бирск храм на галкиной горе

Храм Архангела Михаила

Престол:

Адрес:

История:

Храм Архангела Михаила без преувеличения можно назвать «Сердцем Бирска», поскольку построен он на месте, с которого начинался город.

Строился храм в 1842-1845 годы на Галкиной горе, на том самом месте, где в 1555 году было основано село Архангельское-Бирь (просуществовало до 1662 года). Существенную помощь в строительстве оказали местные купцы: Никита Серафимов и Даниил Балаев.

Храм был освящен в 1847 году. Изначально планировалось, что вновь воздвигнутый храм будет собором. Но произошли некоторые изменения: собором стал Свято-Троицкий храм, построенный незадолго до этого, а Михайло-Архангельский стал приходской церковью. Некоторые священные предметы передали в Троицкий собор, но часть осталась, в том числе и икона Спаса Нерукотворного (подаренная также Языковым).

Михаило-Архангельский храм оставался единственным в северной части Башкирии, который не закрыли советские власти (с небольшим перерывом в 1937-1945 годах), пережившим все страшные события XX века, и являлся центром духовной жизни региона в период СССР.

В 1937 году большевики устроили в храме зернохранилище, а колокольню снесли, чтобы грузовикам было проще сваливать зерно.

Но уже в 1945 году стараниями местного священника Гавриила Желвицкого храм вновь был открыт для прихожан. Незадолго до открытия храм находился в плачевном состоянии: протекающая крыша, выбитые стекла, прогнивший пол, грязь вокруг.

Отец Гавриил собирал пожертвования на ремонт и лично принимал участие в восстановительных работах: стелил полы, белил стены, красил купол.

Практически полвека Михайло-Архангельский храм оставался средоточием православной жизни города. В годы атеистической пропаганды и гонений на Церковь именно в этот храм прихожане закрытых и разрушенных церквей бывшего Бирского уезда несли сотни бесценных икон, спасённых ценой своего благополучия, а иногда и жизни. В храме нашла приют икона «Плач Божией Матери» из взорванной церкви села Гребени.

Михаило-Архангельский храм оставался единственным в северной части Башкирии, который не закрыли советские власти (с небольшим перерывом в 1937-1945 годах), пережившим все страшные события XX века, и являлся центром духовной жизни региона в период СССР.

В 1937 году большевики устроили в храме зернохранилище, а колокольню снесли, чтобы грузовикам было проще сваливать зерно.

Но уже в 1945 году стараниями местного священника Гавриила Желвицкого храм вновь был открыт для прихожан. Вот уж настоящий подвиг стояния за веру человека, сумевшего отстоять храм для народа и не побоявшегося сталинских репрессий! Незадолго до открытия храм находился в плачевном состоянии: протекающая крыша, выбитые стекла, прогнивший пол, грязь вокруг.

Отец Гавриил собирал пожертвования на ремонт и лично принимал участие в восстановительных работах: стелил полы, белил стены, красил купол.

Практически полвека Михайло-Архангельский храм оставался средоточием православной жизни города. В годы атеистической пропаганды и гонений на Церковь именно в этот храм прихожане закрытых и разрушенных церквей бывшего Бирского уезда несли сотни бесценных икон, спасённых ценой своего благополучия, а иногда и жизни. В храме нашла приют икона «Плач Божией Матери» из взорванной церкви села Гребени.

В начале 1950-х годов служил дед патриарха Кирилла — священник Василий Степанович Гундяев.

В конце 1980-х годов священником Николаем Дудиновым к храму был пристроен притвор-тамбур.

После открытия в 1992 году храма Казанских святителей, богослужения в Михайло-Архангельском храме стали проводиться только в летний период.

В 2002 года в храме начался капитальный ремонт.

В 2003 году тамбур был снесен, и начато строительство колокольни на месте разрушенной большевиками в 1937 году. При проведении строительных работ были найдены человеческие останки, зарытые около храма, по всей вероятности, это были священнослужители, расстрелянные большевиками в годы Гражданской войны и атеистической кампании 1920-х годов.

