больше смертей, каких-то несчастий.
Но рядом с этими несчастьями есть благодать, и она очень близко.
Я не сразу это осознал. Сначала ты живешь, действуешь, а только потом приходишь к мысли: «Господи, я ведь не рассчитывал на такое спокойствие, на такую простоту».
А это все дано, дано молитвой и упованием на Господа.
Ничего нет проще молитвы «Господи, помилуй мя, грешного».
Мы привыкли так говорить, даже не задумываясь.
А ведь слово «помилуй» значит не только «прости», но и «милуй», то есть «люби».
Отец Алексий Дарашевич: «Все происходит по воле Божией»
Наша прихожанка делится со мной несчастьем: «У меня тоже горе, у меня погиб сын, два года назад. Я по нему плачу день и ночь и жду его домой. Не знаю, что мне делать…».
Я Вам скажу: матушка, как ни горько Вам это говорить, но зачем Вы это делаете?
Вы думаете, что слезами своими можете ему чем-то помочь?
То, что Вы делаете, делают очень многие, но…
Сейчас я, может быть, имею право Вам сказать: что это безбожие, так поступать. Именно так, как это делаете Вы.
Это маловерие, это неверие, это, по сути, не помощь ему, а просто камень на нем. Думаете, ему там легко?
А Вы еще давите этой беспросветностью своей, тоской и унынием.
Разве Господь заповедал нам это? Думаете, сын этого от Вас ждет?
Я уже говорил, хочу повторить: мы боимся смерти.
Мы часто ссылаемся на святых отцов: «помни час смертный, и вовеки не согрешишь».
Да, это говорит святой, но в его словах нет страха смерти, понимаете — нет!
Вы помните, что был Ваш сын, мальчик Саша, упокой, Господи, его душу.
И Вы уцепились за него, прошлого, не сегодняшнего, не думая о том, что с ним, с его душой сейчас.
Так вот, «помни час смертный» значит «помни, что тебя ждет, помни и стремись к этому, думай об этом и готовься к этому».
Когда человек стенает, плачет, вопиет, он боится и понимает, что его участь тяжела, горька и он хоть в какой-то мере, неосознанно, может быть, старается это разделить эту участь.
Вот, по сути, что мы делаем. Но это неправильно. Все происходит по воле Божией.
Даже волос с головы человека не может упасть без Его воли.
Если это воля Божия, то какое может быть переживание? Когда человек неверующий, он вынужден переживать, у него другого способа жить духовно, просто нет.
И он берет хотя бы этот костыль — волнение. Он плачет, рыдает.
Но нам дано Богом, Церковью гораздо большее. Нам дана ясность, нам дана вера.
«Мир вам», — сказал Господь. В мире мы должны жить в ясности, в покое, с надеждой, с упованием на Господа.
Мир Божий есть, он рядом и он прекрасен. Нас сбивает, нам не дает это сразу понять неожиданность.
Да, был, конечно, какой-то страшный момент, разрыв, надрыв, но надо было его пережить.
Жизнь плотная, чтобы пройти через стену, ее нужно пробить.
Это очень трудно и даже больно. Но за ней радость, свет».