В 2013 году при храме был возрожден Свято-Троицкий женский монастырь, закрытый в 1924 году, и совершен первый монашеский постриг.

В 2016 году, в рамках посещения Башкортостанской митрополии, храм посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Решением Священного Синода, Свято-Троицкий женский монастырь был переведен в с. Красный Ключ Нуримановского района Республики Башкортостан и, на данный момент, Михайло-Архангельский храм является приходским.

В 2017 году, в связи с образованием Бирской епархии, при храме временно располагалось епархиальное управление.

Сейчас на территории храма располагаются епархиальная швейная мастерская «Тавифа», епархиальный отдел религиозного образования и катехизации и епархиальный миссионерский отдел

Текст составил Василий Белоглазов, кандидат исторических наук.

Источник

Михайло-Архангельский храм

Его можно назвать без преувеличения «Сердцем Бирска», поскольку построен храм на месте, откуда город начинался. Единственный храм города, работавший все годы советской власти (с небольшим перерывом 1937-1945), переживший все страшные события XX века, являвшийся центром духовной жизни всей северной части Башкирии в период СССР.

Строился храм в 1842-1845 гг. на Галкиной горе, на том самом месте, где в 1555 году было основано село Архангельское-Бирь (село просуществовало до 1662 года). Существенную помощь в постройке храма оказали местные купцы: Никита Серафимов и Даниил Балаев. Храм был освящен в 1847 году. Изначально планировалось, что вновь воздвигнутый храм будет собором. Но произошли некоторые изменения: собором стал Свято-Троицкий, построенный незадолго до этого, а Михаило-Архангельский стал приходской церковью. Некоторые священные предметы передали в Троицкий собор, но часть осталась, в том числе и икона Спаса Нерукотворного (подаренная также Языковым). Храм являлся единственным в городе, работавшим в годы советской власти. В 1937 году большевики закрыли и его, подвергнув частичному разрушению – снесли колокольню, а в самом храме устроили зернохранилище. Колокольня была разрушена, чтобы грузовикам было проще сваливать зерно в здание. Стараниями местного батюшки Гавриила Желвицкого храм вновь был открыт для прихожан в 1945 году. Вот уж настоящий подвиг за веру человека, сумевшего отстоять храм для народа и не побоявшегося сталинских репрессий! Незадолго до открытия храм находился в плачевном состоянии. Отец Гавриил собирал пожертвования на ремонт и лично принимал участие в восстановительных работах.

Текст составил: кандидат исторических наук Василий Белоглазов.

4 июня 2016 г. состоялось историческое событие для всего города и в частности для монастыря. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл переступил порог Михайло-Архангельского храма. Патриарх отслужил молебен и обратился к пастве с первосвятительским словом. Затем Святейший Владыка вручил церковные награды потрудившимся в деле восстановления Михаило-Архангельского храма.

Источник

Новые мифы старого храма. «Телепортация» кавалерии и исчезнувшие покойники

«Часовню тоже я развалил?»

Напомним, Михаило-Архангельский соборный храм в 1783 году возвели на Галкиной горе деревянным. В 1845 году на средства купцов Никиты Серебрякова и Даниила Балаева на этом же месте построили каменную церковь. В 1936 году храм был закрыли и стали использовать в качестве склада. Во время послевоенной «оттепели» храм снова открылся и в течение полувека был единственным на территории Бирского района и северо-западе республики. В 2013 году церковь и открывшийся при ней Свято-Троицкий женский монастырь полностью отремонтировали. Так что патриарх Московский и всея Руси побывал в уже обновленной церкви. Предстоятель рассказал, что дед сыграл важную роль в выборе его жизненного пути.

Большую работу по восстановлению исторической памяти города проводит коллектив бирского исторического музея во главе с директором Антоном Антоновым. Но, наряду с интересными материалами, встречаются и досадные ошибки.

Речь идет о брошюре местного историка Василия Белоглазова, изданной в 2015 году, которая продается в церковной лавке, где автор пишет, что в 2000-е «при проведении строительных работ были найдены человеческие останки, зарытые около храма, по всей вероятности это были священнослужители, расстрелянные большевиками в годы гражданской войны и атеистической компании 1930-х годов».

Жуткую версию-страшилку о «жертвах коммунистического террора», «большевистского красного террора», найденных возле церкви, г-н Белоглазов повторил и в сюжете, показанном летом 2013-го на местном телевидении.

Правда, не назвал ни одной фамилии и не привел ни одного документального доказательства.

Василий Сергеевич, кандидат исторических наук, возможно, не знает, что раньше перед храмом внутри ограды располагался погост, следы которого были хорошо заметны ещё в начале 1960-х. На потрескавшихся и истертых ветром и осадками камнях и почерневших от времени дубовых крестах виднелись цифры годов жизни этих людей, в основном 19-го века. Каждый непредвзятый историк подтвердит, что вокруг любого старого православного храма, неизменно находят много черепов и костей, как взрослых, так и детей. У стен Михайло-Архангельского храма, за несколько веков его существования, тоже всегда производили захоронения.

Чтобы поставить точку в этом вопросе мы обратились в следственное управление следственного комитета России по Республике Башкортостан.

По словам г-жи Абрамовой, судебные медики провели экспертизу, а после «оценки собранных материалов в их совокупности» в сентябре 2013 года следователи отказали в возбуждении уголовного дела «ввиду отсутствия события преступления». То есть никакого расстрела не было, а все похороненные у храма умерли своей смертью.

Важно и нужно открывать правду о прошлом, как бы горька она не была, но если сваливать всё произошедшее за несколько веков в одну кучу и делать, ни чем не подтвержденные шокирующие выводы, то это будет походить на эпизод из знаменитой комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница»: «Часовню тоже я развалил?»

В упомянутую историческую брошюру помещен и рассказ о существовании некой сети подземных туннелей, связанных с Михайло-Архангельским храмом, по которым, якобы, в гражданскую незаметно выбралась из города белая кавалерия и «чудесным образом» спаслась от красных на левом берегу Белой в их же тылу. Да так, что потом большевики как ни искали, не нашли входы-выходы в подземелье.

Восьмого июня вечером, опасаясь полного окружения, противник покинул город.

Давно опубликованы документы 5-й армии – приказы, донесения, переговоры «по прямому проводу». Но там нет никаких упоминаний о «гулявших» по красным тылам конных отрядах колчаковцев в Забелье – к югу от города. Действительно, по меньшей мере, странно укрываться на территории, насыщенной войсками противника, где, по словам Тухачевского, был сосредоточен «кулак» из войск 5-й и Туркестанской армий.

Действительно, сооружение подобного циклопического объекта в небольшом провинциальном городе в глубине страны было бы не только очень дорого и чрезвычайно сложно, но и не имело никакого практического смысла.

Даже если и предположить, что, действительно, был какой-то подземный ход под рекой, построенный в 19 или 18 веках, то вскоре он был бы неминуемо затоплен и разрушен. Тогда не было водохранилищ на наших реках и ещё в 1960-х Белая в районе Бирска разливалась на несколько километров.

«Бог спас»

Мы выяснили, что старостой Михайло-Архангельского храма в те годы служил Александр Самойлов. Потомки старосты поведали нам неизвестные даже ученым факты из истории этой церкви.

В 1937-м году, когда храм использовали в качестве склада, жители города не оставляли попыток открыть его вновь, и в конце войны добились своего.

Староста храма Александр Михайлович Самойлов никогда не рвался в начальники. За порядочность, предприимчивость, цепкую память, умение договариваться с людьми и удивительную способность мгновенно производить в уме математические расчеты, прихожане и избрали его старостой. Впрочем, и руками он работать умел и вместе с другими православными приводил храм в порядок. Люди работали не за деньги, а по велению души.

Первым послевоенным священником с 1945 по 1951-й служил Гавриил Желвицкий, человек-легенда, которого до сих пор помнят в городе.

Священник вместе с несколькими прихожанами ходил по окрестным селам и собирал «помощь» для храма. Однажды процессия подверглась нападению грабителей, «но матерь Божия нас спасла, мы остались невредимы, кроме изорванного пальто».

Позднее уже в 1954 году в республике произошла целая серия вооруженных разбойных нападений на священнослужителей и их семьи. Люди говорили, что делалось это по указанию Семена Игнатьева, хрущевского любимца и «по совместительству» первого секретаря башкирского обкома. Похоже, выслуживался тогда Семен Денисович перед своим патроном после ссылки в Уфу.

Сохранились воспоминания очевидцев, как отец Гавриил, будучи на седьмом десятке, собственноручно красил купол церкви, обвязавшись веревкой, стелил полы.

Настоящее служение

Обновленчество появилось в стране после февральской революции 1917 года и пропагандировало внесение в жизнь священнослужителей кардинальных новшеств. Так, например, священникам разрешалось жениться по нескольку раз, как мирянам. По новым «правилам» вступать в брак мог даже епископ.

В Башкирии нашелся пожилой епископ, который решился рукоположить Василия Гундяева. К слову, посвящение и в дьяконы, и в священники происходило в уфимском Сергиевском храме, который расположен рядом с Монументом дружбы. Все советские годы это была единственная церковь которая никогда не закрывалась. Лишь в период с 1937 по 1942 годы службы в ней не велись, поскольку всё уфимское духовенство было арестовано, расстреляно или отреклось от сана.

Первым местом службы деда патриарха Кирилла был Михайло-Архангельский храм в Бирске. А последним – где он служил уже в качестве священника – стал Петропавловский храм в селе Уса-Степановка Благовещенского района недалеко от монастыря Успенского Свято-Георгиевского монастыря Святые Кустики. Сегодня церкви уже нет, на ее месте патриарх Кирилл освятил поклонный крест. Василий Гундяев провел в Башкирии 10 лет.

Любопытно, что на сайте Уфимской епархии в материале, посвященном визиту патриарха в республику, отчество его деда указано «Стефанович».

Забытые живописцы

Семья церковного старосты Александра Самойлова вспоминает, что роспись вновь открывшейся после Великой Отечественной войны церкви сделали профессиональные художники из ленинградской духовной семинарии. Почему-то этот весьма важный факт пребывания в Бирске питерских живописцев совершенно выпал из истории Михайло-Архангельского храма и нигде не отражен. Более того, в некоторых материалах, изданных в последнее время, написано, что храм расписывали акварелью сами прихожане в 1970-е, перерисовывая сюжеты из книжек. Может прихожане и действительно что-то подправляли, но в конце 1940-х церковь обновили по-настоящему.

Причем, прибывшие из Ленинграда художники два с половиной месяца, пока расписывали храм, жили у Самойловых на Кузнецкой, 10. Семья из всех прихожан имела самый просторный дом, находившийся недалеко от церкви, и сама пригласила ленинградцев к себе. Рослые, бородатые и колоритные живописцы работали очень напряженно.

После недавней реставрации Михайло-Архангельском храм преобразился и помолодел, хотя, по мнению историка Павла Егорова, работу можно было сделать бережней и постараться сохранить утраченные элементы. И уж вряд ли уровень художников из второй столицы России, работавших после войны, уступал квалификации нынешних специалистов. Прежде всего, это касается внутренней росписи купола.

Дело в том, что после войны церквей в СССР открывалось немного и духовные власти имели возможность направлять своих самых лучших художников в регионы, хотя и в городе на Неве было много работы по восстановлению пострадавшего во время войны комплекса зданий ленинградских духовных семинарии и академии.

Живописцы были не просто художниками, а ещё профессионально разбирались в архитектуре и строительстве, интересно рассказывали хозяевам об особенностях древних русских храмов.

А накануне отъезда художники вместе с хозяевами устроили небольшое праздничное застолье. Гости открыли дорогие марочные вина, которые, оказывается, специально привезли с собой из Ленинграда для этого случая. Татьяна Николаевна испекла пироги с картошкой и грибами, а её муж сварил во дворе на костре наваристую «с угольком» уху из рыбы, которую сам же и наловил в Белой. У кого-то такое меню сейчас может вызвать улыбку, но для послевоенного голодного времени это был роскошный стол!

Александр КОСТИЦЫН, Евгений КОСТИЦЫН.

Источник

Святейший Патриарх Кирилл совершил молебен в Михаило-Архангельском храме Троицкого монастыря г. Бирска

4 июня 2016 года, в ходе Первосвятительского визита в Башкортостанскую митрополию, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл прибыл в г. Бирск. Святейшего Владыку встречали епископ Нефтекамский и Бирский Амвросий и глава г. Бирска Н.А. Хорошилов.

В Бирске Предстоятель Русской Православной Церкви посетил Свято-Троицкий женский монастырь.

В Михаило-Архангельском храме Троицкой обители, где в 1953-1954 служил диаконом дед Святейшего Патриарха Кирилла Василий Степанович Гундяев, Предстоятель совершил молебен.

За богослужением молились управляющий делами Московской Патриархии митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий, митрополит Уфимский и Стерлитамакский Никон, руководитель Административного секретариата Московской Патриархии епископ Солнечногорский Сергий, епископ Нефтекамский и Бирский Амвросий, настоятельница Троицкого монастыря игумения Филарета (Гаврюшенко), воспитанницы монастырской воскресной школы «Ника».

Также в храме присутствовали полномочный представитель Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе М.В. Бабич, глава Республики Башкортостан Р.З. Хамитов, глава г. Бирска Н.А. Хорошилов.

По окончании молебна Святейшего Владыку от лица духовенства и верующих Нефтекамской епархии приветствовал епископ Нефтекамский и Бирский Амвросий, который преподнес Его Святейшеству список чудотворной Березовской иконы святителя Николая.

Образ «Николы Березовского» (или «Николы Закамского») был обретен в XVI веке в устье речки Березовки близ села Никольское Уфимского уезда (сейчас с. Николо-Берёзовка Краснокамского района) работниками купцов Строгановых, плывших на судах по р. Кама.

Со ступеней собора Святейший Патриарх Кирилл обратился к собравшимся у храма многочисленным верующим сПервосвятительским словом.

В дар приходу Предстоятель Русской Церкви передал образ Спасителя.

Затем Святейший Владыка вручил церковные награды потрудившимся в деле восстановления Михаило-Архангельского храма.

Михаило-Архангельский храм строился в 1842-1845 гг. на Галкиной горе, на том самом месте, где в 1555 году было основано село Архангельское-Бирь (село просуществовало до 1662 года).

Храм был освящен в 1847 году. Изначально планировалось, что вновь воздвигнутый храм будет собором. Но произошли некоторые изменения: собором стал Свято-Троицкий, построенный незадолго до этого, а Михаило-Архангельский стал приходской церковью.

Храм оставался единственным в городе, действовавшим в годы советской власти. В 1937 году его закрыли и частично разрушили ― снесли колокольню, а в самом храме устроили зернохранилище. Стараниями местного священника Гавриила Желвицкого храм вновь был открыт для прихожан в 1945 году.

В 1953 году указом епископа Уфимского и Стерлитамакского Арсения в Михаило-Архангельский храм был назначен диаконом Василий Степанович Гундяев ― дед Святейшего Патриарха Кирилла. В храме он прослужил до августа 1954 года.

С конца 1980-х годов до 1992 года богослужения в храме совершались только в летний период. С 2002 года в храме начался капитальный ремонт. В 2003 года начато строительство колокольни, на месте разрушенной в 1937 году.

К настоящему времени на территории активно ведутся строительные работы.

В 2013 года был учрежден Бирский Свято-Троицкий женский монастырь и храм стал монастырским.

По материалам Пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси

Источник

Башкирские партийные бонзы советского времени панически боялись верующих

С религией Шакиров боролся до самого последнего дня пребывания в должности

«Пасхальная демонстрация»

Рвавшихся в церковь будущих педагогов, медиков, фармацевтов и школьников бирский горком ВЛКСМ назвал потом «пьяными хулиганами». Главными смутьянами, сбивавшими молодежь с атеистического пути, бирские начальники, не придумав ничего лучшего, объявили местных бабушек, которые, мол, калечили неокрепшие души.

Поскольку молодежи в ту апрельскую ночь пришло в храм как никогда много, то Бирском «занялись» на самом верху. Потребовалась показательная расправа. И жертву нашли, хоть она и не была напрямую связана с «пасхальной демонстрацией». Узнав о крещении секретаря комсомольской организации местного лесхоза, первый секретарь башкирского обкома КПСС Мидхат Шакиров поручил подчиненным расследовать «возмутительный факт».

— Перепуганное начальство из горкома партии говорило нам, что дело находится на личном контроле у первого секретаря обкома! – рассказывает Валентина Карасева, бывший член партбюро бирской швейной фабрики, начинавшая работать швеей, потом освобожденным секретарем комитета ВЛКСМ, а затем много лет трудившаяся инспектором отдела кадров.

Девушку-инвалида по зрению, того самого секретаря первичной комсомольской организации лесхоза, исключили из комсомола, а потом высмеяли на всю Башкирию в газете «Ленинец» в статье «Пластилиновые души»: «Не отвратительно ли, не мерзко ли бывшему комсомольскому активисту опуститься до звания «рабы божьей?».

Замордованная бывшая комсомолка работала рядовым бухгалтером в профсоюзной организации лесхоза и заступиться за неё было некому. Приехала в Бирск по распределению после окончания техникума из Оренбургской области, а, значит, как молодой специалист, не могла уволиться и уехать без отработки в течение трех лет. В противном случае прокуратура могла лишить её диплома. Было тогда такое подобие крепостного права.

После Пасхи в школах и других учебных заведениях города провели собрания, где администрация образовательных учреждений требовала от учащихся и их родителей, чтобы они не посещали церковь. Школьников запугивали «характеристиками, с которыми «даже в ПТУ не примут», а студентам угрожали распределением «в самые глухие деревни».

«Идеологические диверсанты»

Со следующего 1985 года на Рождество, Пасху и другие религиозные праздники возле церкви среди ночи стали вдруг располагаться какие-то странные компании, включавшие магнитофоны и транзисторы на полную громкость, устраивавшие танцы и горланившие песни. Вслед на Галкину гору подтягивались и «обычные» выпивохи с самогоном и кислушкой. И даже горбачевская антиалкогольная компания была им нипочем, а милиция упорно не замечала «весельчаков». Начальство спохватилось только тогда, когда ситуация стала выходить из-под контроля и территория возле храма на площади Чапаева стала местом регулярных драк выпивох со всей округи.

Круги от «пасхальной» демонстрации долго не давали покоя обкомовскому начальству, и 18 сентября 1984 года на IV пленуме обкома Мидхат Шакиров потребовал от своих подчиненных, чтобы они контролировали религиозные взгляды граждан от рождения до самой смерти «последовательно и непрерывно, на протяжении всех этапов жизненного пути человека». А 11 января 1986 года республиканская пресса, целенаправленно вернувшись к событиям в Бирске, опубликовала некие «научные справки», сопровождаемые пространными комментариями доцентов от атеизма.

Между тем обнародованные несколько лет назад данные из закрытых прежде партийных архивов свидетельствуют, что в республике в 1965-1986 годах, несмотря на все гонения и запугивания, за год в среднем крестили 13,4 процента новорожденных. Это только те родители, которые не побоялись пойти в церковь по месту жительства. А многие, уходя от учета, крестили детей тайно или в других населенных пунктах и даже регионах. Общий процент крещенных в середине 80-х соответствовал общероссийской цифре в четверть всех родившихся.

В СССР уже начался постепенный пересмотр государственной политики в отношении религии, а в Башкирии в это же время Мидхат Закирович хотел снести Сергиевский храм в Уфе, не останови его в свое время глава правительства страны Алексей Косыгин.

Историк митрополии рассказал нам и об уничтоженном в 1981 году в результате пожара, возникшего при очень подозрительных обстоятельствах, Свято-Троицкого молитвенного дома в Белорецке. Пожару предшествовало несколько настойчивых, но неудачных попыток партийных властей закрыть церковь.

С религией Шакиров боролся до самого последнего дня пребывания в должности. Хотя сам был похоронен не как атеист, а как истовый мусульманин.

Неотвратимая кара марийских богов

Но даже эта скрытая непокорность злила власть имущих, поэтому башкирский обком мстил марийцам другими способами. Так, в республике вплоть до отставки Шакирова не было зарегистрировано ни одной марийской религиозной общины. Хотя люди десятки раз безуспешно проходили все круги бюрократического ада, а за участие в незарегистрированной общине тогда штрафовали на 50 рублей до трех лет тюрьмы по статье 227 УК РСФСР.

Но самым изощренным и бессердечным было стремление обкома держать районы, где проживало много марийцев и удмуртов, тоже нередко язычников, «в черном теле».

Впервые об этом во всеуслышание рассказал первый секретарь Калтасинского райкома Радик Гаянов на VII пленуме обкома партии 23 июня 1987 года, где он сообщил представителям ЦК КПСС о том, что районы компактного проживания марийцев и удмуртов из-за несправедливого отношения к ним обкома и совмина республики существенно отстают в развитии. На 14 колхозов здесь приходился лишь один детсад и пять типовых школ. Завотделом науки и учебных заведений обкома КПСС Ахмер Азнабаев признавался, что «о марийцах, удмуртах, калтасинцах особо не беспокоились».

«За узников веры»

Не ушли от внимания шакировских «органов» и сравнительно немногочисленные баптисты, которых обкомовское начальство называло «моральными разложенцами». Но с конца 70-х годов к ним активно пошла молодежь, а в Башкирии, главным образом, башкирская и татарская. «Вырождающееся племя», каким ещё в 1965 году партатеисты назвали баптистское движение, деградировать не собиралось.

Узнав, что в Кумертау в общине евангельских христиан баптистов создан молодежный музыкальный ансамбль, Шакиров гневно обрушился с партийной трибуны на городское начальство и обком комсомола. Это показалось ему важнее, чем то, что город захлестывала молодежная преступность, регулярно возникали массовые драки в десятки, а потом и сотни человек, которые пришлось уже после отставки Мидхата Закировича разгонять водометами пожарных машин.

А газета «Ленинец» негодовала, что в бирской общине евангельских христиан-баптистов дети на празднике жатвы «несколько часов подряд слушали сладкие до тошноты «божественные» псалмы и молитвы во славу Христа».

Работники исполкомов, участковые уполномоченные милиции и комсомольские функционеры врывались в помещения во время проведения баптистских служб, искали там детей, ручки и тетрадки в их руках. Вдруг несовершеннолетних обучают религии! Суды отправляли за это на нары отцов и матерей, лишали их родительских прав. Засылали провокаторов, использовали доносчиков, боролись даже со свадьбами и похоронами, проводимыми по баптистским обрядам.

А 26 апреля 1987 года со страниц «Советской Башкирии» на семьи Готманов и Пугачевых обрушились чудовищные по своей злобе обвинения: «баптистско-клеветнический синдикат», «духовные диверсанты», «гнездо мракобесия», «дурман беззакония» и тому подобное. Причиной яростных нападок было то, что сестра Лонгарда Готмана – Маргарита Пугачева и её сноха Маргарита Готман «посмели» писать многочисленные обращения в правительство СССР и другие инстанции, где рассказывали об истинном положении баптистов в «шакировской» Башкирии.

Сейчас в республике открыто действуют десятки общин евангельских христиан-баптистов, а доля татар и башкир в них достигла более половины прихожан, есть среди них и пресвитеры. В некоторых общинах даже часть богослужений ведется на национальных языках.

30 октября 2012 года главная газета «Республика Башкортостан» разместила небольшую, но теплую заметку о чете Пугачевых, проживших к тому времени вместе 55 лет и вырастивших 10 детей, которые порадовали родителей 91 внуком и 10 правнуками. Время всё расставляет по местам.

Источник